Все небеса Земли - Алексей Евтушенко

Мигель проверил карманы. В правом заднем обнаружил носовой платок. Относительно чистый. В левом переднем нащупал какие-то бумажки. Вытащил.

Ага, старинные деньги. Один рубль, ещё один, три, пять и десять. Две светло-коричневые, зеленоватая, синеватая и красная бумажки. На красной, номиналом в десять рублей, изображение бюста какого-то лысого мужика в профиль. Видимо, политический деятель того времени. Или поэт. Может быть, Бродский? Хм. Вроде не похож. Ладно, не важно. Итого – двадцать рублей. Интересно, это много или мало? Он коротко рассмеялся. Вот же натура человеческая, а? Стоит в глубоком вирте посреди поля и раздумывает, сколько у него денег. Да по фигу! Это – вирт. Ненастоящая жизнь. Хотя выяснить, что здесь и как, совсем не помешает. Ну и вообще… интересно, будем честны. За этим в конце концов я сюда и полез.

Мигель забросил рюкзак на спину и, не спеша, направился по дороге к купе деревьев и домикам под ними.

Значит, давай вспомним, как было.

Сначала они сели пить чай. Нормальный чай оказался, кстати. Вкусный, крепкий, горячий и сладкий. К чаю – печенье. Тоже вполне съедобное. Особенно интересно было наблюдать, как пьёт чай Нэйтелла, находясь в псевдочеловеческом теле. Маленькими глоточками и с таким видом, словно это не чай, а цикута, поднесённая Сократу палачом.

– Спокойно, – шепнул он ей. – Мы не должны Асклепию петуха.

Христиан, сидящий тоже рядом, но с другой стороны, услышал и засмеялся.

– Что? – не поняла Нэйтелла.

– Не обращайте внимания, – сказал он. – Кажется, я неудачно пошутил.

– Тогда почему смеётся Христиан? – спросила Нэйтелла.

«Потому что он человек», – чуть не ляпнул он, но вовремя прикусил язык.

– Эй! – воскликнула Ирина. – Так нечестно! Или всем, или никому.

Тогда он снова извинился и перевёл разговор на то, как устроен вирт. В частности, как подбираются сценарии для него. Всё ли придумывают люди или есть какие-то иные способы создания виртуальных миров? Вопрос оказался своевременным. Выяснилось, что и впрямь не все сценарии вирта придуманы.

– Есть ещё ВПВ и ВСА, – сказал Христиан. Он вообще, судя по всему, был говорлив от природы. Плюс ему льстил интерес редчайших гостей к его делу. – Вирт подсознательных воспоминаний и вирт свободных ассоциаций. Аббревиатуры назвать полностью научными сложно, но суть они отражают…

Из дальнейшего рассказа Христиана следовало, что ВПВ, или вирт подсознательных воспоминаний, – это вирт-миры, основанные на памяти предков, что хранится у человека глубоко в подсознании. Старая гипотеза о том, что человек помнит всё, что когда-либо видел и слышал не только он сам, но и все его предки, и вопрос только в том, чтобы суметь вытащить и виртуализировать эти воспоминания, – подтвердилась лишь частично. В том смысле, что всё вытащить не удалось. Оказалось, что память предков весьма избирательна и, хоть и хранится действительно в подсознании каждого человека, но отнюдь не вся. Но тем не менее её вполне хватает, чтобы создать тот или иной вирт-мир. А если соединить память предков достаточно большого количества людей, то можно воссоздать чуть ли не всю историю человечества. Ну, то есть не всю, конечно, на это никаких цифровых мощностей не хватит, но теми или иными кусками – пожалуйста. Именно таким способом, вытаскивая из подсознания память предков, удалось выяснить, что Иисус Христос существовал на самом деле, и получить его точный портрет. И даже частично установить факт воскресения и вознесения (частично, потому что абсолютно чётких воспоминаний выделить не удалось, а те, что были найдены, могли быть интерпретированы по-разному). Но даже это не изменило отношения большинства землян к христианской вере (да и к любой другой тоже), как к мифу и красивой сказке, пусть и основанной на реальных событиях.

«Ничего странного, – думал по данному поводу Мигель. – Если уж само появление Иисуса Христа на Земле привлекло к Нему Самому и Его учению лишь горстку сторонников-учеников, то что говорить о каких-то там подсознательных воспоминаниях далёких предков? Да ещё и не слишком чётких? Да ещё и добытых с помощью могущественных ИИ в условиях, когда большинство населения Земли предпочитает виртуальное бессмертие настоящему? Потому что виртуальное можно получить здесь и сейчас, а что касается настоящего, то кто знает, есть ли оно? Но даже если есть, его нужно заслужить. Верой, покаянием, добрыми делами, любовью к Богу и ближнему и всё такое. А это слишком хлопотно и трудоёмко. Мы и так хорошие.

Но вернёмся к нашим баранам.

Кроме ВПВ, существует ВСА – вирт свободных ассоциаций. Это когда виртуалист не выбирает конкретный вирт-мир сам, а доверяет выбор ИИ. Точнее, даже не ему, а собственным прихотливым ассоциациям, которые ИИ «видит» и делает соответствующие выводы. В общем, некий свободный алгоритм, который иначе можно назвать старым добрым и миллион раз опробованным «методом тыка». Который метод я, помнится, и выбрал. Ну что ж, посмотрим, что мне это даст».

Мигель поправил лямки рюкзака, глянул на солнце, которое хоть и явно перешло полуденную черту, клонясь к западу, но продолжало немилосердно жарить, и ускорил шаг – до прохладной тени под деревьями оставалось не более полукилометра.

Человеческие голоса он услышал сразу, как только шагнул под сень деревьев. Это был характерный шум весёлого многолюдного застолья, который невозможно спутать ни с чем иным, если хотя бы раз в таковом участвовал. Но торопиться на шум Мигель не стал, а остановился и огляделся.

Место было интересное.

Справа на пригорке косо торчало из земли безголовое каменное изваяние. Мигель подошёл ближе. Это было изъеденное временем почти до полной неразличимости скульптурное изображение женщины. Вот длинные руки, сложенные под животом. Две ноги, вросшие в землю по колени. Обвисшие, утратившие форму груди. Собственно, если бы не удачная светотень, можно и не понять, что это скульптура. Торчит себе косо продолговатый высокий, изъеденный временем камень из травы, и пусть себе торчит. Мало ли. Палеолит?

– Одиннадцатый век примерно. Типичная половецкая каменная баба.

Мигель обернулся.

В дверном проёме круглой в плане глиняной хижины под конусообразной, покрытой толстыми стеблями какой-то сухой травы крышей, откинув полог, сшитый из разноцветных кусков ткани, стоял молодой красивый парень. Загорелый и мускулистый (но не как спортсмен, а скорее как человек, привыкший к физическому труду на свежем воздухе), он был одет в короткие шорты и сандалии на босу ногу. На голове – густая кудрявая и растрёпанная шевелюра каштановых волос. Веко правого глаза приспущено, отчего кажется, что глаза чуть косят. Но они не косят – смотрят прямо на Мигеля, карие, весёлые и живые.

– Неужели я думал вслух? – удивился Мигель. – Странно, не замечал раньше за собой.

– Не вы первый, – улыбка у парня быстрая, открытая и дружелюбная. – Здесь многие делают неожиданные открытия относительно себя. Но не пугайтесь, вслух вы не думали. А если бы и думали, то не стоит сразу сомневаться в своей нормальности. Многие люди думают вслух и при этом совершенно не нуждаются в немедленной госпитализации. Просто я умею читать мысли.