Тёмные звери - Оксана Алексеева

Настя постучала, он не ответил. Открыла дверь и вошла в его комнату. Артём спал, лежа на спине, а Настя не знала, что делать — если не разбудит и не приведет налетчикам жертву, то ей самой завяжут глаза и заставят их вылавливать. Не определившись, она стояла и смотрела, как он спит.

— Полежи рядом, — Артём не открыл глаза. — Я не притронусь к тебе. Даже говорить ничего не стану. Просто полежи рядом.

И она легла, даже не обдумав свое решение. Легла с краю, подложив под голову руку, так, что только локоть Артёма едва задевала. Он не пошевелился. Настя закрыла глаза, прислушиваясь к его дыханию. Артём дышал ровно — он был спокоен. Спокойно стало и ей. Но едва она только открывала глаза, как до судорог хотела провести пальцем по его лбу, носу, губам, поэтому Настя снова глаза закрывала. И снова успокаивалась, погружаясь в невыносимую дремоту и мечтая, чтобы она никогда не закончилась.

— Меня там Вероника… — Александр Алексеевич влетел в комнату и замер на месте. — А вы что, спать удумали?! Ишь, какие хитрые! Пока меня там на куски разрывают…

Он отшучивался, пока Настя вскакивала и неловко поправляла одежду. Артём так и лежал в той же позе, наблюдал за ее движениями молча. Александр Алексеевич еще говорил, но Настя уловила внимательность в его взгляде. Катюша говорила, что влюбленность Артёма заметна каждому, но вот она только что воочию продемонстрировала и собственную лояльность к его влюбленности. Ей стало до мурашек стыдно перед его отцом. Он ничего не скажет, ничем не выдаст своего мнения, которое и несложно предсказать.

Но стыд этот непонятным образом прошел — едва только Настя подумала о том, что сможет еще месяц вспоминать, как ровно дышал Артём: едва слышно — на вдохе, чуть ощутимее — на выдохе. Потом это сотрется, память не сможет бесконечно воспроизводить этот почти неуловимый звук, но на протяжении нескольких недель, если повезет, перед сном она будет улыбаться.

Ее тоже заставили играть в жмурки. Артём, отловив по очереди шпану, добрался и до нее, тут же стащил повязку с глаз под всеобщие аплодисменты, но только потом догадался отпустить ее руку.

За столом они случайно оказались рядом — это Наташка бездумно подтолкнула Артёма к стулу, от которого он пытался отойти подальше. Или Наташка сделала это специально? Если все тактично молчат, но понимают, то и не задумываются о том, в какую сторону толкать Артёма? Они случайно коснулись руками под столом и тут же переплели пальцы. Настя смотрела на кусок торта, но думала только о том, чтобы он не отпустил. Артём отпустил и даже отодвинулся от нее. На вкус торт был ужасным.

На танцы под светомузыку пришли даже Тамарочка с Иваном Ивановичем и показали остальным, как должна выглядеть самая потрясающая пара. Артём подошел к Насте сзади:

— Может, потанцуем?

Она уверенно покачала головой.

Артём так и остался стоять за спиной, а потом, едва касаясь ткани, провел пальцем вдоль позвоночника. Настя сильно вздрогнула.

— Извини, я не думал, что ты заметишь, — и Артём тут же отошел подальше.

Настю трясло еще долго. В голове от усталости или световых вспышек мелькали какие-то тени: молния на его куртке, балконная дверь, рука, которая сначала останавливает, а потом непроизвольно прижимает… Она посмотрела на Артёма, он тут же отвел взгляд.

Это уже было невыносимо. Настя даже перестала ненавидеть себя за то, что хочет, чтобы он снова встал за ее спиной.

* * *

Расходились уже поздно вечером — одних детей забирали родители, других повез по домам Юрий Владимирович. Александр Алексеевич уселся в гостиной в компании отца одного из детей и бутылочки коньяка.

— Отвезу тебя, — сказал Артём. Это было неуместно, но Настя будто и сама ждала этого предложения, забыв заранее позвонить Сене.

— Хорошо.

Настя вышла из дома через пять минут после него — машины у входа не было. Юрий Владимирович еще не вернулся, а Артём, наверное, не успел выгнать свою из гаража, который располагался во внутреннем дворе. Настя поплелась в темноту, чтобы проверить там.

— Подожди минуту, — Артём, наклонившись, шарил рукой в бардачке. В салоне горел свет, но в гараже лампы были выключены. — Не помню, куда права дел.

Подойдя ближе, Настя предположила:

— Так дома, наверное.

— Нет, я же… — Артём выпрямился и замолчал на полуслове.

Вряд ли Насте придется вспоминать о том, как они лежали рядом, потому что предыдущее стерлось. Она и не могла точно сказать, кто шагнул вперед первым. Через секунду она оттолкнула его, но Артём снова прижал ее к машине. Потом попытался отстраниться — и на этот раз Настя схватила его и притянула к себе. Если у них и был шанс остановиться, то только в случае, если бы они в один момент совпали в желании оттолкнуть другого. Но этого не произошло. Настя задыхалась. Настя позволяла Артёму и судорожно расстегивать ее пальто, и задирать юбку. Он сам открыл заднюю дверцу, а она сама потянулась к ремню на его джинсах. Им не было тесно, потому что хотелось быть друг к другу только ближе. Настя стонала, а Артём до синяков сжимал ее бедра. Они не слышали, как трещал в брошенной сумочке телефон. Не думали о том, что кто-то запросто может явиться сюда. Они сошли с ума окончательно.

И даже потом, спешно одеваясь, не испытывали предсказуемого смущения. Артём смеялся ей в волосы, когда она застёгивала кофту. А она снова и снова задирала его свитер и целовала в живот. Сумасшествие никак не заканчивалось, поэтому им пришлось себя заставить оторваться друг от друга. Артём выехал на дорогу, но скоро свернул к обочине.

— Сейчас, дай мне пару минут. Руки трясутся, — он улыбался, но напряжения скрыть не смог.

Она теперь без стеснения протянула руку к его волосам — так хорошо, когда уже сила воли отказала, и ты позволяешь себе сделать то, что еще час назад казалось невозможным.

— Ты был прав. Достаточно было не в такт моргнуть, — Настя пыталась разрядить атмосферу.

Но Артём все дальше отходил от недавнего веселья:

— Не возвращайся к нему. Только не сегодня.

— Я должна. Именно сегодня, — Настя пыталась говорить спокойно. — И сегодня я ему скажу, что ухожу. Буду хоть до утра просить у него прощения, объяснять или слушать обвинения. Пусть. Это достаточно пережить только один раз. Но прямо сейчас я ему об этом скажу.

Артём смотрел на нее серьезно, без тени улыбки:

— Да? — только в этом коротком слове и прозвучало то, как он боялся даже надеяться. — И что? Ты не спросишь меня, что будет дальше? Женюсь ли я на тебе завтра же или послезавтра найду себе другую?

— Мне не нужны гарантии, Артём. Я ухожу от Сени, потому что с ним просто не смогу. А от тебя мне гарантий не нужно. Так что можешь пока не переживать.

— Я уже начал! — он до сих пор был удивлен, но уже смеялся. — И я теперь не доживу до утра! А может, ты быстро ему все скажешь, а я тебя в машине подожду?