Серебряный ангел - Джоанна Линдсей

Звуки ненавистного имени, которое ей дали здесь, заставили вздрогнуть погрузившуюся в размышления Шантель. Подняв глаза, она увидела, что у дверного проема, но уже в комнате стоят две женщины; лицо одной было воплощением гнева, на другом — такая же маска отрешенности и безразличия, как у сына.

— Я непременно оказала бы вам знаки внимания, если бы только знала, что вы здесь, — попыталась объяснить свою невнимательность Шантель, но тут же свела это усилие на нет, добавив:

— Неужели вы не считаете необходимым стучаться, прежде чем войти?

Лицо Софии прямо на глазах покрылось багровыми пятнами. От охватившего ее гнева женщина на какой-то момент потеряла дар речи. Последним и воспользовалась лалла Рахин, предупреждая возможность услышать от Шантель еще что-то более ужасное.

— Это неразумно — враждовать с теми, кто выше тебя по положению, — сказала она.

Девушка поднялась, подсознательно стараясь оказаться выше этой дамы хотя бы ростом. Но это не сработало. Мать дея оказалась столь же рослой, как чернокожая принцесса, а то и повыше. Она и выглядела к тому же необычайно хорошо для своего возраста. Если судить по Джамилю, ей должно быть не менее сорока пяти лет, а на вид — чуть больше тридцати. Казалось невероятным, что она его мать. Но родство этих людей сомнений не вызывало. У лаллы Рахин были точно такие же, как у сына, глаза: глубокие, темно-изумрудные, с длинными мягкими ресницами. Девушка обратила внимание на то, что Рахин не красила веки сурьмой, как это делали другие женщины в гареме, все без исключения, даже служанки.

Сходство с сыном улавливалось и в высоких скулах этой женщины, волевом, четко очерченном подбородке, таким же, как у него, был изгиб ее бровей. Правда, в отличие от его они были золотистого цвета, лишь слегка темнее, чем у самой Шантель. Возможно, она была блондинкой, но узнать это сейчас было трудно, поскольку ее волосы полностью закрывал блестящий голубой тюрбан. Это замысловатое сооружение делало Рахин еще выше. Тюрбан был богато украшен драгоценными камнями, целая нитка бриллиантов свисала с одной его стороны. Перед Шантель была статная женщина, конечно, более хрупкая, чем Джамиль, но во всем остальном очень похожая на него.

Поверх сшитого из блестящего бело-голубого шелка кафтана Рахин надела богатую парчовую накидку, отороченную мехом. Ее шею украшало фантастическое ожерелье из переливающихся алмазных нитей разной длины. Алмазы сверкали на ее запястьях, пальцах рук, в ушах. Девушка подозревала, что драгоценности имелись и на ногах матери дея, но посмотреть вниз, чтобы убедиться в этом, не решилась. Туго стянутая в талии поясом, Рахин казалась гораздо менее полной, чем другие женщины гарема.

Вообще весь ее наряд был глубоко продуман, и роскошь его могла подавить и даже запугать собеседника. Возможно, так бы случилось и с Шантель, веди себя лалла Рахин подобно Софии прошлой ночью. Но мать дея говорила спокойным ровным тоном, вкладывая в свои фразы не более эмоций, чем того требовал их грамматический строй.

— Я правильно поняла? — спросила девушка. — Она моя начальница, занимающая более высокое положение?

— По крайней мере я советую разговаривать с ней повежливее.

— А кто тогда вы?

— Я мать Джамиля Решида. Шантель в нетерпении махнула рукой.

— Вы же знаете, что я спрашиваю не об этом. — Если тебя интересует, какова моя власть, дорогая, то она почти абсолютна. Я управляю всем гаремом, вместе с Хаджи-агой, конечно. Жены сына, его фаворитки, все женщины здесь в конечном счете находятся под моим попечением.

От Софии Шантель уже слышала о всесильности Рахин. Было очевидно, что ответ на ее вопрос заключается именно в словах «под моим попечением», хотя они и были произнесены безразличным тоном. Становилось понятным и поведение Софии. Видимо, та рассчитывала, что девушке удастся подружиться с матерью дея.

Сама Шантель, однако, пока не видела, что у нее это получается. От лаллы Рахин веяло каким-то холодом, так же как от ее сына. Удивительно сходство этих двух людей во всем! И если он — жестокий, бессердечный негодяй, то какова же воспитавшая его мать?

Пока девушка предавалась этим размышлениям, высокопоставленная посетительница внимательно, с головы до ног, рассмотрела ее. Результаты осмотра окончательно запутали Рахин. Хотя мать уже давно не была близка с сыном, вкусы Джамиля она знала лучше, чем кто-либо другой. Ей было очевидно, что в этой девушке не было ничего, что могло бы зажечь его. Кожа и кости, щеки почти провалились, впалый живот. Прости Аллах, уж не больная ли она? К тому же блондинка, .. Среди женщин Джамиля никогда не было блондинок. Больше всего ему нравились рыжеволосые. Он иногда выбирал женщин и с другим цветом волос, но блондинок никогда. Все три светловолосые девушки, которых купила ему за все время Рахин, были немедленно подарены кому-то. Она лучше других знала причину этой особенности вкуса дея: как ни горько было осознавать, дело заключалось в том, что она сама была блондинкой.

Сейчас она понимала причины появления этой девушки еще меньше, чем до встречи с ней. Шила, как оказалось, тоже не знает подходов к решению загадки. Первая фаворитка считала решение Джамиля больше не спать с ней следствием очередного приступа раздражительности, неожиданно охватившей его ночью, но была уверена, что отношения между ними в целом совершенно не изменились. Тогда зачем ему понадобилась новенькая? А может, она нужна ему не для него? Рахин, будь она сейчас одна, стукнула бы себя ладонью по лбу. Конечно! Как же она раньше не догадалась. Девушка станет подарком дея кому-то, возможно, ее даже включат в ежегодную дань, которую Барика отправляет султану. Это же все объясняет!

Удивление прошло, и Рахин стала рассматривать Шантель уже с учетом пришедшего ей в голову решения. Черты лица, несомненно, на редкость привлекательны. Хорошая осанка, движения грациозны. Ведет себя чрезмерно гордо? Это, конечно, ошибка, но не самая страшная, некоторым это может даже понравиться. Соответствующее питание быстро избавит от излишней худобы и придаст фигуре приятную округлость. Блондинок здешние мужчины весьма ценят. Таким образом, девушка может стать очень привлекательной и внешностью, и фигурой, красавицей, достойной быть подарком самому султану.

— Ты ведь англичанка, не правда ли? — неожиданно спросила Рахин.

— А мне казалось, что я прекрасно говорю по-французски.

На губах женщины появилась легкая улыбка.

— У тебя острый ум, детка, но советую повнимательнее приглядываться к тому, с кем ты захочешь пошутить. Среди мусульман не так много ценителей юмора, а твои остроты порою не очень далеки от дерзости.

Шантель уловила укор, прозвучавший в этих словах.

— Хорошо, — ответила она, — я учту ваш совет.

— Вот и хорошо. Скоро с тобой начнет заниматься наставница, а сейчас София подберет тебе служанку. Думаю, тебе лучше помириться с ней, а то она, пожалуй, приставит к тебе самую ленивую рабыню в гареме. Дай ей вот это, — Рахин достала из кармана небольшой мешочек с монетами. — Немного серебра заставит ее забыть прежние обиды. Остальное оставь на будущее.