Наши хрупкие надежды - Мэри Бланш

работу и иногда проводит дни в местном тренажерном зале, побивая грушу.

Я допиваю кофе и уточняю в сотый за эти недели раз:

— Чарльз, не скучаешь по бабушке и дедушке? — Не смотря на Адама, я чувствую его серьезный взгляд на мне.

— Мы общаемся каждый день. Я сказал, что уже пойду в новую школу, — улыбается он и встает с табурета. — Могу я пойти в комнату?

— Снова играть на планшете? — спрашивает Адам.

— Я чуть-чуть, — обещает сын и уже поднимается по лестнице.

— Я это и вчера слышал, — весело кричит ему Адам и продолжает, уже поглядывая на меня: — Не нужно было маме дарить ему планшет.

Я улыбаюсь и хочу убрать кружки со стола, но Адам останавливает своими словами:

— Зачем ты его спрашиваешь о моих родителях? Постоянно причем.

— Я просто переживаю, что он соскучился, вот и все.

Адам кладет свою ладонь на мою, согревая своим теплом мои холодные пальцы.

— Перестань об этом думать, я прошу тебя.

Пытаюсь улыбнуться, но у меня до сих пор осадок, что я стала причиной их расставания с внуком.

Желая развеять обстановку, я предлагаю:

— У меня же выходной сегодня, не против сходить в Макдональдс, как мы любим, а потом я бы хотела познакомить тебя с Нилом. — Мой голос почему-то дрожит, я решаю встать и наливаю себе воды.

— Я не против. — Слышу, когда ставлю пустой стакан возле кувшина с водой.

Повернувшись к Адаму, я ярко улыбаюсь и обнимаю его без слов.

38 ГЛАВА

АДАМ

Проведя пол дня в Макдональдсе, мы доезжаем до рабочего места Нила, когда закат близится к горизонту. Мишель купила подержанную Toyota и отлично ориентируется по городу. Хлопнув дверью машины, она улыбается, и я знаю, что она давно хотела нас познакомить.

Мы заходим в маленькую студию под тату мастерскую, и Чарльз сразу начинает все разглядывать. Подарив друг другу объятия, Мишель наконец представляет меня.

— Это Адам, о котором я тебе говорила, — искренне улыбнувшись, представляет меня, убирая с лица рыжий локон.

Нил снимает голубую перчатку и подает руку для пожатия, на что я отвечаю взаимностью.

— Рад встрече, — легко произносит он, будто мы старые приятели, и, ответив тем же, я успеваю оценить его.

Конечно же, первое, что я примечаю, — это разные татуировки от плеч до локтей. Света в мастерской мало, но достаточно, чтобы заметить его зеленые глаза и взъерошенные каштановые волосы.

Нил быстро находит язык с сыном и вручает конфету.

— Папа, я хочу ее! — ликует Чарльз, показывая на тату в портфолио.

Мы с Нилом ухмыляемся.

— Когда-нибудь ты набьешь себе птицу, но не сейчас.

— Нил прекрасен в своем деле, так что, если захочешь набить что-то, смело иди к нему, — обращается Мишель ко мне и обнимает друга за плечи, а тот уверяет, что она преувеличивает.

Нил угощает нас кофе из красных пластиковых стаканчиков, который, на удивление, вкусный, и мы продолжаем беседу. Мишель красочно описывает наш переезд, новую школу Чарльза. Я замечаю, что за время беседы ее щеки краснеют, а улыбка Нила натянутая: ей еще неловко говорить ему о нас, а ему неловко это слышать. В любом случае их дружба видна невооруженным взглядом. То, как они ведут себя по отношению друг другу, уже говорит о том, что они хорошие друзья.

Попрощавшись, мы с Чарльзом идем к машине. Пока Мишель что-то обсуждает с Нилом, я курю, облокотившись о дверцу машины, и на секунду проникает мысль, что с ним Мишель более открытая, будто с Нилом ей комфортнее, чем со мной. Но я сразу же отгоняю эту мысль, понимая, что Нил очень дорог ей и был с ней в тяжелый период ее жизни.

39 ГЛАВА

МИШЕЛЬ

Походы к Мине, как и на работу в академии, никто не отменял. Мина окончательно ушла из академии, отдавая всю себя психологии. Она записалась на дополнительные курсы и скупила, наверное, все книги по теме в местном книжном.

Так как Адам хотел ориентироваться по городу и еще больше — познакомиться с моими друзьями, он провожал меня иногда до дома Мины и познакомился с ней. Он ей очень понравился, как Мина сказала: «Ради такого мужчины и переехать не жалко».

Последние мои сеансы заключаются только в одном — любви к себе. Я еще не вижу красивую девушку, когда смотрю в зеркало; не в состоянии выбрать одежду яркого цвета и все время думаю, что не смогу быть по-настоящему счастливой.

Каждый раз из моей головы не выходит мысль, что Адам мог найти себе девушку лучше, но я стараюсь с этим справиться. Но как, если даже при просмотре какого-то фильма я сравниваю себя с голливудской актрисой? Звучит глупо.

Мина говорит, что я слишком тревожусь из-за этого, ведь ради меня он переехал, а это о многом говорит, но тревожные мысли до сих пор со мной, и я знаю, что все это пришло из-за изнасилования.

Вернувшись домой после очередного сеанса, я замечаю дома одного Чарльза, который играет на планшете, сидя на диване.

— Мы с папой гуляли, а потом он сказал, что пойдет на спорт и говорил никому не открывать дверь, — улыбается мальчик, отчего его щечки приподнимаются.

Пойдет на спорт? Значит, имел в виду тренажерный зал. Успокоившись, я решаю приготовить ужин к приходу Адама и разрешаю Чарльзу поиграть на планшете больше положенного времени.

***

Прошел час, как Адама нет. Мы с Чарльзом поужинали, он сидит на диване и увлеченно смотрит мультик. Я выхожу во двор, чтобы не портить воздух в доме сигаретами.

Адам никогда долго не задерживается, а на мое сообщение сухо ответил: «Скоро буду». Из-за нервов я выкурила три сигареты и напридумывала себе разные причины его позднего прихода. Наверное, в тренажерном зале познакомился с симпатичной и стройной девушкой, вот и задержался.

Бросаю окурок на асфальт возле своей машины и на тихой темной улице слышу приближающиеся шаги.

Резко развернув голову, вижу Адама со спортивной сумкой на плече улыбающегося и что-то печатающего в телефоне.

— Где ты так долго был? — бросаю я, когда он меня замечает.

— Решил позаниматься на час дольше, — объясняет он, блокируя телефон.

— А писал кому? Девушке, с которой познакомился там, или Рози?

Я вообще не думаю, что говорю и какие могут быть последствия из-за этого. Я просто не могу себя остановить.

— Что за бред? Рози в клинике, там телефоны запрещены. — Адам легонько улыбается, пытаясь забыть все, что я сказала