Мой худший друг - Мария Высоцкая

Вячеслав – это начальник службы безопасности.

– Ну можно же как-то договориться, – демонстрирую тридцать два зуба.

Мама отвечает ответной улыбкой и качает головой.

– Ты у нас теперь мальчик совершеннолетний, поэтому сам с папой объяснишься и передоговоришься, – подмигивает.

– Ты явно хочешь моей смерти, – ковыряю ложкой поданный суп.

– Нет. Лучше расскажи-ка, почему мы вчера с тобой так неожиданно пошли на балет?

– Хотел тебя порадовать.

– Ты не любишь театры.

– Зато ты любишь.

– И Громовы.

– При чем тут Громовы?

– Да так, – она снова улыбается. При чем так провокационно, будто с издевкой.

– Мам!

– Что «мам»? – округляет глаза. – У Арины вчера платье красивое было, да?

– Ага, – соглашаюсь на автомате. Вообще, все, что касается Громовой, у меня на автомате происходит.

Раздраженно прикрываю глаза и слышу тихий родительский смешок.

– Ладно, не злись. Мне просто интересно, что у вас там происходит.

– Давай сменим тему.

Засовываю ложку супа в рот и снимаю с блокировки телефон.

Снова пишу Громовой. Если она и сегодня решит слиться, я ее просто растерзаю.

Я: Привет! Про вечер помнишь? Все же в силе?

Ариша: Да.

Ариша: Наверное.

Ариша: Папа не отпустит ночью…

Я: Ты ему не говори. К двенадцати просто будь готова.

Ариша: Уйти тайком?

Прям вижу ее вытянувшееся лицо и глаза по пять рублей.

Я: Именно. Будет весело.

Ариша: А если там будет кто-то из школы? Там, куда мы идем. Все узнают…

Я: Не будет. Это другая компания.

Ариша: Ладно.

Вечером вытаскиваю из дома персонала раздвижную лестницу и кидаю в багажник. К дому Громовых приезжаю, вырубив фары. Тачку кидаю метрах в двух от участка.

Быстро перелезаю через забор со стороны заднего двора, аккуратно и, самое главное, тихо перетягивая за собой лестницу.

Тянусь к телефону и звоню Арине.

– Окно открой, – бегло осматриваю здание. Освещение во дворе они еще до конца не подключили, что мне только на руку.

– Открыла, – шепчет в трубку.

Осматриваюсь, понимая, что стою прямо напротив ее окна.

Раздвигаю лестницу и, спрятав телефон в карман, залезаю на второй этаж.

Аринка уже торчит в окне.

– Готова? – не могу сдержаться, поэтому подтягиваю ее к себе, касаясь губ.

– Ты как сюда попал?

У нее горит ночник, поэтому я вижу ее ошалелый взгляд.

– У вас охраны вроде нет.

– Зато есть камеры. Папа узнает… Увидит и убьет меня.

– Не парься, я потом все сотру.

– Снова проникнешь в наш дом?

– Ага, – закатываю глаза, – дистанционно можно это сделать, если знать как.

– А ты знаешь?

Продолжает ломаться, хотя сама стоит в джинсах, водолазке и с пуховиком в руках.

– Знаю. Иди уже сюда.

– Где ты взял лестницу?

– С собой привез. Молча слезай, а?!

– А как мы через забор? Лестница только с одной стороны будет.

– Я тебя поймаю. Молчи.

___

*Багрепорт – сообщение или отчет об ошибке с её описанием, причиной возникновения, приоритетом и прочими свойствами.

* Демка – демонстрационная версия чего-либо, как правило, с урезанным функционалом или с пробным периодом использования.

Ариша

Текст перед глазами плывет. Отодвигаю от себя методичку и шумно выдыхаю. Снова смотрю на часы. Пятнадцать ноль-ноль.

Весь день сижу в ожидании и ни на чем не могу сосредоточиться. Задание, которое дали на дополнительных занятиях, делаю уже больше трех часов, но на деле не продвинулась дальше второй страницы. Все время отвлекаюсь то на телефон, то на собственные мысли.

Их там так много, в моей голове.

Воображение пестрит разносортными фантазиями, а память примерно раз в десять минут возвращает во вчерашний вечер.

Часы, которые мы провели вдвоем. Только я и Тим.

Губы покалывает, а уши сразу краснеют. Я помню каждое его слово, каждый взгляд, каждое прикосновение. Снова и снова воспроизвожу все это в голове и улыбаюсь как полная дура.

Внутри такое странное, но ужасно приятное чувство, я будто притаилась в ожидании чего-то большего. Сердце снова частит, но теперь не от волнения, а от накатившего трепета.

Кусаю губы, залипаю в тетрадь, но ничего в ней не вижу. Ни строчки. Перед глазами яркие картинки. Поднимаю руку, смотрю на пальцы и будто наяву чувствую, как он вчера сжимал мою ладонь.

Дыхание перехватывает, но хлопок двери за спиной отрезвляет.

Это мама, и она принесла мне чай. Моргаю, стараясь вернуться в реальность.

– Передохни, – ставит чашку на стол, – четвертый час сидишь.

– Спасибо, – обхватываю чашечку и подношу к губам.

Теплая жидкость щекочет тонкую розовую кожу, и я снова ловлю себя на мысли о поцелуях.

Настоящих. Требовательных, но в то же время нежных. Всепоглощающих просто…

Мама все это время что-то говорит. Я лишь киваю и потихоньку стыжусь своей отстраненности.

В какой-то момент даже начинает мучить совесть. Я никогда не врала родителям, а теперь получается…

Желание все ей рассказать появляется мгновенно, но я вовремя прикусываю язык.

Не стоит. Не нужно!

Около десяти вечера демонстративно спускаюсь на кухню, чтобы попить чая и громко всем объявить, что лягу сегодня пораньше. Это никого не удивляет, завтра ведь в школу.

Тайком протаскиваю наверх ботинки с пуховиком и быстренько прячу в шкаф, потому что папа обязательно заглянет, чтобы пожелать мне спокойной ночи. В принципе, минут через десять так и происходит.

А вот когда он уходит, резко подскакиваю с кровати, начиная расхаживать из угла в угол, постоянно посматривая на телефон.

В какой-то момент даже подушки под одеяло засовываю, целых три штуки, для подстраховки. Но Азарин так и не звонит.

Может быть, он вообще не приедет? Может, пошутил?

Вдруг это игра? Что, если все это – его очередное веселье?