Курганник - Николай Немытов

Катафрактарии сменили копья на длинные двуручные мечи. Первых нападавших не спасли ни кожаные панцири, ни бронзовые бляхи: тонкие граненые клинки пронзали насквозь.

В мешанине боя сарматы старались держать клин. Макар видел, как упал один из катафрактариев. Товарищи хотели прикрыть его, сомкнув строй, но скифы оказались быстрее. Человек в тяжелых кожаных доспехах не смог сам подняться со льда и был затоптан конями врага.

Скифы упорно стремились к центру отряда сарматов, где сверкала в тусклом солнечном свете маска горгоны Медузы. Катафрактарии проигрывали бой, и тогда они изменили тактику. Четверо всадников окружили предводителя, остальные бросились на прорыв в сторону разгромленного обоза. Хитрость удалась. Скифы отпрянули, и пятерка всадников вырвалась в образовавшуюся брешь.

Морозный день далекого прошлого начал таять. Макар взглянул на первое солнце — солнечный луч вспыхнул на краю темного диска, гася звезды. Иней попятился со склонов кургана, сухой камыш стал прорастать сквозь замерзшую гладь реки, серые клочья тумана, несущиеся по небу, растворились в горячем августовском воздухе.

— Нет-нет! Не сейчас! — взмолился Макар.

Пятерка катафрактариев постепенно превратилась в размытые тени. Вот они промчались к границе времен, слились с какой-то темной массой, и силуэты окончательно потекли. Зотов еще успел рассмотреть отделившихся от общей свалки скифов, — погоня! — и видение окончательно исчезло. Горячий воздух омыл тело. Макар застонал от досады и облегчения. От досады, что все так быстро кончилось. От облегчения — только сейчас он почувствовал, как сильно замерз. Зотов раскинул руки, подставил лицо под солнечные лучи.

— Макар! — дрогнувшим голосом крикнул Виктор. Он тоже очень замерз на границе миров, его трясло, как в лихорадке.

— Чего? — вяло ответил Зотов.

Постоянные вопли друга порядком надоели ему. Вот опять чего-то. Наверно, мышка бежала, хвостиком махнула.

Левой руки коснулось морозное дуновение. Макар отпрянул, вытаскивая ятаган. Чужой клинок, сверкнув в лучах солнца, ужалил предплечье. Зотов зашипел разозленной гадюкой, но не ударил в ответ. Замер на месте перед… высокой девушкой. Мгновение она стояла в ожидании ответного удара — зеленые, чуть раскосые глаза внимательно следили за Макаром, красивое обнаженное тело подобно сжатой пружине, каждая мышца взведена для боя.

— Интересно, — пробормотал Зотов, разглядывая широкий пояс, охватывающий тонкую талию поверх белой набедренной повязки. Он видел опасного противника, чувствующего любые движения соперника, способного предвосхитить его ошибки, готового без колебаний нанести смертельный удар и обезглавить.

Видя колебания Зотова, девушка отступила к горящему за ее спиной костру, около которого лежала ее одежда. Она сделала это легко, словно двинулась «лунной» походкой великого Майкла.

— Ух ты! — удивился Ковалев. — Какая телка! Откуда она здесь?

— Степная Хозяйка, — медленно проговорил Макар. Слова друга покоробили его, потому, чтобы хоть как-то заставить Витька уважать незнакомку, Зотов соврал. Почти соврал.

— Макар, ты ее… с ней будешь драться? — прошептал Ковалев.

Кузнец только качнул головой: нет. Если бы она хотела убить, это ей ничего не стоило мгновение назад. Ей понадобилась кровь. Значит, около костра она провела какой-то обряд.

— Анатарс ксадра, ардар аспайна! — произнесла девушка красивым певучим голосом.

Макар повторил ее слова, стараясь запомнить. Дома можно будет попробовать перевести на русский хотя бы приблизительно.

Его словно толкнуло упругой преградой в грудь, в лицо. Облик девушки приобрел смазанные черты, как будто по мановению чьей-то руки меж ними возвели матовое стекло. Зотов еще видел, как она спрятала в ножны меч, присела, поднимая с земли одежду.

— Странная у нее голова, — заметил Ковалев. — Какая-то удлиненная, словно… у пришельца, что ли?

Макар смотрел на исчезающее видение, пока сквозь него четко не проявилось шоссе, дрожащее в августовском мареве. Боль в левой руке напомнила о себе, едва Зотов пошевелился.

— А ты видел пришельцев? — с иронией спросил он друга, морщась от боли.

Долгожданные несколько минут пронеслись мгновением. Опустошение. Макар так явственно чувствовал его легкое присутствие, что на некоторое время замер, пробуя опустошение на вкус. Не обремененный рассуждениями мозг не спеша чередовал обрывки картин, лица. Катастрофическое затмение Нострадамуса прошло без каких-либо последствий, превратившись в рядовое чудо прошлого, как новогодняя елка утром первого января.

Макар вытянул из пачки сигарет, оставленной на скамейке Виктором, один табачный цилиндрик, примял его пальцами. Несколько крошек упало в подставленную ладонь. Зотов слизнул их и разжевал. От резкого вкуса рот наполнился слюной.

Кто же та царица? Почему он думает о ней, а не о пропавшей Лизе? Усталость. Да, скорее всего, в ней причина апатии и опустошения. Так бывает после большой нагрузки. Царица… Конечно, она погибла, иначе откуда взяться кургану у Гострой Могилы? Кургану с каменным склепом. По крайней мере, дромос точно есть. Лиза… Где же ты, мышка моя?

А как звали царицу? Откуда появилась Степная Хозяйка? Он так увлекся битвой, что прозевал даже нападение жрицы. Без сомнения, она была жрицей. Сарматы имели кастовое общество подобно индусам: кшатрии — воины; крестьяне, торговцы — сейчас даже не вспомнить названия их каст; и брахманы — жрецы, мудрецы. Значит, женщина была брахмани. Названия сарматских каст могут звучать совершенно по-другому, но через пропасть времени они не переправились. Пусть будет по-индийски — брахмани.

Из сада появился Ковалев с полотенцем в руках, которое он осторожно прикладывал к обгоревшему на солнце лицу.

— Да здравствует вода, — тяжело дыша, как после долгого заплыва, произнес он. — Смотрю, решил покурить?

Макар крутанул сигарету в пальцах и осторожно положил на лавочку.

— Нет. Табак люблю нюхать.

— А-а-а. Ну, тогда… — Виктор заглянул в веранду, набросил влажное полотенце на проволоку, протянутую через двор. — А Лиза?

— Ее пока нет.

— Странно. — Ковалев уселся рядом, нетерпеливо закурил. — Зачем ей прятаться до сих пор?

Помощь, оказанная Волохой, радовала и тревожила Макара. С одной стороны, девушка в безопасности — Володька спрячет ее от всех и вся. Но именно такое положение тревожило: кто знает, где шхера деревенского дурачка — его тайник? Хорошо, если в соседней деревне или хотя бы в Балкином озере, но ведь, лишенный страхов перед неведомым, Волоха мог спокойно ходить по иным мирам и пространствам, не догадываясь, где его носит. Что нормального человека может повергнуть в ужас, то может быть привычным для дурня. А если после затмения сила кургана начнет резко спадать, и Зотов не успеет вытащить любимую из омута времен?