Сотник из будущего. Северная война - Андрей Булычев

– Да конечно, у тебя всё вон не из вредности поперечной, а токма ради дела, – визжал в ответ Хотен, – А сам всю мою крепость уже вдоль и поперёк расхаял и чуть ли не с изнова заставил её потом перестраивать. Все пять угловых башен, видишь ли, ему не угодили! Стена-то хлипкая, без удобных бойниц и верховая площадка под парапет узкая. Детиниц внутренний, и тот даже не по нраву! Без смотровой башни он ему, как же! Что ещё удумаешь-то, Вторак?!

Почти сразу же по приезду новой артели начался среди работного начальства разлад. Хорошо работали новгородские плотники во главе с их старшим Хотеном, а всё же много изъян увидели в их трудах Андреевские, особенно же их старшие Вторак и старший розмыслового десятка Ильюша. Вот и шла тут постоянная ругачка, а дело от того только страдало.

Глядел Варун на всё это безобразие со стороны и терпел.

Можно было, конечно, поставить ему всех в жёсткие рамки, назначить самовластно руководителя работ и подавлять потом только лишь глухие ростки недовольства. Да только ведь всё старание и творческую жилку убьёшь тогда в этих работягах. Для зодчего же его строительство словно бы детище родное, вон, сколько пота тут уже пролито Хотенскими, а сколько их старшим самим бессонных ночей в думах тяжких проведено. Нехорошо так вот руки-то разом отшибать. Плюнет он и уйдёт в другое место, да ещё людей своих с собой заберёт, а это как-никак три десятка прекрасных работников строителей. Но и оставлять всё, как оно есть, тоже не следовало, всё-таки в каждом деле должен быть свой хозяин. Вон даже на кухне две хозяйки не уживались, всегда одна главная у плиты была, а тут тебе целое строительство крепости!

– Ты уж давай, Вторак, попробуй как-нибудь без большого разлада-то, – высказывал ему Фотич, – Понятно, что сейчас и Ладожские плотники на подмогу подходят, а всё же новгородцы, как ты тут не крути, добрые работники всёж были. Вон ведь, сколько тут всего отгрохали!

– Да я-то что, – махал пятернёй-лопатой Вторачок, – Годами я не вышел вон новгородцу, молод, мол, ещё, и жизни не видел, не признаёт он меня пока здесь, Фотич.

– Ну-ну, ахтаритета, как Сотник говаривал, мало, стало быть, у тебя. Поправим, это дело коли нужно, – усмехнулся Варун, – Ты же у нас старший боец запаса? И форму свою с оружием как комбриг и требовал, небось, сюда взять не забыл?

– Обижа-ате, Варун Фотич, – пробасил артельный в ответ, – Весь мой большой десяток, как и положено, с формой, с бронёй и оружием личным прибыл. Чай знали, что на границу новгородских земель идём.

– Ну, вот и ладно, – кивнул Варун, – Завтра же на утреннем воинском построении всем твоим быть в строю. У вас завтра день ратный. От строительных работ я вас всех освобождаю. Проверим, чему вы у нас в усадьбе на энтих самых ваших воинских сборах выучились!

– Гарнизон, равняйсь! Сми-ирно! Равнение на знамя! – и на высокую мачту флагштока, затрепетав на ветерке, поднялось знамя Андреевской бригады.

– Доложитесь по строевому раскладу, Степан Васильевич, – обратился комендант крепости Варун к прикомандированному к крепости заместителю Обережного эскадрона.

– Господин поручик, по общему списку у нас всего 388 воинов. Пластунская сотня: в строю девяносто один боец, двадцать два пластуна находятся на прочёсывание леса и в дозоре.

Строевая большая сотня: в строю сто тридцать три бойца, три десятка, общим числом в тридцать пять бойцов из них несут сторожевую службу на стенах крепости.

От десятка розмыслов: в строю десять, два бойца сейчас на стенах. Тыловой десяток: в строю два человека, девять состоят на гарнизонных работах.

От судовой рати и двух судовых команд общим числом из шестидесяти пяти воинов одна полная команда на ладье находится в дозоре, вторая команда из тридцати двух бойцов сейчас стоит в строю.

Руководство и знамённое звено: всё общим числом в восемь человек находится сейчас в строю в своём полном составе.

Ратный плотницкий десяток в одиннадцать человек стоит в ратном строю весь.

Итого в строю 287 воинов. Находится на службе 101 боец, – доложился заместитель коменданта.

– Здравствуйте, воины Андреевцы! – крикнул стоящим перед ним бойцам Варун!

– Здравья желаем, господин поручик! – рявкнул в ответ строй.

Стояли в строю одиннадцать плотников Второка, и сам он по форме с погонами и одной поперечной лычкой старшего бойца, с двумя медалями и полосками за ранения стоял впереди своих плотников, держа в одной руке большой шит, а в другой – копьё. Всё было всерьёз. И смотрели со стен строители из новгородских и ладожских строителей, замершие на время утреннего ратного построения, да мотали себе на ус. И совсем в оторопь вошли, когда после объявления о том, что день будет посвящен отработке крепостных штурмов и их отражения, вся вот эта вот трёх сотенная орава вдруг начала потом громко орать, махать своими копьями, карабкаться со свистом и гиканьем на стены по приставным лестницам и шестам и бить обороняющихся. А те с таким же искреннем азартом и восторгом отбивались от них и спихивали потом товарищей со стен.

– Вот остолбени сняголовые! (сумашедшие лихие головорезы-старорусский). Как бошки-то друг другу не порасшибают и шеи-то себе не свернут только? – качали в изумлении головами новгородские и ладожские плотники.

– Посторонись! – проревел, разметав строителей в стороны, Вторак и отдавил на бегу ногу Хотену. Случайно конечно.

Бах! И его огромная секира срубила верх учебного щита, у вылезшего на площадку Ослопи. Бабах! И ударил не меньших размеров топор в щит артельного Андреевцев, вот и пошла потеха! Только огромные щепки неслись во все стороны, осыпая ими стоявших.

– Бежим отсель! – рявкнул старший новгородец, и плотники понеслись по крепостным мосткам вниз, – Подальше от этих бешеных плотников-воинов. Ну их!

День, потраченный на воинскую тренировку, не прошёл даром.

– Понял, Варун Фотич, как важно нашу тыловую сторону-то укрепить? – наседал на коменданта старший из розмыслов Ильюша.

– Понятно, что с этого пятиконечника крепости с её западной, южной и северной стороны врагу сложно будет приступ вести. Тут ведь везде берега изрезанные, в камнях огромных, да ещё и берег сам к тому же возвышенный. Не пристать на судне нормально, не развернуться потом для атаки. А тут-то, вот здесь, на этой восточной стороне крепости, коли они с самого дальнего конца своих воинов высадят, разворачивай там ты хоть тысячную рать да забирай потом крепость. Показывал крепостные чертежи старший командир от розмыслов.

– Ну, что ты предлагаешь-то, скажи? Ты же в этом лучше меня разумеешь? – горестно глядел на Ильюху комендант.

– А вот потому-то я и отдал команду изменить план крепости и, если не вытянуть шестой угол в восточную сторону из тыловой стены, так хотя бы сделать посереди её большую площадку для ещё одного онагра. Да стрелковых мест вдвое к уже имеющимся там ещё нужно будет нам увеличить, – торжественно заявил, ставя точку в старом споре, розмысловый командир.