Железный меч - Джули Кагава

добавила Меган и, нахмурившись, посмотрела на «ИнСайт». – Зачем подстрекать ненависть и разделение? Чего они пытаются добиться?

– Например, наполнить мир восхитительными кошмарными пикси? – задумчиво предположил Пак. – О, я знаю! Может, какой-то предприниматель изобрел новый вид средства для отпугивания фейри, но ему понадобился действительно раздражающий их вид, чтобы продать эту идею и… Ладно-ладно, перестаньте так на меня смотреть!

Мимо нас по тротуару прошла группа из четырех человек, и мы отступили на несколько шагов, чтобы пропустить их. Сначала люди разговаривали и смеялись, но когда подошли ближе, их поведение изменилось. Один что-то в шутку сказал другому, тот сразу нахмурился и огрызнулся в ответ. Другой человек бросился на его защиту, и через несколько секунд завязался жаркий спор. Рты людей исказили уродливые усмешки и рычание, а окружающая их аура гнева и презрения обрушилась на меня, как удар кулаком под дых. Люди удалялись по улице, продолжая спорить, а слетевший вниз рой кошмарных пикси преследовал их по пятам.

Чувствуя, как мной овладевают гнев и мрачная решимость, я стиснул челюсти и, взглянув на Меган, Никс и Пака, увидел, что и они испытывают то же самое. Что бы ни происходило с «ИнСайт», это нужно было немедленно прекратить. Столько ярости и ненависти не может пойти на пользу ни одному из миров.

– Стоя здесь, мы ответов не получим, – сказал я. – Нужно попасть внутрь.

– Хорошо, но как это сделать? – поинтересовался Пак. – Не можем же мы просто войти в человеческое офисное здание и взорвать его с помощью магии. Во-первых, это было бы не круто. И во-вторых, это реальный мир. Хоть рабочий день уже завершен, наверняка поблизости ошивается куча невежественных, но невинных корпоративных трутней.

– Насколько они на самом деле невинны? – спросил я, из-за чего Пак вскинул брови, а Меган бросила на меня острый взгляд. Мне было все равно. Я устал от Монстров, вторгающихся в мой мир и подвергающих риску мою семью. Устал от людей с их переменчивыми эмоциями, порождающими гнев и ненависть по сущим пустякам. Во мне кипела тьма, мощная и манящая. Я размышлял о том, что, если войду в эти двери и заморожу всех найденных в стенах «ИнСайта» живых существ, как людей, так и фейри, исчезнут ли тогда кошмарные создания?

– Эш, – позвала Меган тихим голосом, не осуждающим, но обеспокоенным. – Нельзя причинять вред никому из людей, пока мы здесь, – напомнила она. – Даже если они обладают Зрением или работают с этим новым видом фейри. Нельзя убивать смертных. Имеются другие способы взаимодействия.

Я ничего не ответил. Много лет назад, еще до знакомства с Меган, человеческие жизни мало что значили для меня. Будучи Неблагим принцем, я уничтожал людей с тем же бессердечием, что и зверей, на которых охотился. Все изменилось после того, как я встретил дочь Оберона, получеловека-полуфейри, влюбился в нее и обрел душу. Однако до сих пор не забыл, как легко убить смертного. Я мог лишить их жизни одним движением руки. За годы правления Железным Королевством вместе с Меган моя безжалостность померкла, но, как выяснилось, не исчезла полностью.

– Что ж, как Ледышка верно заметил: стоя здесь, мы ничего не узнаем, – со вздохом заявил Пак. Взглянув на стеклянные двери «ИнСайта», он преувеличенно содрогнулся и потер руки. – Давайте сделаем это. Чем быстрее войдем, тем быстрее поймем, насколько сильно следует паниковать.

* * *

Мы беспрепятственно поднялись по главной лестнице «ИнСайта» к стеклянным дверям здания. Кошмарные пикси шипели и разлетались прочь; их крылья жужжали, как у гигантских ос, когда они исчезали за стенами и над крышей. Я заметил притаившуюся в углу камеру наблюдения, направленную на парадный вход, но смертная техника не могла засечь фейри, даже не скрытых чарами, так что можно было не опасаться, что нас обнаружат.

Поскольку уже совсем стемнело, раздвижные стеклянные двери были заперты, хотя где-то внутри здания еще горел свет. Единственным свидетельством того, что это действительно штаб-квартира «ИнСайта», была вывеска на дверях.

– Заперто, да? – пробормотал Пак, критически осматривая прозрачную преграду. – Хорошо, что это стекло. – Взглянув на Никс, молча стоявшую позади него, он поинтересовался: – Спрашиваю из чистого любопытства: стекло изобрели уже при тебе? Ты ведь знаешь, как сквозь него пройти?

Никс едва заметно улыбнулась.

– Что такое стекло, мне известно, Плут. Я не настолько старая. Кстати, я также в курсе, что такое соль. Хотя, похоже, нынче не модно посыпать ею подоконники.

– Точно-точно! К счастью для нас. – Пак потер ладони, и воздух вокруг него засиял магией. – Что ж, посмотрим. Давненько я этим не занимался, но это вроде той человеческой пословицы: «Однажды научившись ездить на велосипеде, никогда не потеряешь этот навык».

– Прекрати болтать, Пак! Шагай уже, – рявкнул я на него.

У наших ног фыркнул Грималкин.

– Я бы на твоем месте поберег дыхание, принц, – вздохнул он. – Я добрую тысячу лет твержу ему то же самое, но становится только хуже.

– Ох, какие же вы оба нетерпеливые! – Подняв руку, Пак прижал ладонь к двери и, взглянув на Никс, заговорщически усмехнулся. – Эти двое постоянно раздражаются, когда я прыгаю, не глядя куда. Едва ли они знают, чего хотят на самом деле.

– Пак…

– Не стоит выходить из себя, принц. Сейчас все будет. – Он шагнул вперед, и на мгновение двери слегка завибрировали, как тепловые волны на солнце, а Пак прошел сквозь стекло в здание.

Никс последовала за ним. Я заметил, что она зажмурилась – старый прием, согласно которому если не видишь препятствия, то его и не существует. Призвав свои чары, я прошел следом вместе с Меган, и после меня на стекле на несколько секунд расцвели морозные узоры. Грималкин прошествовал последним с таким видом, будто двери и вовсе не было.

Как только мы оказались внутри, здание изменилось.

Преодолев преграду, я остановился, и остальные члены группы поступили так же, настороженно озираясь по сторонам. На первый взгляд внутри строение было таким же унылым и непримечательным, как и снаружи. Вестибюль ярко освещен, за стойкой сидел человек, который, конечно, не видел, как четыре фейри и кот воспользовались главным входом. Дрожь по позвоночнику вызвало не само помещение, а то, что находилось за ним.

За столом и стенами виднелись смутные очертания каменных руин, поросших деревьями и лианами, которые переплетались по всей комнате, словно две фотографии, наложенные одна на другую. Они мерцали и рябили, как миражи, не совсем существуя, переливаясь то в одном, то в другом месте. Их было невозможно рассмотреть; если я смотрел прямо на стол, то видел только сгорбившегося над экраном компьютера человека. Но краем