Розы для киллера - Наталья Александрова

— Ну вы, Володечка, просто серафим непорочный! Вы незнаете всю историю?

— Представьте себе, не знаю.

Глазки престарелого филина загорелись — он нашелблагодарного слушателя, которому можно было пересказать сильно заплесневелуюсплетню. Удовольствие предвкушалось немалое.

«Нехорошо слушать гадости про Аделаиду прямо здесь», —подумал было Пятаков, но потом решил, что в его положении не до щепетильности,ему надо спасаться от Громовой, все средства хороши, а покойнице уже никакиесплетни не повредят.

— Вы помните, Володя, что у Лиды тоже была своягалерея. В те времена они были приблизительно на равных, то есть, с точкизрения Адочки, Лида была главным ее конкурентом. Аделаида, по свойственной ейнастырной, хамской… простите, Володя, привычке, по свойственной ей манере,втерлась к Лидочке в дружбу. Причем уж такими стали подругами — не разлей вода.Единственное, что их разделяло — Лида капли в рот не брала, а Ад очка-то… ну высами знаете. Короче, такая дружба продолжалась несколько месяцев, а потом нашаАделаида предлагает подруге совместную коммерческую операцию: разовуюинтервенцию на парижский художественный рынок. Понемногу питерскую живопись онии до того вывозили, Ада — почаще, Лида — больше местных покупателейприкармливала. Но совершенно разные прибыли у торговца картинами, когда он начужой аукцион десять работ выставляет или когда он проводит собственные торги.Чтобы организовать аукцион, нужно иметь связи с комиссаром-призером,гражданином Франции со специальной лицензией, и привезти не меньше ста картин.Ада скупила по дешевке у вашей нищей братии пятьдесят работ, по-моему, вы тогдаей тоже что-то продали…

— Помню. У меня тогда за мастерскую полгода было неплачено, грозились отобрать, я и отдал Аделаиде четыре работы за гроши.

— Вот-вот. Как вы думаете, почему именно тогда намногих художников наехала администрация худфонда с угрозами отобрать мастерскиеза неуплату? Подолгу ведь не платили, а тут вон разом набросились — вынь даположь!

— Неужели Аделаидины происки?

— А вы как думали! Она нажала на пружины, администрацияприпугнула вас и ваших коллег — а тут и Аделаида со своим предложением. Хоть иневыгодно, а деньги нужны — вы и продали. И другие так же.

— Ох, зараза!

— Володя, о покойнице… — хмыкнул Максим Максимович.

— Максим Максимович, да ведь душа горит, ведь за грошиотдал работы, а одну картину так жалко, даже фотографии у меня не осталось!

Все равно, нехорошо. Но я продолжаю свое повествование.Аделаида собрала свои пятьдесят работ, обобрав нищих художников. Лида человекне такой жесткий. Она не из Самары, в ней нет этакого провинциального напора —часть работ она купила у авторов по реальным ценам, а часть взяла под честноеслово, договорившись расплатиться после завершения аукциона. С Аделаидой у нихдоговор был такой: у Лиды большие связи во Франции, она хорошо зналакомиссара-призера, он обещал им свою поддержку при проведении аукциона.Аделаида же, как известно, свой человек на таможне, она обещала, что картиныпройдут границу, как по маслу. Доходит до дела. Аделаидина часть груза проходиттаможню днем раньше и действительно как по маслу. На следующий день поступаютна досмотр Лидины картины — — и тут начинается фильм ужасов. Таможенникиоценивают картины не то что ниже, а впятеро дороже реальной цены и требуютуплаты колоссальной пошлины. Лида в ужасе бежит к Аделаиде, а та — ничего незнаю, мой человек сменился, эта смена — чистые звери, ничего сделать не могу.Лида собирает все деньги, какие может, влезает в долги, оплачивает пошлину — акартины на таможенном складе бесследно исчезают. Лида пытается искать правду,но вы же понимаете всю бесцельность такого занятия. А тут на нее начинаетсяпервый, как сейчас говорят, наезд — те художники, что дали ей картины подчестное слово, требуют денег… опять-таки, Володя, вы прекрасно знаете, чтохудожники в массе своей народ мягкий, интеллигентный, на жесткие меры неспособный, а тут вдруг так на Лиду набросились… В чем дело? Аделаида ихпотихоньку накачала, убедила, что Лида с их картинами какую-то махинациюпровернула, якобы никуда они не исчезли, а давно уже во Франции на торгах. КакЛида ни оправдывалась, а пришлось ей продать галерею, чтобы со всемирасплатиться. И тут вдруг приходит ей сообщение от того самого знакомогокомиссара-призера, что аукцион прошел блестяще, почти все картины проданы поочень высоким ценам. Как? Что? Оказывается, Аделаида под шумок провезла воФранцию еще пятьдесят картин (выставить пропавшие Лидины полотна она все-такипостеснялась) и провела аукцион одна, собрав все сливки.

Лида, как это услышала, глаза выпучила, воздух ртом хватает,а сказать ничего не может. И — грох без сознания. Еле ее реаниматоры откачали,но частичный паралич правой стороны остался, и речь стала какая-тонеразборчивая, неуверенная, не всякий ее теперь поймет.

Аделаида ее в больнице посетила, совести хватило — яблокпринесла полуживому человеку. Лида тогда еще совсем плоха была, сказать ничегоне могла, только рукой левой машет — пошла, мол, вон. А Адочка делает вид, чтоне понимает, и всячески изображает перед окружающими «добрую самаритянку» уодра больной подруги. Это чтобы знакомые не заподозрили, как будто уже весьгород эту историю не знал!

Платочком Лиде лоб отерла, а потом, выйдя из палаты,платочек этот в урну и выбросила. Вот, Володя, какие формы в наших условияхпринимает конкурентная борьба.

— Ну и сволочь! — плюнул в сердцах Пятаков.

— Володечка, все же она умерла…

— А сами-то!..

— Я — старый сплетник, меня хлебом не корми, только дайо ближнем гадость какую сказать.

— Уважаю самокритику! Кстати, скажите мне, милейшийМаксим Максимович, у вас тоже с покойной Адочкой были какие-то таможенные дела?Так сказать, пиковый интерес в казенном доме?

Глаза коллекционера забегали, он сделал шаг назад и чуть всторону, будто приготовился спасаться бегством.

— Что вы, дорогой, что вы! Никаких криминальных дел уменя с покойницей не было, кто вам такое сказал?

— Нашлись доброжелатели. Слухами, что называется, земляполнится.

Коллекционер посмотрел на часы:

— Простите, Володя, у меня через полчаса встреча, оченьважная. Рад был видеть. — С этими словами Максим Максимович поспешноретировался.

Пятаков задумчиво посмотрел ему вслед. Почему он такзапаниковал при упоминании таможенных дел? Боится попасть в поле зренияследствия, если станет известно, что покойная Аделаида подвела его с таможней?Аделаида таки его подвела, судя по тому, что Пятаков подслушал на инсталляции.Не так, конечно, как бедную Лиду, но подгадить сумела. Усмотрит ли Громова вэтом мотив для убийства? Конечно, Максим Максимович человек пожилой, но еслиприсмотреться к его нескладной фигуре, в ней чувствуется сила, а в круглыхглазках вспыхивают энергия и решимость. Пятаков вспомнил крепкое рукопожатиеколлекционера и зябко вздрогнул, представив его «с бритвою в руке». Начинаешьподозревать каждого, и любая версия кажется правдоподобной.