📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгУжасы и мистикаПадение Элизабет Франкенштейн - Кирстен Уайт

Падение Элизабет Франкенштейн - Кирстен Уайт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 72
Перейти на страницу:

– Может быть, служанка его подкинула, – огрызнулась я.

Мужчины в вестибюле замешкались, и я поднялась на ноги, догнала их и остановилась, лишь когда один из них преградил мне дорогу.

– Зачем? – спросил судья Франкенштейн. – Зачем служанке это делать? Она любила Жюстину, как и все мы. И потом, весь день она была здесь, с поваром. У них нет причин опасаться обвинений или отводить от себя подозрения.

Эрнест подскочил ко мне, повторяя то, что услышал от констебля, который уже видел в Жюстине преступницу.

– И почему она провела ночь в фермерском амбаре всего в миле от того места, где был убит Уильям?

– Она была не в себе, оплакивая мать! Кто из нас посмеет заявить, что будет действовать разумно, столкнувшись со смертью близкого человека? Никто!

Эрнест отвернулся от меня, дрожа от ярости.

– Ты защищаешь убийцу. Она убила моего брата. Она и меня могла убить.

– Эрнест! – позвала Жюстина. Он кинулся прочь из комнаты. Всхлипывания Жюстины усилились. – Эрнест, пожалуйста! Он так огорчен. Где Уильям? Я нужна Уильяму. Элизабет, прошу вас. Где Уильям? Я позабочусь о Уильяме, а вы помогите Эрнесту, хорошо? Пожалуйста, приведите ко мне Уильяма. Он в порядке, я знаю, что он в порядке. Иначе и быть не может.

Я помотала головой, зажимая рот рукой, чтобы не зарыдать.

– Элизабет. – Ее широко распахнутые глаза лихорадочно сверкали. – Пожалуйста. Помогите мне. Скажите, где Уильям. Скажите, почему они говорят, что… скажите, что это неправда.

Я могла лишь молча смотреть на нее. Наконец в ее взгляде промелькнуло понимание. Наконец она осознала, что Уильям больше никогда не познает ее заботы. Отчаянный свет в ее глазах потух. Она опустила голову и упала на мраморный пол.

– Позвольте мне ей помочь! – закричала я. Судья Франкенштейн крепко взял меня за локоть, и мне оставалось только наблюдать, как Жюстину поднимают и выносят на улицу. – Позвольте мне ей помочь! Она невиновна!

Я повернулась к своему тюремщику и яростно сверкнула на него глазами, из которых струились слезы.

– Вы ведь знаете, что она невиновна.

Судья Франкенштейн покачал головой.

– Улики свидетельствуют как за, так и против нее. Мы должны верить, что суд будет справедлив. Больше мы ничего не можем сделать. Если она невиновна, судьи это выяснят. А если виновна… – Он поднял свободную руку, а потом опустил ее. Возможно, он просто отмахнулся, но жест напоминал движение ужасного рычага, открывающего люк под виселицей. – Тогда суд и Бог проследят, чтобы она получила по заслугам.

Я вырвалась из его хватки, выбежала на улицу, но было уже поздно. Жюстину уже положили в лодку, которая успела отчалить.

Я должна была последовать за ней. Я побежала на причал, но в единственной оставшейся лодке сидел мужчина, которого мы иногда нанимали, чтобы переправиться на другую сторону.

– Прошу прощения, – сказал он, сочувственно глядя на меня. – Они сказали, что вам нельзя на тот берег.

У меня вырвался звериный вопль, и он отшатнулся. Я кинулась в лес. Я знала, чего хотела бы Жюстина. Она хотела бы, чтобы я нашла Эрнеста и позаботилась о нем.

Какое мне было до него дело? Он поверил в ее виновность из-за жалкого подобия улики! Как он мог? Как они все могли!

Деревья цеплялись за меня; сучья и ветки, как когти, полосовали платье; моя прическа совсем растрепалась. Я бежала, пока не добралась до полого дупла ивы, сидя в котором читала последнее письмо Анри. Как бы все обернулось, если бы Анри не уехал из-за меня? Как бы все обернулось, если бы я в своем эгоистичном порыве не отправилась в Ингольштадт, чтобы найти Виктора и обезопасить свое будущее?

Я свернулась внутри дерева, пылая от ненависти, чувства вины и горечи своих секретов. Судья Франкенштейн сказал, что суд докопается до правды. Но разве это было возможно, когда я приложила столько усилий, чтобы ее скрыть?

***

Я вздрогнула и проснулась. Я выкарабкалась из дерева, цепляясь за кору. Как я могла заснуть? Ночь – ибо день вдруг подошел к концу – была голодна и полна злобы, и очередная гроза наказывала землю за то, что нам не удалось защитить невинных.

Молнии освещали мне путь, дождь хлестал в лицо. Я бежала, как я надеялась, по направлению к дому, хотя давно перестала понимать, где нахожусь. Я споткнулась и упала. Ладони и колени ударились о землю. Я бессильно уронила голову. Это я навлекла на нас беду. А теперь еще и заснула, пока моя Жюстина томится где-то в клетке! Я должна была ее найти. Я не могла помочь Уильяму, но я все еще могла помочь Жюстине. Я должна была все исправить, потому что мне было ясно: если этого не сделаю я, не сделает никто.

Сверкнула молния. Прокатился гром. Я подняла голову.

– Будь ты проклят! – закричала я в небеса. – Будь ты проклят за то, что смотришь и не помогаешь! Проклинаю тебя! Я проклинаю тебя за то, что ты создал человека только для того, чтобы он раз за разом губил невинных!

Мое внимание привлекло движение, и я резко обернулась, уверенная, что это судья Франкенштейн и что он слышал мое богохульство. Я дерзко вздернула подбородок.

Но фигура чернее ночи принадлежала не моему благодетелю. Я бросилась к ней. Это был сторож мертвецкой. Я готова была убить его своими руками, чтобы сохранить секреты Виктора, отомстить за Уильяма и освободить Жюстину!

Какой-то животный инстинкт остановил мое жестокое намерение, и я замерла.

Это был не скользкий старик, которого я встретила в Ингольштадте.

Я со страхом ждала новой вспышки молнии, которая могла осветить того, кто наблюдал за мной из-за деревьев. Массивное, нечеловечески сложенное создание ростом не меньше семи футов. Моя ярость сменилась ужасом.

– Что ты такое? – выкрикнула я.

Я уже видела его раньше. Возможно, это было воплощение моей вины? Моя порочность, материализованная моим же разумом? Мог ли это быть сторож мертвецкой, раздувшийся в своей злобе до чудовищных пропорций?

А потом в белоснежной вспышке я увидела монстра. Он не был порождением моего разума. Но и порождением Господа он тоже не был. Ни мой, ни божественный разум не могли создать подобную насмешку над человечеством.

Я закричала и бросилась бежать. Нога зацепилась за корень, и я, споткнувшись, ударилась головой о камень.

Вокруг меня сомкнулась темнота.

Глава пятнадцатая Ведь мне сулят, равно любовь и ненависть, одно

Я улыбнулась, выныривая из глубокого сна навстречу запаху, который успокаивал меня лучше всего: чернила, кожаные книжные переплеты и пыльный пергамент.

– Виктор? – позвала я и попыталась сесть.

Это была ошибка. По телу волной прокатилась боль. Желудок сжался, и я застыла, чтобы сдержать новый мучительный приступ.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?