Мама джан - Алексей Фролов

– Лер, ты дура! – они остановились. – Я люблю тебя, но ты дура! Какая, на хер, революция?! Его посадят после первой же крупной акции и нас пригребут! Это так трудно понять – мы ОБЫЧНЫЕ УЛИЧНЫЕ СКИНЫ, хулиганы с окраин, только с идеей. И у нас не может и не должно быть ничего общего с большой политикой, а это и есть большая политика. Я еще Штыку мозги прочищу, он сам не знает, что творит!

Внезапно послышались уже такие привычные крики о пощаде. Лера и Максим отошли всего на сто метров от остальных, а те уже завалили здоровенного кавказца и прямо на Улице пинали его гриндарами. Лера подбежала к ним и заорала что есть мочи:

– Вы охерели? Прям на Улице беспределить, да еще и днем! Штык узнает, вам такое будет! – пока Лера ругала соратников, кавказец, уловив момент, поднялся и убежал с криками: «Милиция, милиция!». Леру это взбесило еще больше: И че вы с него поимели? Только шухер навели, вон скока народу пялятся, придурки. Ну, если совсем кулаки чешутся, дождались бы вечера и в переулке прессанули бы!

– Лер, ты на меня не смотри так, это Дима его лупить начал!

– Дим, ну совсем уже крышу рвет? Врезал бы ему по щам пару раз, на хрена так жестоко на людях-то? Вот и говорят потом, что все скины – отморозки. А мы же добрые и пушистые на самом деле.

Дальше путь до дома протекал спокойно. Лера продолжала незаконченный разговор с Максом:

– Может, ты и прав, но это борьба. И если не получится, виноваты будем только мы и больше никто! Ты со мной?

– Вот именно, я с тобой и я оберегаю тебя от этой херни… ладно, не буду тебя грузить, позвони мне вечером.

– А может, погуляем вечером вдвоем? – предложила Лера.

– Не смогу, прости.

– А че так?

– Да-а, так. По мелочи. Я тебе лучше сам звякну вечером, лады?

– Ну-у, попробуй, – Лера немного расстроилась, – ладно, пока. – Она поцеловала его.

– Пока, до связи. Слава России!

Лера играла на компьютере в «Блицкриг», громко матерясь на вражеские танки, а дед сидел рядом, курил «Приму» и давал Лере стратегические советы:

– Вот эти танки сюда, а пехотой обойдешь доты с этого края и атакуй сзади!

– Ага, понятно. Вот сволочи – они мою зенитку захватили!

– Так смотри в оба! И ваще дай я поиграю.

– Садись, че-то не справляюсь я, – она уступила деду место, а сама со стаканом воды уселась в кресло.

– А че-то пацана твоего не видно? – спросил дед, не отвлекаясь от экрана.

– Да занят чем-то… У него бывает.

– Да-а? – насмешливо протянул дед.

– Точно те говорю. Я за него спокойна на все сто.

– Че-ж, к фашистам вашим ходит, а к тебе нет?

– Ну, да. Он и от них быстро сваливает.

– Он пацан надежный. Не пропадет, – дед сделал паузу в игре. – Покурить хочешь?

– Нет, спасибо.

– Да не гони уж, держи, пока мамки нет.

– Дед, я «Приму» не курю. – Лера достала из кармана пачку «Муратти».

И закурила.

– Во, блин, мажорами все стали. Мы тут с Витьком молодежь обсуждали, и он спросил насчет тебя…

– И что ты ответил?

– Я так и сказал – я коммунист, бывший член ВЛКСМ и сторонник КПРФ. А моя внучка – национал-социалистка, соратница «Юго-Восточных Штыков» и сторонница РПР.

– Он, наверно, офигел…

– Не то слово, аж стопку из рук выронил. Спрашивает – как же вы уживаетесь? А я ему – как видишь. Живем, такое сейчас часто.

– Да какая разница. Фашисты, коммунисты. Мы ведь семья, прежде всего. Да?

– Вот и я о том. А пацанятами были, тоже свою шпану сколотили. «СКФ» – Старый Красный Флаг.

– Красиво звучит. А че делали?

– Сперва что-то вроде тимуровцев – старикам помогали, женщинам. Но всем хотелось революции. А бороться не с кем было. Короче, быстро распались. У нас и вождь был.

– Не ты ли?

– Не. Дениска Зимний. Настоящий лидер, типа вашего Штыка.

В это время в дверь позвонили.

– О, это ко мне. Ладно, дед, играйся. Я скоро буду.

На лестнице стоял Штык. Они поздоровались.

– Ну, ты прям легок на помине. Тока что дед вспоминал. С чем пришел?

– Лер, я сегодня с Медведем махаюсь один на один, – на ногах Штыка были гриндара со вкрученными шурупами, на руках бинты.

– А, значит, Максим прочистил тебе мозги? – улыбнулась Лера.

– Да. Мы поговорили. Нас ведь в натуре хотят использовать. И причем очень круто использовать. Медведь не раскрывает свои планы, хочет играть втемную. К тому же был базар о том, что Медведь командует только во время партийных сборов. А теперь он заявил, что я уже ваще никто! Я не выдержал. Махаемся во дворе. Ну, че скажешь?

– Я во всем подчиняюсь тебе и только тебе, поэтому делай, как считаешь нужным. Ну, допустим, ты его разнесешь, а что дальше? Имей в виду, РПР тебе этого не простит.

– Простит. Я пойду к самому Быкову и объясню ему, что у меня чуть не отняли бригаду. Попрошусь сам командовать своими скинами… надеюсь, поймет. Если не прокатит, мы от них уйдем.

– Будь осторожен.

– Постараюсь, ладно, пойду я.

– Постой, а где Макс сейчас?

– Не знаю, мы с утра не виделись…

– Позвони ему.

Штык набрал номер Макса:

– Слава России, ты где ходишь?

– 88! Я на Калужской у подруги.

– У какой на хер подруги?! Приезжай. Лерка скучает.

– Она че, рядом?

– Нет.

– Я там на ночь останусь. Лере привет, скажи, что я у сеструхи.

– Опять меня врать заставляешь? Лады, передам. Слава России!

– Слава России!

Лера замерла на месте:

– Как?! Как он мог?!

– Гондон штопаный…

– Ты сможешь что-нибудь сделать? Я тебя очень прошу, я не хочу его терять.

– Я сделаю, что смогу, но ты ничего не знаешь об этом.

– Пасибо, – она обняла его и заплакала.

– Да не реви… он тебе еще в ноги поклонится! Козел!

Штык ушел. Лера осталась на лестнице, как вкопанная. Она не хотела думать о Максиме. Махач не будет честным, она это чувствовала. Она должна быть там. Она просто обязана помочь лидеру. Прихватив с собой кухонный нож, она выбежала во двор. Штык сидел в беседке, но не заметил Леру. Выбрав подъезд, откуда она могла все хорошо видеть, она поднялась на второй этаж, открыла окно и закурила.