Прошлое мстит - Эмили Гунис

адвоката, словно последний гвоздь в крышку гроба. Он боролся так упорно, как только умел, но Уилфред Хилтон выразил свою волю слишком поздно. Адвокат пояснил: «Подозреваю, несмотря на то что он сообщил вам в письме о своем завещании, мистер Хилтон был слишком слаб, чтобы внимательно прочитать завещание во время подписания, и не заметил, что оно не соответствует его воле».

И все же Альфи не был готов сдаться. Этот дом и земля принадлежали ему по праву. Его отец и дед хотели, чтобы было так, и он не мог предать свою мать. Позволить снести Дом викария было равносильно стиранию ее памяти и признанию, что он был незаконнорожденным, а не любимым ребенком Илая Хилтона.

«Я – сын Илая Хилтона, повтори это. – Это были последние слова его матери, обращенные к нему, когда его отобрали у нее в работном доме Портсмута, где они оказались, когда мать не смогла найти место. – Ты должен вернуться в Дом викария и потребовать то, что принадлежит тебе. Дай мне слово».

Это было единственное место, где Альфи ощущал присутствие матери и где он когда-либо чувствовал себя как дома. В тот день, когда летом 1953 года ему исполнилось четырнадцать, он покинул детский дом, поймал попутку до Льюиса, затем проделал остаток пути до Кингстона пешком и спросил дорогу к Дому викария. Все было именно таким, как Альфи помнил. Он мог представить красивый белый дом в солнечный зимний день, свою мать, подстригающую жасмин вокруг свежевыкрашенной двери из черного дуба, сметающую пыль с кафельного кухонного пола, напевающую себе под нос, когда вскапывала клумбу и сажала анютины глазки и нарциссы, которые росли теперь возле коттеджа. Альфи никогда не говорил Хилтонам, кто он такой, они не видели его с тех пор, как ему исполнилось шесть лет. Он лишь попросил работу, а позднее поинтересовался, не сдадут ли они ему Дом викария. Только со временем Уилфред Хилтон понял, кто он есть.

– Бобби! Бобби!

Альфи обернулся и увидел Лео Хилтона, сына Ричарда, который бежал к ним, толкая свой велосипед по снегу. Он был высоким и светловолосым, как и его отец, с тем же выражением превосходства – гордо поднятая голова, взгляд сверху вниз на всех людей.

Бобби спрыгнул с трактора и поспешил к нему.

– Что такое? – спросил он.

Лео остановился, глядя на мертвую корову подле своих ног. Снег вокруг ее виска окрасился в темно-красный цвет.

– Ты нужен моему отцу, – тихо произнес он, отворачиваясь при виде кровавого месива. – У него какие-то проблемы со светом на вечеринке, и он хочет, чтобы ты занялся этим.

Бобби посмотрел на своего отца.

– В данный момент я не могу его отпустить, – сказал Альфи.

– Отцу это не понравится, – заметил Лео.

– Все в порядке, папа, я ненадолго. Мне все равно не помешало бы переключиться на что-нибудь другое.

– Ты нужен мне здесь.

– Теперь Бобби работает на нас, так что вы ему не указчик, – усмехнулся Лео.

Бобби посмотрел на приятеля и покачал головой:

– Ну, спасибо, Лео. Я пока не сказал им «да», папа. Ричард предложил мне работу в Тисовом поместье, на ферме. Я думал, это станет нам подспорьем.

Альфи повернулся к нему спиной и опустился на колени в снег, чтобы связать ноги Лолы веревкой.

– Подгоняй трактор. Я не могу справиться с этим в одиночку.

Глаза Бобби вспыхнули.

– Может, я заслужил это и Ричард уважает меня!

Лео посмотрел вниз и пнул ногой грязный снег возле морды Лолы. Серая жижа скатилась по ее окровавленной щеке.

Альфи медленно повернулся.

– Так вот почему он велел тебе взять на себя вину за пожар, который Лео устроил в их сарае?

Лео отступил и нахмурился, а затем произнес:

– Мне пора возвращаться.

– Что ты сказал, папа? – Бобби приблизился к отцу.

– Я сказал, что пожар устроил Лео. И я почти уверен, что он утопил и этих щенков тоже. Но Ричард Хилтон, которого ты так полюбил, позаботился о том, чтобы его сыну сошло это с рук и полиция считала ответственным тебя. И ты все равно веришь, что он тебя уважает. Ему плевать на тебя, Бобби, он Хилтон, он бросит тебя на съедение волкам, если это поможет ему или его семье.

Бобби покачал головой:

– Ты неправильно его понял, папа. Он хочет помочь нам. Он предложил Нелл остаться в Тисовом поместье, когда она выпишется из больницы, пока мы устраиваемся в нашем новом доме.

– Только через мой труп. – Альфи внимательно посмотрел на сына. – Мы можем просто закончить дело?

– Зачем я тебе? Чтобы ты кричал на меня и критиковал? Ты никогда не благодаришь меня, не хвалишь, что я хорошо поработал. Обращаешься со мной как с рабом!

– Не смей говорить со мной таким тоном! Садись на трактор и помогай мне, неблагодарный мерзавец!

Бобби отвернулся и двинулся за Лео.

– Хилтоны тебе не друзья! – крикнул Альфи ему вслед.

– Ты ошибаешься, папа, – возразил сын.

– Если ты сейчас уйдешь, то можешь не возвращаться! – заявил Альфи, сразу пожалев о своих словах.

Он продолжил связывать ноги Лолы, слушая, как снег скрипит под ногами Бобби. Альфи прервал свое занятие и подождал, пока сын вернется. Но шли минуты, и тишина становилась оглушительной. Он посмотрел вдаль – Бобби почти пропал из виду.

Альфи опустил голову от стыда за слезы, которых не мог сдержать, и направился к трактору. Нелегко будет одному перетащить Лолу. Груда туш теперь была почти полностью покрыта снегом, а за короткое время, прошедшее с тех пор, как Бобби выключил двигатель, шины трактора успели обледенеть. Он ступил на металлическую подножку и снова взглянул вдаль. Бобби и Лео исчезли в белой мгле. Альфи включил зажигание, и двигатель, чихнув, вскоре ожил. Дрожь трактора словно встряхнула его самого, и он громко всхлипнул. Ричард Хилтон забрал его стадо, жизнь, дом, а теперь и сына. Альфи нажал на рычаг и включил передачу, а потом надавил на акселератор. Кабина сильно затряслась, когда он двинулся к застывшему телу Лолы. Добравшись до нее, Альфи опустил челюсти ковша и попытался просунуть их под нее. Он пробовал несколько раз, но каждый раз замерзшие копыта лишь стучали по стальной пасти, ковш соскальзывал и упирался в лед. Альфи сильнее надавил на акселератор, понимая, что должен оставить эту затею, но, если он не перетащит тушу в кучу к остальным до утра, она примерзнет, и им, вероятно, придется высверливать ее изо льда.

Он нажал на тормоз и спрыгнул вниз, оставив двигатель включенным, чтобы попытаться согреть землю под трактором. Слезы