Умереть на сцене - Ирина Комарова

— С чего вдруг мне обсуждать с вами мои серьги? Это что, какой-то шантаж? Новый способ вымогательства? Вы аферистка?

— Ну что вы! Мы — абсолютно законопослушное агентство, у нас есть лицензия, и мы исполняем все правила.

— Так. — Она хлопнула ладонями по столу. — Я не знаю, кто ты и чего тебе надо, и знать не хочу! Встала и вышла вон! Иначе через пять минут здесь будет охрана, и тебя просто вышвырнут на улицу. Наши ребята это умеют, можешь не сомневаться.

— Да я-то не сомневаюсь. Охрана у вас наверняка профессиональная, им не только меня вышвырнуть не проблема, они, наверное, и старушку больную смогут скрутить, а при случае и с ребенком справятся. Но у вас от этого проблем только прибавится. Понимаете, мы, как частное агентство, не имеем права вас заставлять разговаривать с нами, мы можем только пригласить вас к себе и попросить ответить на наши вопросы. А вы имеете полное право отказаться.

— И почему вы думаете, что я этим правом не воспользуюсь?

— О, мы снова на «вы»? Это приятно. Так вот, Раиса Михайловна, вы не воспользуетесь этим потому, что вы женщина умная. И понимаете, что если сумеете ответить на наши вопросы, к всеобщему удовлетворению, то на этом все закончится, и о нашем разговоре никто не узнает. А вот если вы откажетесь, мы будем обязаны сообщить о наших подозрениях в полицию. И вас вызовут уже официально и официально будут допрашивать. Ну подумайте сами, пришлют вам домой повестку или сюда, на работу, звонить начнут… зачем вам такая слава?

— Повестки из полиции мне действительно не нужны, — неохотно согласилась она. — Но я не понимаю, о каких подозрениях идет речь? В чем меня, вообще, можно подозревать?

— Участие в преступной банде, квартирные кражи и убийства, — легко перечислила я и мило улыбнулась.

— Бред какой-то. — Она встала из-за стола и сняла белый халат. — В массовых казнях и в подготовке государственного переворота меня, надеюсь, не подозревают? Хорошо, давайте поедем в это ваше агентство и во всем разберемся. Но имейте в виду, я этого так не оставлю, я непременно буду на вас жаловаться. Говорите, у вас лицензия есть? Так уже завтра ее не будет, можете не сомневаться!

— Имеете право, — кротко согласилась я. — Прошу.

До офиса мы добрались в рекордные сроки и на посторонние разговоры по дороге не отвлекались. Раиса Михайловна сосредоточенно думала — очевидно, составляла в уме планы защиты и нападения. Я тоже молчала, прикидывая, какую линию она выберет. С украшениями, положим, понятно: пойдет в глухой отказ. Купила дешевую бижутерию, и ни про какие бриллианты знать не знаю. Да и какие могут быть бриллианты по бросовой цене? Понравилась вещичка у случайного продавца, вот и не пожалела копеечку, прикупила симпатичных стекляшек. Выглядят ведь действительно, как настоящие, правда? И даже продавца опишет, если не поленится, — толстая тетка, например, с верхними золотыми зубами и в оренбургском платке. Или хромой китаец в овчинном тулупе, ищите, господа сыщики, если делать больше нечего! А вот с дигитоксином будет посложнее отмазаться… С другой стороны, если все правильно оформила и в карточке прописала, то, опять-таки, вполне можно похлопать глазками: ничего не знаю, медицинские показания имеются, я выписала больному человеку лекарство, а уж то, что больной это лекарство не сам потреблял, а посторонним людям лошадиными дозами подливал, так это уже меня никак не касается. М-да, не так просто с этой дамочкой будет поработать… Даже интересно, как Сан Сергеич собирается от нее чего-то добиться? Мне вот, например, пока ничего дельного в голову не приходит.

Раиса Михайловна, уверенно цокая каблучками, прошла в кабинет Баринова, не удостоив Ниночку даже беглым взглядом. Царственно кивнула поднявшемуся ей навстречу шефу и без приглашения уселась в кресло.

