Весь мир театр - Борис Акунин

С криком: «Держу дукат, мертва!» он ткнул рапирой мирносидевшую на полке крысу, но не пронзил ее, а лишь слегка уколол и отшвырнул кстене. Пискнув, зверек стреканул прочь, сшибая картонные бокалы и вазы изпапье-маше.

– Дукат вы п-проиграли. Дальше что? – зло спросил ЭрастПетрович. Ему было неловко за свой отчаянный прыжок. Хорошо хоть не успелревольвер выхватить.

Но Девяткин, казалось, и не заметил, что Фандорин шарахнулсяот него в сторону. Очень осторожно ассистент вытер кончик клинка платком и сталотодвигать стеллаж.

– Полюбуйтесь.

Крыса лежала брюхом кверху, дергаясь всеми четырьмя лапками.

– На маленькое животное яд подействовал почти мгновенно.Говорю вам, я хотел покарать убийцу. Но Рок оправдал вас. Вы очистились в моихглазах.

Только сейчас Эраст Петрович поверил, что чудом избежалнелепой, жестокой смерти. Если б не всегдашняя везучесть, побудившая его незадумываясь выбрать отравленное оружие, он сейчас валялся бы на полу, как этакрыса, судорожно разевая рот. Идиотская была бы смерть…

– М-мерси. Только вы в моих глазах пока не очистились.Смарагдов пил вино с кем-то из своих. Потом отравитель отнес второй кубок вреквизитную. Свободный доступ в реквизитную имеете только вы. Имелся у вас имотив: Смарагдову досталась роль, на которую вы рассчитывали.

– Если бы мы убивали друг дружку из-за ролей, театры давнопревратились бы в кладбища. У вас чересчур романтическое представление обактерах. – Девяткин даже улыбнулся. – А что касается реквизитной, ключдействительно у меня. Но ваш пример показывает, что попасть сюда можно и безего помощи. И еще. Вы знаете, когда именно Ипполит встретился со своим убийцей?

– Знаю. Ночной сторож видел его в начале десятого. А смерть,по заключению экспертизы, наступила не позднее полуночи. Я справлялся вполиции.

– То есть преступление свершилось между началом десятого идвенадцатью? Тогда у меня алиби.

– Какое?

Поколебавшись, Девяткин сказал:

– Никогда бы не стал говорить, но я чувствую себя виноватым,что чуть не убил вас. Повторяю, я был уверен, что вы отравитель, а вы,оказывается, разыскиваете отравителя… Рок оправдал вас.

– Перестаньте вы про Рок! – взорвался Эраст Петрович. Он ужечувствовал, что промахнулся с версией, и оттого злился. – А то у меня ощущение,будто я разговариваю с лунатиком!

– Напрасно вы так. – Девяткин вскинул руку и поднял глаза кпотолку, или, если употребить более торжественное выражение, возвел очи горе. –Человек, который верит в Высшую Силу, знает: ничего случайного не бывает.Особенно, когда речь идет о жизни и смерти. А тот, кто не верит в Высшую Силу,ничем не отличается от животного.

– Вы что-то сказали про алиби, – перебил его Фандорин.

Вздохнув, ассистент сказал уже без декламации, а обычнымголосом:

– Это, разумеется, строго между нами. Дайте слово. Речь идето репутации дамы.

– Никакого слова я вам не д-дам. Вы были в тот вечер сженщиной? С кем?

– …Ладно. Полагаюсь на вашу порядочность. Если выкогда-нибудь расскажете про это ей (вы понимаете, о ком я), это будет низко. –Девяткин опустил голову, вздохнул, – В тот вечер я ушел из театра с ЗоейНиколаевной. Мы не расставались до самого утра…

– С Дуровой? – после секундной паузы переспросил ЭрастПетрович, не сразу поняв, о ком речь. При нем никто не именовал маленькуютравести по отчеству. Однако если он и удивился признанию, то лишь в первыймиг.

– Да. – Ассистент неромантично почесал ушибленный лоб. – Какговорил Теренций, я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Вы мужчина, выменя поймете. В конце концов есть и физиологические потребности. Только неспрашивайте меня, люблю ли я Зою Николаевну.

– Не буду, – пообещал Фандорин. – Но с госпожой Дуровойобязательно поговорю. А мы с вами эту беседу еще продолжим…

Прямо из театра, невзирая на довольно поздний час, он поехална автомобиле в гостиницу, чтобы Девяткин не успел его опередить и сговоритьсяс Дуровой. Предосторожность была излишняя. Эраст Петрович уже не сомневался,что алиби подтвердится, но в серьезном деле нужно проверять все детали.

Не без труда разыскав в «Мадриде» номер маленькой актрисы,Фандорин извинился за нежданный визит и еще более за бесцеремонность вопроса.Разговаривать с этой барышней следовало без обиняков и экивоков. Так он ипоступил.

– Это касается обстоятельств смерти господина Смарагдова, –сказал он. – Поэтому соображения п-приличия давайте временно оставим. Скажитемне, где и с кем вы были вечером и ночью 13 сентября?

Веснушчатая рожица Дуровой расплылась в дурашливой улыбке.

– Ого! По-вашему, я похожа на женщину, которая может быть скем-то ночью? Это даже лестно.

– Не тратьте времени на увертки. Я спешу. Просто ответьте:вы были с господином Девяткиным? Да или нет? Меня не интересует вашанравственность, сударыня. Я хочу знать п-правду.

Улыбка не исчезла, но утратила всякую, даже напускнуювеселость. Зеленоватые глаза смотрели на незваного гостя безо всякоговыражения. О чем думает их обладательница, догадаться было невозможно. Хорошо,что госпожа Дурова изображает детей на театральной сцене, а не в кинематографе,– сказал себе Эраст Петрович. – На крупном плане с таким взглядом ребенка непредставишь.

– Вы давеча сказали, что Смарагдов не покончил с собой, –медленно произнесла Дурова. – Стало быть, у вас есть подозрения… И подозреваетевы Жоржа, я угадала?

Данный тип личности Фандорину был знаком. Окружающие несклонны принимать их всерьез – так уж выглядят и держатся эти люди. И чащевсего окружающие на их счет ошибаются. Человек маленького роста, внезависимости от пола, обыкновенно силен характером и очень неглуп.

– Не знаю, кто вы на самом деле. И не желаю знать, –продолжила Зоя. – Однако Жоржа из своих расчетов можете исключить. Он провелночь вот на этой постели. – Она, не оглядываясь, ткнула пальцем на узкуюжелезную кровать и оскалилась еще неприятней. – Сначала мы предавалисьгреховной страсти. Потом он спал, а я лежала рядом и на него смотрела. Кроватьузкая, но, как вы можете заметить, я занимаю немного места. Подробности васинтересуют?

– Нет. – Не выдержав ее сверкающего взгляда, он опустил глаза.– Прошу п-простить. Но это было необходимо…