Сотник из будущего. Северная война - Андрей Булычев

– Сорока, значит, весть принесла, хм, – нахмурился снова Варун, – Надо бы послать к устью Невы одну ладью дозором, пусть разнюхают, что там вообще в Вотском заливе делается.

Действительно, тот поток судов, что проходил всегда мимо Орешка, в последнее время сильно сократился и состоял он теперь только лишь в основном из судов с самых далёких германских земель. Проходили мимо острова с возводимой на ней крепостью когги, струги да ладьи, и таращились на всё происходящее их команды с несказанным интересом.

– Вона как руссы развернулись-то! Одним махом заперли Неву и Ладогу на замок, а ключик-то от того замка в Великом Новгороде лежит!

Как-то поутру с северной стороны, напротив острова на прибрежный песочек вышли трое охотников. В руках у самого старшего из них была ветка с листвой. Они положили перед собой неразделанную тушу оленя, рядом с ним пару тетеревов и молча сели рядом.

– Дед кланяться дарами велел. И повелел узнать у старшего русского, не нуждается ли он в хороших охотниках и рыболовах.

– С превеликим удовольствием вас найму, – улыбнулся карелам Варун, – Мясца да рыбы нам тут много бы нужно, и платить вам за то доброй ценой буду. И за этого оленя с тетерками сколько нужно, говорите, не стесняйтесь, робята?

– То подарок, сказал же я уже тебе, дядька, – протянул старший из карел мужичок лет так тридцати.

– Ну не обижайтесь тогда, простите старого, – улыбаясь, протянул комендант крепости.

– Это вы-то старый? – усмехнулся мужичок, – Я Ортьё, самый младший внук у нашего Карьялонни, а эти двое Оттуас и Тиуру и вовсе его правнуками будут. Да, и вот ещё что велел вам дед лично передать. Говорит, что вы это поймёте, – и он протянул одно целое и ещё одну половинку от пера сороки.

– Это липень (июль), – и он указал на то перо, что было целым, – Так нам дед сказал.

Вот и ещё добавилось одной загадки Варуну.

В конце июня пришёл в крепость караван из пяти судов от Ладоги. Вместе с посадником Павлом Степановичем прибыл и настоятель главного городского храма отец Онуфрий, который провёл освещение русской северной твердыни и справил службу в маленькой крепостной часовни.

– Мы бы и больший храм заложили, батюшка, – оправдывался перед настоятелем Варун Фотич, – Да вот пока только этот успели.

– Не в величине и богатстве отделки церковного строения дело, сын мой, – остановил его добрым словом священник, – А вере крепкой, истинной да искренней, от самого сердца идущей у тех, кто в сим храме молиться будет. Я сам, коли на то воля Божья будет, или другие священнослужители будем теперь к вам почаще приходить и вас, свою паству молитвою окормлять.

С прибывших ладей сгружался всякий железный инструмент и кованые скобы, петли, полосы, костыли, а так же большие четырёхгранные гвозди. Тут же выносили и провиант: зерно, бочки с маслом или топлёным салом, блеющую, мычащую и хрюкающую скотину, птицу и прочее. Вся пристанька была заставлена всевозможными грузами.

– Однако, крепко вы тут встали! – оглядывал с самой высокой точки крепости, то есть со смотровой башни детинца, стоящего посредине крепости, окружающие окрестности ладожский посадник, – И что, прямо оба рукава здесь простреливаете?

– И со стреломётов простреливаем, и с орудий онагров каменьями голышами бьём, – кивнул утверждающе Варун, – Вчера вот только пристрелку начали. Вон по обоим берегам щепа как навалена-то, розмыслы эти щиты разнесли. Завтра вона плоты выпустим с Ладоги в реку Неву наплывом, сами поглядите, как они их разобьют онаграми.

– Занятно, занятно, – кивал ладожский посадник, – До завтра погостим у вас. Чай найдешь, чем угостить-то гостей, Фотич?

– Обижа-аете, Павел Степанович, – протянул Варун, – Всё по высшему воинскому разряду и хлебосольству будет, все, как и положено, не сумлевайся.

И начальство продолжило дальше свой высокий обход.

– Скажи-ка мне, комендант, – уже перед самым отплытием назад к Ладоге спросил поручика посадник, – Вы же тут никого назад к Вотскому заливу не заворачиваете? Что-то судов мало на Ладогу идти стало, а шведских так и вовсе в последнюю седмицу не стало. Сам понимаешь, это ведь и мыто (пошлина, налог), и товар, да и вообще всё торговое богатство Новгорода.

– Ну что вы, Павел Степанович! У нас такого приказа, как вести дело с торговыми судами, не было. А в нашем деле, сами понимаете, своеволие и вовсе не позволительно. Я и сам заметил, что тут только немцы теперь одни плавают, от того-то и послал одну ладью на разведку в Вотский залив. Дабы узнать, не задумали ли шведы чего худого там.

– Ну ладно, коли так, – улыбнулся посадник, – Если вдруг станет худо, так ты знак дымами давай. Подсобим уж, небось!

И караван судов ладожан убыл к себе домой.

А через пару дней прилетела к Орешку та самая ладья, что бегала к Вотскому заливу.

– Беда, командир! – докладывал прапорщик Доброслав, – У устья Невы, при входе в залив, стоят пять шведских боевых судов, как только мы попробовали пройти мимо них, так сразу же и были ими атакованы. Насилу смогли избежать абордажа. От их стрел и арбалетных болтов погибло трое из команды. Ещё пятеро сильно ранены. У человек десяти есть царапины. Мы им тоже, конечно, хорошо так ответили и вывернуться смогли довольно удачно. Благо, у меня старшим рулевым датчанин Фроуд Трескович состоит. Вот уж истинно, как рыба в воде за рулевым колесом себя этот дан чувствует. Когда он разворот ладьи делал, буквально по бортовым вёслам гребцов шведского дракара прошёл, поломал все их, ещё и на соседнее их судно поднятой волной тот корабль отбросил. Ну, те, пока расцеплялись да лаялись меж собой, ещё одно хорошо так наплывом зацепили. А мы им из всех самострелов да луков ещё и со своей стороны хорошо эдак всыпали. Надолго теперь запомнят, как на русских вероломно нападать!

– Вот! – поднял вверх указательный палец Варун, – Ты правильно только что сказал, Доброслав. Вероломное нападение на вас было, а это что? А это значит война, прапорщик. Вот теперь-то всё и складывается у меня воедино: отсутствие шведских торговых судов, нападение на военное русское судно, перо это сорочье ещё, будь оно неладно. Если его к времени привязать, то не больше месяца у нас есть до приёма «гостей». Так, Доброслав, твоя команда устала после плаванья. Отдыхайте пока, забирай с другой ладьи взамен своих выбывших людей и провиант, а через пару дней двигай опять к устью. Будете там нашими дальними глазами и ушами. У тебя вон там какие хорошие слухачи и смотрящие из данов есть, один только Трюггви Карась с Ульфом чего стоят! Как только враг к нам рекой двинет, так сразу же срывайся сюда и сигналь издали. А потом без промедления в Ладожское озеро уходи и ищи там ушуйников Редяты. С ним вместе там шведа кошмарить будете. Я его предупрежу через вторую ладью, а потом её к нашим в поместье с вестью пошлю.

Через два часа в сторону Ладоги и дальше к Андреевскому поместью пронеслась дозорная ладья с вестью «Враг близко! Прошу помощи!»

Ещё через седмицу на северный берег Невы вышли пять десятков охотников карел.