Наследница дворянского гнезда - Марина Серова

– Смотрите, – вопила Алина, – он умненький, он не только простые железки определяет, но и выбирает: золото я ищу, монеты, серебро или руду там всякую. Жаль, драгоценные металлы в нем не запрограммированы! И человеческие останки! Эх, развернулась бы!

Потом нам пришлось бродить на окраине села с этим «пылесосом» и ловить на себе удивленные взгляды сельчан. Нам даже удалось найти три копейки выпуска 1976 года и крышку от консервной банки. Потом в Алине проснулся аппетит, который заглушил жажду познания. Пообедать мы решили на природе. Сели в машину, выехали за село, свернули в пролесок. Я, как дама запасливая, держала в багажнике старый плед, его мы и расстелили прямо на новенькой весенней травке.

Кроме любимых Алининых лакомств, я купила всякие салатики в пластиковых контейнерах и готовые холодные отбивные, хотя на природе и простой хлеб с солью казался шедевром кулинарного искусства. Пикник удался. Алина, наевшись и развалившись под теплыми лучами солнца, начала рассказывать нам свои истории. Я ошибалась. Мне почему-то казалось, что моя подруга носится по деревне с лопатой и делает подкопы в различных местах графского хозяйства. Оказалось, что она подошла к делу довольно грамотно: перед раскопками провела исследовательскую работу. Да и «откапывала» не столько информацию о местонахождении клада, сколько местные легенды и сказания.

Надо признаться, я всегда относилась к увлечениям Алины несколько иронично, поэтому эта информация меня не особенно заинтересовала. Мне было любопытно послушать ее сказки после вкусного обеда под березками, и ничего более. Марта же была вся внимание. Сначала Алина решила рассказать нам историю одной из дальних-дальних родственниц Марты, юной Машеньки Лепниной, жившей, по расчетам Алины, где-то в восемнадцатом веке.

Девушке было не больше пятнадцати, когда отец стал брать ее на охоту на кабанов. Матушка была против, но шустрая и отчаянная девочка так умоляюще заглядывала ей в глаза, так назойливо и надоедливо бродила за ней по комнатам дома, что та согласилась, лишь бы ее оставили в покое. Присматривать за графской дочкой поручили крепостному, девятнадцатилетнему конюшему. Он должен был повсюду следовать за юной графинюшкой и оберегать ее от всяческих бедствий, неприятностей и казусов. Он и оберегал, как мог. По легенде, пяток раз спас ее от разъяренного секача, пару раз прикрыл грудью от шальной пули, раз пятнадцать остановил обезумевшую от страха лошадь. Ну все, как водится.

Естественно, девица влюбилась в красавца – а как же иначе – крепостного, он был наповал сражен миловидностью девицы уже давно. Какой же крепостной не заглядывался на дочек барина! В момент последнего за этот день из спасений их уста совершенно нечаянно сомкнулись, и преступница подарила рабу своего отца страстное, хотя и неопытное, лобызание. Юные нарушители устоев стали тайно встречаться, пока не были застигнуты на сеновале. Нет, ничего постыдного, просто сидели, взявшись за руки, и разглядывали звезды в огромной дырке крыши. Но этого было достаточно, чтобы Ромео из конюшни был порот и тут же продан по дешевке куда-то подальше, в Крым, а Джульетта заперта в своей комнате и лишена сладкого на неделю.

Впрочем, после унизительной процедуры обследования семейным доктором гнев папаши поутих, Машеньке было позволено спускаться к обеденному столу, и уже к концу недели румянец вновь вернулся на побледневшие было ланиты девы. Нет, она не забыла возлюбленного и регулярно рыдала в подушку по ночам, вспоминая каждую черту милого: буйные, само собой, кудри, широкую грудь, бычью шею. Все в нем было прекрасно, даже трудовая грязь под любимыми ногтями! Но с каждым днем скорбь ее таяла, как колючий апрельский снег под лучами беспощадного солнца.

И тут отец допустил ошибку. Он решил, что раз девица уже однажды чуть не опозорила честь семейства, то не постесняется и во второй завести какую-нибудь порочащую ее интрижку. Не прошло и недели с того печального события, как в их дом явились сваты с женихом – шестидесятилетним бароном-соседом. У того внучки были старше Машеньки, а туда же! Впрочем, никого такие мелочи в то время не волновали, дельце сладилось. А ночью юная графиня исчезла. Ее так и не нашли, и вряд ли кто потом вспомнил бы о Машеньке Лепниной, если бы по селу не поползли страшные слухи: когда девица пыталась выскользнуть из дома через тайный подземный ход, взбешенный отец настиг ее и ударом кулачища свалил с ног. Когда он попытался привести несчастную в чувство, то в ужасе понял, что убил свою дочь. А поняв, не нашел ничего лучшего, как похоронить ее тут же, замуровав в одной из ниш подземного коридора.

А граф, кажется, был вполне демократичным дядькой. По крайней мере, сумел грамотно замесить раствор, где-то наворовать кирпичей, сделать ровную кладку.

В общем, так и появился в окрестностях свой собственный родовой призрак, не по правилам упокоенная и невинноубиенная графская дочка Машенька.

– А так как кости ее вообще растащили по селу, то не будет потомкам Лепниных покоя ни светлым днем, ни темной ночью, – закончила Алина, – пока кто-то из них не найдет ее косточки и не похоронит по православному обычаю.

Я посмотрела на Марту и перепугалась: лицо ее было бледно, губы крепко сжаты.

– Алина! Ты думай, что несешь! У Марты и так проблем выше крыши, а тут и ты со своими невинноубиенными девственницами и родовыми проклятиями.

– Не говори так, – прошептала Марта, – она права. Все сходится. И родилась я с именем Мария Лепнина, это отчим настоял, чтобы в датском паспорте меня записали как Марту Марсвин. Мое предназначение – снять родовое проклятие. Я остаюсь с Алиной.

Да, сумасшествие заразительно. Наверное, это у меня выработался иммунитет против Алинкиных бацилл, Марта же слегла сразу. Эпидемия. Не хватало, чтобы все село кинулось искать выбеленные солнцем и ветром косточки юной графской дочки. Хотя чего я теряю? В городе Марта мне пока не нужна, а здесь она будет находиться под присмотром Алины. Уж та-то точно не позволит никому приблизиться к девушке без ее позволения! Чего-чего, но если Алине что-нибудь поручить, то она расшибется в лепешку, а задание выполнит. А если сказать ей, что Марта – реинкарнация Машеньки…

– Слушай, Марта, – перебила мои мысли Алина, – я просто уверена, что ты – это новое воплощение погибшей от рук тирана-отца Машеньки! Ты просто обязана принять участие в поисках ее останков!

Ну и слава богу. Думаю, Норбекова тоже устроит версия, что последние пару недель внучка Лепнина проведет в имении. Можно даже будет сказать ему правду о цели ее пребывания там. Девицы так усердно обсуждали планы поиска косточек Лепниной, что скоро я почувствовала себя третьей лишней. Я дала им кое-какие инструкции и вернулась в Горовск. День не принес каких-либо результатов, но я не считала, что он прошел зря.

Итак, пришло время подбираться к Норбекову. Конечно, осталось разобраться еще с парочкой мелких шушер, но с ними я расправлюсь параллельно.

Первым делом я навела справки о том, как поживает незабвенная Клава-«мопсиха». Судя по записям с «жучка», поживала она неважно. Но поживала. Служба безопасности потрепала ее крепко. Не в физическом смысле слова, слава богу, только в моральном, но потрепала. Интересно было бы проверить, насколько повысилась ее моральная устойчивость. Интересно и полезно для дела.