Искра у древа жизни - Анна Пожарская

Сурж нахмурился, морщинка на лбу стала удивительно четкой.

– Какая из них останется со мной, если ты не сваришь противоядие?

Тифар пожал плечами:

– Вероятно та, что сильнее, а вот какая именно, я не знаю. – Вздохнул: – Есть и хорошие новости. Рану я залечу сейчас, а отвар будет готов через пару дней. Если я ничего не упустил, он поможет. Главное, чтобы разделение не случилось раньше.

– Хорошо, – согласился Сурж. – Действуй. Если все пойдет, как надо, можешь рассчитывать на щедрую награду.

– Счастье служить тебе, мой князь, – поклонился Тифар. Обошел Суржа сзади, положил лапу на его рану и запел заклинание.

Тиран лишь закрыл глаза, полностью полагаясь на преданного слугу.

Тифар пробыл недолго, ушел сразу после лечения. От любезного приглашения отобедать вместе с князем отказался. Оправдываясь, сказал, что надо успеть собрать ингредиенты для отвара. Сурж отпустил его и направился в столовую один. Сестра Олатра, к обеду не вышла. Когда тиран послал за ней, слуга вернулся ни с чем. Принес лишь запечатанный конверт, что лежал на комоде.

Сурж взял его в руки, посмотрел вторым зрением и ухмыльнулся, только сестре пришло бы в голову посылать послания магией перемещения. Нетерпеливо распечатал. Олатра писала:

«Дорогой брат,

сожалею, что не могу встретиться с тобой лично и вынуждена доверять бумаге столь деликатное дело.

Спешу напомнить тебе наш давний разговор о твоем происхождении и хочу сообщить, что ныне имею документальное подтверждение своих слов. Посему предлагаю тебе заключить мир с врагами, и тогда, клянусь, оставлю за тобой положенную тебе по праву происхождения Латираду. Дариополь же придется отдать мне.

Если ты воспротивишься, я буду вынуждена обнародовать документы, и тогда ты вряд ли получишь хоть что-нибудь, потому что семья Латирадских князей не примет тебя, и ты навсегда будешь заклеймен званием бастарда. Бастарды не заслуживают власти. Никому еще не удавалось обойти этот запрет.

Ответ можешь положить туда, где нашел это письмо: на комод около стойки с книгами. Я заберу его сама.

С любовью,

Олатра».

Сурж нехорошо ухмыльнулся и, сосредоточившись, нашел мыслями сестру. «Если я сын Кнута, то откуда у меня чаша, Олатра? – вкрадчиво поинтересовался он. – Среди Латирадских князей магов не бывает». По тому, что в ответ он почувствовал удивление и страх, тиран понял, родственная связь куда надежней бумажных писем, особенно, когда сестра восприимчивый к чужим мыслям маг. Довольно улыбнулся и принялся за еду.

***

Четыреста девяносто лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

Дарсир выкрикнул несколько слов и замолчал. Элла в ожидании посмотрела вокруг. Человечки падать перестали. В повисшей тишине отчетливо слышалось шуршание огромных фигур по каменной поверхности. Твари приближались, мучительно медленно, но неотвратимо. Когтистые массивные лапы, черные бесформенные морды, с подернутыми слепой пеленой глазами, заставляли сердце чародейки биться быстрее. Она призвала на помощь Алое пятно и приготовилась к атаке.

Взгляд Дара стал осмысленным, он улыбнулся и ударил чистым сгустком силы. Не по врагам, а куда-то в сторону, почти за спину. Чародейка непонимающе уставилась на спутника, тот подмигнул:

– Латасар оставил там Зовущую мать. Еле нашел, где.

Элла понимающе кивнула. Зовущей матерью называли артефакты, привлекающие первородных существ. При силе и умении Латасара можно было создать такую даже для разумных демонов, а уж для тварей, что поглощают силу Источника сущего тем более. Первородные возникли в мире одновременно с богами, наделенные разной магией и свойствами, все они неизменно теряли волю, заслышав особый зов. Сигнал для каждого оказывался свой, а вот реакция на него одинаковая. Чародейка ухмыльнулась: вероятно, можно сделать нечто подобное для старых небожителей. На новых богов эта приманка действовать не должна.

– Что стоишь? – окликнул ее Дар. – Бей! Пока они здесь, древо в опасности.– Сорвал с шейного ремешка кристалл и атаковал тварей мудреным заклинанием.

Элла кивнула и ударила. Новых монстров не появится, но те, кто пришел, просто так не отступят: Источник сущего для поглотителей самое изысканное лакомство. Вот только на всех точно не хватит.

Ухмыльнулась. Закрыла глаза, мысленно разбивая пространство на квадраты, чтобы накинуть на монстров сеть демона. Применять ее не доводилось, но Элла верила в благополучный исход. Шум дождя из человечков, как ушат холодной воды, отвлек от нужных слов на мгновенье. Дар выругался и, сорвав с шеи несколько кристаллов, снова запел заклинание поиска зовущей. Прежде чем накинуть на тварей сеть, Элла успела отдать должное Латасару, чтобы уничтожить Источник, бог сделал все возможное и даже немножечко больше. Оставалось загадкой, зачем? Мертвый мир и для небожителя бесполезен.

Серебристая сеть с серыми кристаллами в узлах накрыла нескольких тварей. Элла едва слышно хлопнула в ладоши, и ловушка закрылась. Поглотив монстров своей ненасытной утробой, сетка сжалась, сминая добычу, превращая ее в месиво безжизненной плоти и силы, которой эта плоть обладала. Затем, будто облако, сжалась в большую каплю и рухнула вниз. Элла глубоко вдохнула и начала заклинание снова.

Перестали падать человечки: видимо, Дар снова избавился от Зовущей матери. Краем глаза Элла заметила, что маг сменил заклинание. Теперь он бил тварей чем-то напоминающим бледно-зеленый жар, с той лишь разницей, что порошок, попадая на монстров, не выжигал их дотла, а забирал всю силу. Для поглотителей это было равносильно смерти. Питаясь чужим источником, они не опустошали свой и без силы существовать не могли.

К тому моменту, когда тварей стало меньше, сеть демона успела изрядно поднадоесть Элле. Да и силы на нее находились все труднее и труднее. Что там говорил отец? Заключая договор с Алым пятном, получаешь все могущество части Латасара. Чародейка ухмыльнулась. Слаб, нынче бог, слаб, а уж его часть и подавно.

Дар избавился от остатков нападавших и замер в ожидании новой порции. В проходе никто не появился. Маг устало прикрыл глаза, потер лицо ладонями. Посмотрел на возлюбленную. Вымучил улыбку, а потом кинул взгляд на древо. Побледнел так, что у Эллы по спине пробежали ледяные мурашки. Она заставила себя обернуться. Кипенно-белой осталась лишь одна тоненькая веточка, на которой будто висельники уныло качались три стеклянных человечка. Не выдержав порыва ветерка, один из них оторвался и со звоном разбился о каменный пол. Элле захотелось разрыдаться в голос. Неужели все напрасно?

Нахмурилась, припоминая как можно оживить древо. Ничего дельного в голову не шло. Разве что поделиться силой… Отмахнулась, как от назойливой мухи. Даже если учесть, что в ее чаше есть разные виды силы, для реальной помощи дереву их слишком мало. Дар поймал ее взгляд.

– Чтобы ты ни задумала, – почти прошептал он. – Давай попробуем. Терять особо нечего.