Донор (сборник) - Алексей Шолохов

Когда неваляшка звякнула бубенцами, Наташа вздрогнула и обернулась.

* * *

Снова вопль. Костя встрепенулся. Отец все еще спал, отвернувшись к стенке. Фарида встала и накинула халат. Кричала Наташа.

— Что это? — спросил Костя.

Фарида пожала плечами и как-то странно улыбнулась. Как будто она знала, что происходит, но играла с ним в «Угадайку». Попробуй угадай сам.

Костя встал. Ему это надоело. Вот умеет она все испортить. Он терпел ее выходки целый год, понимал, жалел ее, хотя сам пострадал даже больше. Пора прекратить этот цирк и успокоить любимую.

Он с силой толкнул дверь и раздраженно крикнул:

— Что там опять?!

Тишина настораживала. Костя слышал биение собственного сердца и шаги… и еще кое-что. Он слышал бубенцы в неваляшке. Косте стало не по себе. Что-то произошло. Что-то, связанное с появлением этой игрушки. Будто в подтверждение его мыслям бубенцы звякнули. Костя ступил в холл второго этажа и замер, прислушиваясь. Все верно — звон шел из их с Наташей спальни.

Костя пожалел, что не прихватил с кухни нож или топорик. Наташа больше не издала ни звука. Не могла же она крикнуть и сесть играться с неваляшкой. Почему-то именно от этой картинки, нарисовавшейся в мозгу, Косте стало по-настоящему страшно. Он больше не мог себе представить ни девочек с шестью лапами, ни даже крыс с человеческими миниатюрными лицами, толкающих красную пузатую игрушку друг другу. Наташа сошла с ума. Он подошел к двери с убежденностью в этом, и именно поэтому увиденное его шокировало больше, чем того требовала ситуация.

На кровати спиной к двери сидел мальчик лет восьми. Бряцанье неваляшки исходило от него. Отойдя от первичного шока, Костя здраво посмотрел на происходящее. Звенел не мальчишка, а игрушка у него между ног, пока скрытая от взгляда Кабанова. Все нормально, кроме того, что в одиннадцатом часу ночи дети должны находиться в своих постелях. Черт возьми! С игрушкой или без, но в своей!

— Эй, дружок, — как можно ласковей произнес Костя.

Происходящее в мире в последние, демократические годы учило осторожности при общении с чужими детьми. Особенно на своей территории.

— Мальчик?

Костя шагнул в комнату. Ребенок не ответил, но неваляшка больше не издала ни звука.

— Эй, тебя, наверное, родители потеряли?

Мальчик не ответил, но Костя видел, что ребенок напряжен. Боится? А может, притаился и выжидает, чтобы напасть.

«Чушь, — одернул себя Кабанов. — Ты испугался ребенка?»

Как бы он сейчас ни подзадоривал себя, пацан действительно пугал его.

— Эй, мне уже начинает надоедать это!

И что? Его фразы, будто выдернутые из американских фильмов, только могли рассмешить. В первую очередь этого малолетнего правонарушителя.

«Эй, парень, это частная территория, — мысленно подначивал себя Костя. — Если ты не уберешься из моего гребаного дома, мне придется вызвать копов… — И в довесок прибавил: — Сынок».

Этот бред мог рассмешить, но Косте было не до смеха. Только теперь он увидел Наташу, лежавшую между окном и кроватью.

Может, правда вызвать полицию? Костя трясущейся рукой достал мобильник.

— Уходи отсюда, — проговорил он. — Убирайся.

Мальчик захихикал. Противно, как-то хрипло, не по-детски. Костю бросило в дрожь. Когда зазвонил телефон, Костя вздрогнул, а ребенок на кровати взорвался тысячами лоскутков горящей бумаги, которые, едва коснувшись покрывала, исчезали. Неваляшка качнулась, будто прощаясь, и снова замерла. Костя, все еще не понимая, что произошло, принял вызов и поднес трубку к уху.

— Извините, если разбудил… — проговорил мужской голос на том конце. — Но я подумал, что дело неотложное. Позвонили из Тулы. Можете завтра везти к ним отца. Адрес я эсэмэской отправлю.

Костя поблагодарил человека и нажал отбой. И только когда он услышал оповещение о входящем смс, понял, с кем говорил. Наташа застонала и села на полу. Костя почувствовал себя виноватым. Нет, он почувствовал себя скотиной. Но она не винила его. Она вообще никого не винила.

— Нам нужно уезжать из этого дома, — сказала она и заплакала.

Костя проснулся от какого-то монотонного звука. Было похоже на постоянный разговор нескольких человек в одном помещении. Они не перекрикивали друг друга, не понижали голос — все было в одной тональности. Костя почему-то вспомнил о пытках водой. Холодная вода капля за каплей падала на темя несчастному. В результате чего он мог сойти с ума. Голоса откуда-то с первого этажа сейчас были подобны этой ледяной воде, только падали они нескончаемым размеренным потоком. Костя попытался уснуть, думая, что это всего лишь сон или, может, даже гул с улицы. Не вышло — мозг не принимал подобные объяснения, не успокаивался.

Костя снова открыл глаза. Посмотрел на Наташу — она спала, повернувшись к нему спиной. Приподнялся на локтях и посмотрел на дверь. И только сейчас заметил, что находится в полнейшей тишине. Когда этот гул стих? Это и было подтверждением того, что он спал и разговор нескольких десятков человек ему все-таки приснился.

Костя сел на кровати, свесил ноги и снова прислушался. Нет. В этом доме не спится только ему и его фантазиям. Шлепанцев, как всегда, на месте не было. Неудивительно, по крайней мере для него. Костя бывал ошарашен, когда эти шлепанцы были у него на ногах. Наверняка ноги замерзали, и он рефлекторно совал их в тепло. Тапки он не любил с детства. И жарко ему в них было, и тесно. Сейчас он почему-то чувствовал острую необходимость в шлепанцах. Как будто ему предстояло идти по бетонному полу, усыпанному битым стеклом. Костя мог разуться и у лестницы на первом этаже, и у спальни, а скорее всего, он разулся в ванной, перед тем как принять душ, а потом просто вышел, позабыв о них.

Костя нехотя встал на ворсистый коврик у кровати, наслаждаясь его теплом. Он не мог понять, почему замерзли именно ноги. Странно, но, вынув ноги из-под одеяла, Костя почувствовал разницу температур. Будто вышел из промышленного морозильника в комнату с центральным отоплением. До этого его волновали только голоса, сейчас в тишине он вспомнил и о холоде.

Ноги на удивление быстро отогрелись, и он шагнул к двери. Голоса снова загудели. Теперь говорили человека два-три, но почему-то одновременно. Костя подошел к лестнице и выглянул на первый этаж. Светлый прямоугольник лежал на сером полу холла. В кухне кто-то был. И говорил. Теперь голоса не казались зловещими или сюрреалистическими. Теперь просто мужчина что-то рассказывал, а женщина поддакивала и посмеивалась, когда того требовал рассказ. Единственный мужчина, который мог сейчас говорить на кухне, последний раз это делал год назад.

Костя прислушался, но ни одного слова не смог разобрать, будто люди на кухне (на его кухне) говорили на иностранном языке. Ему стало страшно и волнительно. Он мог не различать слова из-за волнения. Черт! Да что с тобой? Фарида же иностранка! Ее-то голос он слышал отчетливо, но она в основном смеялась. К ней мог кто-нибудь приехать из родни. Это было больше похоже на правду.