— Ну, что у вас тут за подозрения? Имейте в виду, я приехала только потому, что не желаю нелепых сплетен, а ваша, — она небрежно кивнула в мою сторону, — сотрудница недвусмысленно пригрозила повестками, звонками из полиции и прочими неприятными делами. У меня безупречная репутация, и я хочу, чтобы она такой оставалась. Итак, на что жалуетесь?

Профессиональная оговорка Сормовой вызвала у меня легкую улыбку, шеф же остался невозмутимо серьезен.

— Минуточку, — попросил он и обратился ко мне, протягивая тонкую папку: — Займись, пожалуйста, прямо сейчас, не откладывая.

Я поспешно вскочила со стула, на котором успела устроиться, взяла папку и вышла в приемную, плотно прикрыв дверь. Сан Сергеич сейчас будет устанавливать контакт с подозреваемой, чтобы выстроить доверительные отношения, при которых обычный допрос выглядит как дружеская беседа. И совершенно ни к чему, чтобы Раиса Михайловна увидела, как Ниночка, надев наушники, ведет протокол этой беседы.

Вы, наверное, удивитесь, зачем нужны эти бумажные записи, ведь в кабинете Баринова имеется вся необходимая аппаратура, и видеозапись включается одной кнопкой, после первых же слов. Очень просто — Нина ведь не пишет все подряд, она конспектирует только самое важное. И если потом возникает необходимость что-то уточнить, не нужно просматривать километры пленки — достаточно пролистать бумажный протокол.

Выйдя в приемную, я открыла папку и внимательно изучила листок с короткой инструкцией. Хм, похоже, «наше все» тоже не рассчитывает расколоть милейшую Раису Михайловну одними разговорами, разве что нервы ей потреплет, рассчитывая вывести из себя к нужному моменту.

Чтобы не мешать Ниночке и чтобы мой голос не услышала случайно Сормова, я ушла в нашу с Гошей комнату и только тогда достала телефон. Уварова ответила после третьего гудка, и я, не давая ей времени даже для стандартного «алло», заговорила взволнованно и торопливо:

— Шурочка, ты не представляешь, нам дали такую наводку! Ты срочно нужна, я не могу по телефону сказать зачем, но ты ахнешь! Не зря ты мне про эсэсовца говорила… в общем, хватай Олега и быстро к нам в офис, машина уже у подъезда театра, ждет вас!

— Но что…

— Ты ведь Гошу видела? Значит, не ошибешься, серая «ауди». Садитесь с Олегом в машину быстрее!

— Да Олег тут при чем?

— Шурочка, не тупи! Я не могу сейчас все объяснять, но Феликс и Холодова… в общем, никому ничего подобного в голову не могло прийти! Тут такое творится… Все, мы вас ждем!

Я отключилась, не дожидаясь новых вопросов, и покосилась на исписанный четким крупным почерком шефа листок. «Не передави. Нужно, чтобы она заинтересовалась, а не испугалась». Вроде получилось нормально. Хотя по коротким репликам девушки трудно было судить, насколько она заинтересовалась, но испуга там точно не было, скорее недоумение. Гоша еще добавит по дороге, накрутит им нервы… он это умеет великолепно. Вроде ничего не сказал, так, обронил словечко, слегка улыбнулся, посмотрел многозначительно, а человек уже все свои грехи вспомнил, сам себе придумал, в чем его обвинить можно, но при этом остается в полной уверенности, что никто про него ничего дурного знать не может… я, конечно, тоже уже многое умею, но это — высший пилотаж, мне еще учиться и учиться. Хотя если я ошиблась и, по выражению шефа, «пережала», если Шурочка все-таки испугалась и они с Олегом предпочтут сейчас улизнуть через какой-нибудь особо черный ход и сбежать, тоже ничего страшного. Такое исчезновение — это половина признания вины, и, когда их найдут, очень трудно будет объяснить причины, по которым законопослушные, ничего плохого не сделавшие артисты вдруг ударились в бега.