Ангелы и Демоны - Дэн Браун

Лэнгдон издал тихий стон. Ученый не мог поверить, что вподобных обстоятельствах Верховный главнокомандующий будет думать о стилеодежды. Однако он вспомнил о каменных пенисах, которые, по мнению здешнегоначальства, могли пробудить похоть у подчиненных, и решил, что появление девицыв обтягивающих шортах вполне способно произвести в Ватикане сексуальнуюреволюцию. Так что поведение коммандера было отчасти оправданно. Виттория Ветраявляла собой угрозу безопасности Ватикана.

— Коммандер Оливетти, — сказал Лэнгдон, выступаявперед (ему не хотелось, чтобы на его глазах взорвалась еще одна бомба), —позвольте представиться. Меня зовут Роберт Лэнгдон. Я преподаю историю религиив Гарвардском университете и к ЦЕРНу не имею ни малейшего отношения. Я видел,на что способно антивещество, и целиком разделяю точку зрения мисс Ветра о егочрезвычайной опасности. У нас есть все основания полагать, что антивеществодоставлено в ваш комплекс членами антирелигиозного сообщества с целью сорватьконклав.

— Итак, — начал офицер, сверля глазами Лэнгдона, —теперь, помимо женщины в шортах, уверяющей, что капля какого-то таинственногоантивещества способна взорвать Ватикан, я имею американского профессора,заявляющего, что нам угрожает некое антирелигиозное сообщество. Чего же именновы от меня хотите?

— Найдите ловушку, — сказала Виттория. — Инемедленно.

— Это невозможно. Прибор может находиться где угодно.Ватикан достаточно велик.

— Неужели ваши камеры слежения не снабженысигнализаторами, указывающими их местонахождение?

— Как правило, их у нас не воруют. Чтобы найтипропавшую камеру, потребуется несколько дней.

— О днях не может быть и речи, — с вызовом бросилаВиттория. — В нашем распоряжении лишь шесть часов.

— Шесть часов до чего, мисс Ветра? — спросилОливетти, и голос его на сей раз прозвучал неожиданно громко. Махнув рукой всторону экрана, коммандер продолжил: — До тех пор, пока эта штука не закончитсчет? До тех пор, пока не испарится Ватикан? Поверьте, я терпеть не могу людей,которые наносят ущерб моей системе безопасности, воруя камеры. Точно так же яне люблю и механических приспособлений, которые таинственным образом появляютсяв стенах города. Моя работа требует постоянной подозрительности, но то, чтоговорите вы, мисс Ветра, лежит за пределами возможного.

— Вам когда-нибудь приходилось слышать о братстве«Иллюминати»? — вдруг выпалил Лэнгдон.

Ледяная маска вдруг дала трещину. Глаза коммандера побелели,как у готовящейся напасть акулы, и он прогремел:

— Я вас предупреждал, что у меня нет временивыслушивать всякие глупости!

— Следовательно, о сообществе «Иллюминати» вы слышали?

— Я дал клятву охранять католическую церковь, —ответил Оливетти; теперь его взгляд стал походить на острие штыка. — И обэтом сообществе, естественно, слышал. Мне также известно, что это, с позволениясказать, братство не существует вот уже несколько десятков лет.

Лэнгдон запустил руку в карман, извлек листок с изображениемзаклейменного тела Леонардо Ветра и вручил его Оливетти.

— Я давно занимаюсь изучением истории братства«Иллюминати», и признать его существование в наши дни мне труднее, чем вам.Однако появление клейма и понимание того, что это сообщество давно предъявилосчет Ватикану, вынудили меня изменить свою точку зрения.

— Компьютерная фальшивка, — небрежно бросилОливетти, возвращая факс Лэнгдону.

Лэнгдон не верил своим ушам.

— Фальшивка?! Да вы только взгляните на симметрию! Извсех людей вы первый должны понять, что это аутентичное…

— Если на то пошло, то именно вам в первую очередь нехватает аутентичного понимания характера событий. Мисс Ветра, видимо, неудосужилась проинформировать вас о том, что ученые ЦЕРНа в течение несколькихдесятилетий жестоко критикуют Ватикан. Они регулярно клеймят нас за возрождениеидей креационизма, требуют формальных извинений за Галилея и Коперника,настаивают на том, чтобы мы прекратили осуждение аморальных или опасныхисследований. Какой из двух сценариев для вас более приемлем, мистер Лэнгдон?Неужели вы предпочтете вариант, согласно которому из небытия вдруг возникнетвооруженный ядерной бомбой орден сатанистов с многовековой историей, чтобыуничтожить Ватикан? Если так, то для меня более приемлем второй. По моемумнению, какой-то идиот-шутник из ЦЕРНа решил сорвать важное для Ватиканасобытие с помощью тонко задуманной и отлично исполненной фальшивки.

— На этом снимке изображен мой отец, — сказалаВиттория, и в ее голосе можно было услышать клокот кипящей лавы. — Он былубит. Неужели вы хотите сказать, что я способна на подобные шутки?

— Не знаю, мисс Ветра. Но до тех пор, пока я не получуот вас ответов, в которых будет хоть какой-то смысл, тревоги я поднимать нестану. Моя служба требует как бдительности, так и сдержанности… для того чтобывсе духовные отправления вершились в Ватикане при просветленном сознании ихучастников. И в первую очередь сегодня.

— Но тогда по крайней мере отложите мероприятие, —сказал Лэнгдон.

— Отложить?! — опешил от столь еретической идеиОливетти. — Какая наглость! Конклав, к вашему сведению, — это небейсбольный матч в Америке, начало которого переносится из-за дождя. Этосвященнодействие со строгими правилами и процедурой. Вам, конечно, безразлично,что миллиард католиков по всему земному шару, затаив дыхание, ждут избраниясвоего нового лидера. Вам плевать на многочисленных представителей прессы,собравшихся у стен Ватикана. Протокол, согласно которому проходят выборы папы,священен. Начиная с 1179 года конклавы проводились, невзирая на землетрясения,голод и даже эпидемии чумы. И он не будет отменен из-за убийства какого-тоученого и появления одной капли Бог знает какого вещества.

— Отведите меня к вашему главному начальнику, —потребовала Виттория.

— Он перед вами! — сверкнул глазами Оливетти.

— Нет. Мне нужен кто-нибудь из клира.

От возмущения на лбу офицера вздулись жилы, но, сумевсдержаться, он ответил почти спокойно:

— Все лица, имеющие отношение к клиру, ушли. Во всемВатикане остались лишь швейцарские гвардейцы и члены коллегии кардиналов.Кардиналы собрались в Сикстинской капелле.

— А как насчет камерария? — небрежно бросилЛэнгдон.

— Кого?

— Камерария покойного папы, — повторил Лэнгдон,надеясь на то, что память его не подвела.