Пояс и шлем - Валерий Мильгром

— Скоро шесть, — глядя в окно, сказал герцог. — Вот-вот придет Андрэ, и окончится эта долгая ночь…

— А где, кстати, слуги? — вспомнил Лионель. — У меня появилась отличная идея!.. Впрочем, лучше мы это сделаем сами… Вы поможете мне, сэр Моррис?

— Разумеется, ваше высочество, — поклонился я. — Что я должен делать?

— Мы с вами пойдем в самый лучший подвал его величества за самым лучшим доригианским вином. Когда вернется мой брат, ему будет приятно выпить бутылку… Вы позволите принести пару десятков бутылок, ваше величество?

— Идите, Лионель, — согласился герцог. — Андрэ действительно будет приятно выпить этого вина после бессонной ночи.

Мы поклонились, взяли по факелу и вышли из зала. Следом за нами вышел и первый министр.

Из коридора мы с Лионелем попали на винтовую лестницу, а по ней спустились в подземную галерею, где факелы пришлись весьма кстати. По этой галерее, несколько раз повернув, мы прошли до двери в подвал.

Здесь принц остановился.

— Сам подвал невелик, но бочки и бутылки расставлены так, что между ними очень узкие и извилистые проходы. Просто какой-то винный лабиринт… Постойте здесь с факелом, и я по его отсветам на потолке увижу, где выход. Это займет всего три-четыре минуты. Поскучайте, мой друг, без меня! — С этими словами принц неторопливо спустился по ступенькам в сам подвал.

— Каких здесь только вин нет, — раздался через несколько секунд громкий голос Лионеля, подхваченный эхом. — Исторические бочки! Вот из этой, кажется… нет, скорее из этой… да-да, именно из этой бочки мой предок — Александр XXX — угощал еретиков-патрисианцев… А бутылкой из этого ряда был отравлен великомученик — святой отец Игнасио… Разумеется, перед этим в бутылку кое-что добавляли…

— Вы хорошо знаете историю герцогства? — так же громко спросил я.

— Неплохо. Нам с братом ее преподавал придворный наставник… А вот, кажется, и искомые бутылки… Это замечательное вино! Оно достойно быть поданным победителю в жестоком бою с посланцем Демона, — саркастически заметил принц.

— Вы, похоже, ваше высочество, не слишком верите в существование Демона? — осторожно поинтересовался я.

Послышался звон разбитой бутылки.

— Ах, Демон меня побери, расколошматил-таки! — воскликнул Лионель со странной интонацией. Я не решился задать свой вопрос еще раз. Но Лионель все же ответил:

— Мой брат, используя ваше выражение, тоже не слишком верит в него… Дань условностям, всего лишь. Старший из наследников рода, если он достиг восемнадцати и посвящен в рыцари, должен участвовать в ежегодном спектакле… Ну вот и все… Я иду к вам.

Отблеск факела его высочества на потолке действительно двинулся ко мне.

— Оставлю-ка я свой факел на стене, — сказал совсем рядом Лионель. — Вот так. Пусть горит. Погаснет сам…

— Он не сожжет вам подвал?

— Это исключено.

Через секунду принц появился, держа в обеих руках и прижимая локтями к бокам огромное количество небольших темных бутылок.

Притворив ногой дверь, он кивнул мне.

— Пойдемте. Это вино мы разопьем ровно в шесть, когда придет Андрэ.

Я предложил свою помощь, и он передал мне половину бутылок.

К нашему приходу все общество уже расселось за столом. Вино и нас встретили аплодисментами.

— Этому благородному напитку уже 14 лет, — сказал герцог, едва пробило шесть. — Выпьем же за здоровье моего сына!

— Пусть и он выпьет с нами, — предложил Лионель. И, не дожидаясь ответа, хлопнул в ладоши.

— Вот бутылка, — сказал он подскочившему слуге. — Ступай навстречу его высочеству, отдай ему эту бутылку и скажи, что мы пьем за его здоровье. Да смотри, беги быстрее, уже шесть. Может, он не слышал боя часов?

Слуга выбежал. Мы подняли свои чаши.

— За моего сына! — повторил герцог. Мы стоя выпили.

— Я хотел бы предложить еще один тост, — сказал Вилан, когда мы уселись. — Я хочу выпить за дружбу Доригиана и Земли, за нашу дружбу!

— За наше общее будущее, — добавил Голдин.

Дальше мы пили за здоровье герцогини, Лионеля, барона де Кантона…

— Пора бы уже появиться брату, — негромко сказал Лионель.

И в этот момент в коридоре раздался топот множества ног, а затем в дверях зала появился слуга. Злополучная бутылка все еще была в его руках. Из-за его спины выглядывали взволнованные стражники.

Все посмотрели на них.

— Его высочество… кажется, мертв, — запинаясь, произнес слуга.

— Невероятно, — с усилием произнес герцог. — Неужели это…

— Рассказывай! — приказал слуге Лионель.

— Я, как ваше высочество приказали, поспешил навстречу его высочеству… Дошел до двери в Белый зал…

— Встретили кого-нибудь по дороге? — вмешался Грег.

— Да, сэр. Вот их. — Слуга кивнул за спину, где толпились стражники.

— Что дальше? — напомнил о себе герцог.

— Поскольку уже давно пробило шесть, я подумал, что его высочество за размышлениями не слышал боя часов… И хотел предупредить его высочество… Посоветовался с господином капитаном. Господин капитан… одобрил мое намерение… Мы вместе постучали в дверь… Громко постучали, ваше величество… Потом еще раз… Потом господин капитан отворили двери… И мы увидели его высочество… Он лежал… лежит… ничком, а в спине у него — черная стрела с черным оперением, ваше величество!

— Цвета Демона Мщения! — вскрикнула леди Амелия. Все дамы завизжали.

— Тогда мы побежали сюда, — закончил рассказ слуга, — и вот мы здесь.

— А там кто-нибудь остался? — спросил Голдин капитана.

— Один из стражников стоит на повороте. Дверь ему видно, но ближе подходить он боится. — И Демон меня побери, если я решусь упрекнуть его!

— Значит, никто не входил в зал, — сказал Голдин. — Но может быть, принц еще жив… Надо бежать туда!

И мы побежали — герцог, Лионель, Вилан и все земляне.

Оставшийся на повороте стражник все-таки пересилил ужас и стоял уже у самой двери, не решаясь, впрочем, заглянуть в нее. Оттолкнув его, герцог первым вбежал в Белый зал.

Андрэ лежал метрах в десяти от двери и в двух от левой стены, почти перпендикулярно ей.

Олег подбежал к нему и, взяв руку, послушал пульс.

— Есть! — улыбнулся он. — Слабый, но есть! Он жив, ваше величество!

Герцог молитвенно сложил ладони и благодарно обратил свой взор к небесам. То же самое, но не складывая ладони, зачем-то сделал Грег. С минуту он внимательно изучал потолок. Затем хмыкнул, посмотрел на меня, на тефисийцев и пожал плечами.