Пояс и шлем - Валерий Мильгром

— Причем здесь компания… Я только объясняю, что твоя победа отнюдь не уменьшила число наших сторонников.

— И что же делать дальше? — спросил Голдин.

— Ничего особенного. Все шло и идет нормально. Пусть Дон учится куртуазному искусству. Надо делать вид, что ничего особенного не произошло. Потому что если мы вдруг начнем придавать излишнее значение итогам турнира, то есть поступать не так, как предписывает местный кодекс правил поведения, то лишь подчеркнем разницу между собой и доригианцами. Будем же вести себя как ни в чем не бывало!

— А вы, Рене, как считаете? — спросил Грег.

— Я считаю, что перед балом нам всем необходимо отдохнуть, — напомнил Кантона.

— Верно, — спохватился Голдин. — Соберемся здесь в шесть.

Все разошлись по апартаментам. Я остался с Грегом и рассказал ему о глазастом герцогском племяннике.

— Ничего страшного, — отмахнулся Грег. — Лионель меня сейчас мало беспокоит…

— Но он заметил, что я воспользовался силовым полем…

— Ну и что? Он и раньше знал, что мы многое умеем… Меня беспокоит совсем другой человек… Иди лучше отдохни.

Надо же, «другой» его больше беспокоит… Ладно, «другой» пойдет отдыхать…

…Главный — Голубой — зал дворца, такой же по размерам, как и Белый, выглядел куда наряднее. Голубые колонны венчала позолоченная лепка. Роспись на сводах была значительно ярче и богаче.

Пожалуй, здесь было сотни полторы, а то и две дворян. Вдоль стен были расставлены и накрыты два огромных стола. На возвышении стоял стол поменьше, персон на тридцать. Очевидно, здесь было наше место.

Пока я принимал очередную порцию поздравлений, а Эррера и Сергеев осыпали нескольких придворных дам комплиментами, в зале появилось двенадцать рыцарей Круглого стола. Все они были в полном боевом облачении, с мечами.

— Готов поспорить, — шепнул мне Хорхе, — что твоя сегодняшняя победа будет отмечена.

Глазами я отыскал сэра Галахэда. Он держался спокойно, но казался бледнее обычного. Я вопросительно посмотрел на Голдина. Грег понял мои намерения и кивнул. Я подошел к своему сопернику:

— Надеюсь, благородный сэр Галахэд, вы простили мне обиду, которую я невольно нанес вам вчера. Мне хочется, чтобы между нами не было никаких неясностей и недоразумений. Как вы себя чувствуете?

— Благодарю вас, мессир Моррис, прекрасно. Я был неловок сегодня и получил хороший урок. Надеюсь, его величество сегодня же назначит сумму выкупа… Что же до обид, то после дуэли их может помнить лишь неотесанная деревенщина. Надеюсь, таковым меня не считает никто!

— Разумеется, никто, — поспешил я уверить сэра Галахэда. — Ваша куртуазность, как я слышал, вошла в поговорку.

В это время дверь, ведущая во внутренние покои Башни Жизни, отворилась. Появился глашатай.

— Его величество великий герцог Доригиана Александр XXXIV! Ее величество герцогиня Эрнестина! Его высочество наследник престола принц Андрэ! Его высочество принц Лионель!

Музыканты грянули торжественную мелодию. В зал вошел герцог под руку с герцогиней. За ними — Андрэ и немного сзади — Лионель. Придворные склонились в низком поклоне. Мы тоже поклонились. За семьей герцога следовали министры.

Выйдя на середину зала, герцог остановился. Вилан подал ему свиток, перевязанный лентой с красной сургучной печатью. Мгновенно в зале воцарилась тишина.

— Мессир Дональд Моррис! — произнес герцог, строго глядя на меня.

Я сделал два шага вперед и поклонился герцогу, а потом — придворным.

— В сегодняшнем состязании ты показал себя сильным и отважным рыцарем. Ты вел бой благородно и по праву победил. В ознаменование этого жалую тебе титул рыцаря и грамоту на дворянство. Отныне всякий должен именовать тебя не иначе как «сэр Моррис».

Среди придворных раздались рукоплескания.

— Подойди же сюда и опустись на одно колено, дабы я мог посвятить тебя в рыцарство и вручить тебе грамоту и еще один наш подарок: этот меч!

Несколько ошеломленный водопадом милостей, я подошел к его величеству и опустился на одно колено. Герцогу подали меч. Он держал его на ладонях над моей головой. Не зная церемонии, я ждал, что кто-нибудь подскажет мне, что делать дальше.

Но не дождался. Тогда я поднял голову.

Герцог, приоткрыв рот, глядел куда-то за мою спину. Меч со звоном выпал из его рук. Если бы я не уклонился, он, падая, отрубил бы мне ухо. Но герцог даже не заметил этого. Его лицо выражало страх и изумление.

Внезапно яркий свет в зале ослабел. Стало сумрачно. Послышалось странное шипенье.

В толпе раздались крики ужаса. Я наконец догадался обернуться и тоже невольно закричал. И было от чего!

Словно какой-то гигант-невидимка водил огромным пером по дальней от нас стене! На ней сами собой возникали слова — светящиеся, непонятные, таинственные слова: МЕНЭ, ТЭКЕЛ, ФАРЕС.

Придворные дамы группами падали в обморок. Их кавалеры крестились и визжали.

Началась давка. Людское море отхлынуло от дальней стены. Слова, пылающие, словно узоры фейерверка, отделились от мрамора. Разрастаясь, они поплыли на самую середину Голубого зала…

Единый стон разнесся по огромной комнате. Слова вспыхнули настоящим огнем и загорелись. Стало жарко. Буква за буквой сгорали они в этом адском пламени, пока не исчезли…

Все продолжалось, видимо, не больше минуты. Но какие ужасные последствия имело это событие!

Когда свет снова стал ярким, я огляделся. Герцог безостановочно осенял себя крестным знамением. Герцогиня упала на руки сыну. Принц Лионель дрожащей рукой вытирал внезапно вспотевший лоб. Потрясены были все, и мы — земляне — не меньше остальных.

Постепенно все немного пришли в себя и успокоились. Страшное знамение исчезло без следа.

Я поспешил к леди Амелии, полулежавшей на руках у Антонио. Она была в глубоком обмороке. С помощью Олега я привел прекрасную даму в себя. Смачивая виски Амелии водой, Олег шепнул:

— Бедный отец Роберт! Ох и пожалеет же он, что предпочел молитвы присутствию на балу. Теперь-то ему не пришлось бы доказывать герцогу нашу связь с Демоном!

— Боюсь, что и без отца Роберта нам сейчас придется туго, — ответил я.

Мой меч — знак рыцарского достоинства — все еще лежал в центре зала. Я подошел к семье герцога, поднял меч, а затем осведомился у его величества о самочувствии герцогини. Герцог кивнул на придворного врача Мало:

— По его словам, ничего страшного… — Тут он пытливо посмотрел на меня. — Сэр Моррис, можете ли вы объяснить мне то, что мы с вами только что видели?

Я решил, что раз уж совсем избежать ответа не удается, лучше не уклоняться от него:

— Ваше величество, самые ученые из нас уже говорили, что и наши знания не беспредельны. Но если такое объяснение существует — а иначе быть не может! — и если оно доступно нашему сегодняшнему пониманию природы, ручаюсь вам: оно будет найдено!