Донор (сборник) - Алексей Шолохов

Фарида ему нравилась, но никаких фантазий сексуального характера у него не было там, в двухкомнатной квартире, где они толкались и перешагивали друг через друга. Они появились здесь, в месте, где при желании Костя мог видеть Фариду только по выходным и то при условии, что все проекты успешно закончены и сданы заказчику.

Нет, гостиная не годилась. Можно было сесть прямо в комнате, где спала Фарида.

— Ко-о-остя!

Кабанов вздрогнул и завалил коробку с книгами. Чертыхнулся и, переступив через выпавшие книги, пошел к двери. Он очень надеялся, что с папой все в порядке.

* * *

Наташа, выйдя за ворота, решила, что обязательно позвонит Олесе. Чтобы не остаться здесь в меньшинстве. Но сначала ей нужно было выяснить все о соседях. Особенно о сумасшедших, способных нанести визит среди ночи, раздеться и залезть на первого же мужика, которого встретит. Отвратительное зрелище. Но куда хуже, если гостья знала, что старик парализован. Теперь это было не совсем так, но Наташа все равно чувствовала отвращение и стыд только от одной мысли, что кто-то не может удержать свою похоть. Озабоченная мразь жила где-то рядом, и Наташа собиралась ее найти. Но ей нужна была помощь. Наташа непроизвольно глянула на дом напротив. Единственный знакомый, не то сосед, не то уголовник, снова ковырялся в огороде. Работяга. Какой он, к черту, уголовник? Наташа улыбнулась и направилась к забору соседа.

Алексей сгребал скошенную сухую траву и укладывал ее в небольшой стог.

— Эй! — крикнула Наташа, а когда мужчина обернулся, добавила: — Бог в помощь.

Алексей улыбнулся, воткнул вилы в стог и направился к Наташе.

— На прогулку? — спросил он.

— Да, решила поискать кого-нибудь из соседей.

— Ну одного вы уже нашли, — улыбнулся Алексей. Потом вдруг стал серьезным. Наташа удивилась этим переменам в настроении собеседника и ждала чего-то нехорошего. Но мужчина только спросил: — Кто-то снова к вам заходил?

Наташа сомневалась. Рассказать ему о визите ночной нимфоманки или нет. Но побоявшись, что Алексей сочтет ее замешательство как недоверие к себе, кивнула.

— Да. Женщина.

Хотела добавить, что голая, но сдержалась.

— Как понимаю, вы ее только видели, в контакт с ней не вступали?

Наташе показалось странным упоминание о вступлении в контакт, как будто он знал, что именно хотела сделать развратница. Но тут же сообразила, что контактом может быть и обычный разговор. Ну, и кто теперь развратница? Наташа поспешила с ответом:

— Нет. Мы увидели ее в камеру.

— Та-ак, — протянул мужчина. — А ну-ка, заходите. Расскажете все подробно.

Наташа, не задумываясь, прошла к калитке, а потом шагнула на тропинку из красного кирпича.

Они устроились на скамейке под кухонным окном. Наташа рассказала о подозрениях к Фариде, о мальчишке и неваляшке, о камерах и ночной гостье. Она даже рассказала о том, что женщина была голой и собиралась оседлать старика. В этом месте рассказа она даже покраснела. Но Алексей ни разу за весь ее монолог не взглянул на Наташу. Но у нее сложилось такое впечатление, что мужчина знает что-то об их доме.

— А сегодня выясняется, что свекор зашевелился… Возможно, он шевелился еще вчера… наверное, это он сам и запутался в одеяле. Накрылся с головой, а потом упал…

Наташа заметила, что Алексей впервые с того момента, как они сели на скамейку, повернулся к ней лицом и пристально смотрит.

— Что? — Наташа попыталась улыбнуться, хотя чувствовала себя ужасно. Будто ее раздели, связали и поставили на площади в центре города.

— Парализованный старик стал выздоравливать, — он не спросил, он просто это произнес, как заученный урок. Бесцветно, без эмоций.

* * *

Фарида сидела на кровати отца, закрыв рот руками. Костя не сразу увидел, в чем дело.

— Что случилось? — не скрывая волнения, спросил он.

Фарида, округлив глаза, смотрела на него. Потом оторвала руки от губ и показала на постель рядом с собой.

— Что?…

Отца не было!

— Где он? — сначала шепотом, а потом громко: — Где он?!

— Я не знаю, — замотала головой девушка. — Я пришла — его уже не было.

Костя взвыл.

— Вы меня уволите, — услышал он голос Фариды, когда вышел из комнаты.

«Дура! — мысленно обругал девушку Константин. — И вопросы у тебя дурацкие». Он прошел на кухню, для чего-то прошел через гостиную и вернулся в холл. Посмотрел на лестницу. Пожалуй, на второй этаж ему еще рано. Ему и встать с кровати рановато. Нет, это точно не медикаментозное… Чертово слово, прицепилось. Это чудо какое-то. Вчера кашу приходилось собирать у него с подбородка и засовывать снова в рот, а сегодня он бегает от них, как школьник. Нет, это неплохо, но очень неожиданно. Костя осмотрел лестницу, заглянул под нее и увидел приоткрытую дверь в подвал. А вот спуститься или упасть старик мог запросто. Сердце защемило, Костя скривился от боли. Он поносил на чем свет стоит себя. Не усмотрел. Размышляя о смуглых ягодицах и о том, какой он все-таки верный, он забыл об отце. Вот он результат. Сейчас отец лежит со сломанной шеей у подножия лестницы и тихо умирает. И тут ему пришла в голову совсем отвратительная мысль. Если отец действительно умрет, то ему все-таки придется уволить смуглые ягодицы, так и не проверив свои семейные узы на крепость. Из-за этой мысли ему стало не по себе, и он резко открыл дверь. Включил свет и глянул вниз, ожидая увидеть что угодно, кроме девочки в цветастой цыганской юбке.

Костя не знал, как реагировать. Появление цыган в доме даже по приглашению не могло не тревожить. А тут в подвале и без…

«Воруют», — пронеслась шальная мысль в голове Кости.

Он попытался сообразить, что можно украсть в подвале, но, кроме коробки с игрушками, на ум ничего не приходило. Костя хотел выбросить игрушки Ильи еще год назад, но Наташа не позволила. Если это чумазое дитя возьмет одну-две игрушки, ничего страшного не случится.

— Привет, — улыбнулся он. — Как тебя зовут?

Девочка раскачивалась взад-вперед и молчала.

Улыбка пропала, когда Костя понял, что девчонка его не боится. Наоборот, она его пугала. Может, не специально, но ему стало как-то жутко от взгляда непрошеной гостьи. Девочка качнулась сильнее обычного (Костя даже думал, что малютка приложится затылком о бетонный пол) и вернулась в исходное положение. В следующий момент юбка взметнулась, и Костя увидел вместо нагого детского тела коричневые паучьи лапки, сложенные на брюшке, словно у гигантского насекомого.

Тварь отлепила лапки от брюха и пошевелила ими, разминая. В следующую секунду Костя понял, что она сейчас побежит. Побежит на него, но ничего не мог с этим поделать. Его будто парализовало.

— Вы меня теперь уволите… — донеслось до него.