Прекрасна и очень опасна - Елена Арсеньева

– По-ня-ат-но… – протянул Марк Соломонович, пристальноразглядывая ее своими молодыми карими глазами, и Лиде вдруг показалось, чтоэтим взглядом он ее раздевает. И не просто так, как раздевает мужчина взглядомпонравившуюся ему женщину! Марк Соломонович, чудилось, срывал все покровы сЛидиной души, обдирал ее, словно луковку!

– Ну так что, барышня? – вдруг решительно проговорил хозяин.– О чем будем говорить? О деле Погодина? Что именно вас интересует?

– Ну, вообще… все. Линия защиты, например.

– Линия защи-иты?.. – протянул адвокат. – Вот оно что! Выдело читали?

– Нет, только приговор.

– Да, из приговора мало что можно понять, это точно, –пробормотал Марк Соломонович скучным голосом.

Лида встревоженно посмотрела на него. Что произошло? Почемуэти яркие глаза вдруг словно бы белесой пленочкой подернулись?

Она растерялась. Надо что-то спрашивать у адвоката, нопочему-то ни один вопрос в голове не складывался.

– Ну вот что, красавица моя, – решительно сказал МаркСоломонович, и глаза его вновь ожили, – давайте-ка ближе к телу. Что-то у нас свами не разговор, а тишина ни о чем получается. Развейте наконец ядовитый туманнесуществующей тайны! Все ваши проблемы мне видны, как грудь шестого размера натощем теле. Вы сестра этого Погодина, так?

Лида откинула голову:

– Как вы догадались?

– Ну, догадки тут ни при чем, – пожал плечами МаркСоломонович. – Ни догадки, ни гадания, ни черная магия, хоть и заглядывал явстарь в эзотерический словарь. Вы бы хоть предупредили Кларочку, что хотитеменя обдурить. Нельзя же скрываться под своей собственной фамилией.Кропательница Погодина пришла интересоваться делом Погодина! Бывают совпадения,не спорю. Но чтобы означенная кропательница прожила несколько лет во Франции,совершенно как сестра Сергея… да еще чтобы и звали ее Лидия! Вы его сестрица,так?

Лида молча кивнула, чувствуя невероятное облегчение оттого,что больше не надо притворяться.

– Как он? Вышел? Вернулся? – с искренним интересом спросиладвокат.

– Сережа умер два месяца назад, – сказала Лида сухо. – Он…попал в аварию там, в колонии, был изувечен и комиссован. Вернулся домой и умер.

Она органически не могла выдавить из себя, что смерть Сергеябыла самоубийством! Никому не говорила и говорить не собиралась, в том числе иэтому адвокату.

– Умер? – вскинул брови Марк Соломонович. – Как жалко! С нимочень приятно было работать. Значит, все зря… Вот уж воистину – благиминамерениями вымощена дорога в ад.

– Вы что имеете в виду?

– Я имею в виду мой гонорар, а что же еще?

Лида уставилась непонимающе.

Что за чушь? При чем тут его гонорар? Они что, эти адвокаты,вообще не могут ни о чем думать, кроме денег?!

– Да, – вздохнул Амнуэль. – Я так и думал, что вы ничего незнаете. Я за этот процесс десять тысяч долларов получил – как вам кажется, этохороший гонорар?

Лида откровенно вытаращила глаза. Она знала, что Сергейникогда не бедствовал. Но десять тысяч долларов… С другой стороны, это былацена его судьбы. Наверняка он отдал все, что было.

– Ошибаетесь, – усмехнулся Амнуэль, поняв ее невысказаннуюмысль. – Мне платил не ваш брат. Мне платила безутешная вдова.

– Безутешная… – непонимающе пробормотала Лида, но тут жевскрикнула: – Безутешная вдова?! То есть Майя Майданская вам платила?! Но как,почему?! А, теперь я понимаю, теперь понимаю, почему на Сережу навешали все этистатьи, почему он попал в колонию, почему вообще ничто не было принято вовнимание, никакие смягчающие обстоятельства. То есть она откровенно васподкупила, чтобы его засудили, да? И вы в этом так смело признаетесь?!

– Красивая и глупая, – пробормотал Марк Соломонович,откидываясь на спинку кресла и все так же внимательно разглядывая Лиду. –Почему все красивые непременно глупые, а? И, кажется, из этого правила вообщенет исключений! А впрочем, есть… Взять хотя бы эту самую Майданскую. Она былабесовски хороша и так же бесовски умна. И, кроме всего прочего, она оказаласьна редкость благородной женщиной.

– И в чем же выразилось ее благородство? – ехидноусмехнулась Лида. – Из-за нее Сергей попал в тюрьму…

– Пардон, мадам! – Марк Соломонович проворно выставил вверхпалец. – Почему это из-за нее? Не затмила ли ваш разум сестринская любовь, увы,пробудившаяся с некоторым опозданием?! Вас ведь не было на процессе, если неошибаюсь… Ваш брат попал в тюрьму из-за того, что убил человека; какого – этовопрос восемнадцатый, но фак, пардон, факт, что убил. С этим вы, надеюсь,согласны? Это вы принимаете как объективную реальность?

– Принимаю, – нехотя согласилась Лида, благоразумнопропустив мимо ушей справедливый, в общем-то, выпад насчет поздно пробудившейсясестринской любви.

– Ну вот, – с нравоучительным видом покачал пальцем МаркСоломонович. – А Майя Михайловна восприняла как объективную реальность то, чтоваш брат по чистой случайности – или роковому для него стечению обстоятельств,назовите это как хотите! – сыграл в ее жизни роль доброго ангела, благогопровидения, счастливого случая… опять же, назовите как хотите! Сергей невольноспас ее от этого подонка Майданского, который Майю Михайловну ненавидел так же,как она его. И не только избавил от постылого мужа, но и сделал ее оченьбогатой женщиной. Потому что быть женой богатого, но скупого и гнусногосущества – это одно. А стать свободной и вдобавок получить в наследстводвижимого и недвижимого имущества чуть ли не на миллион долларов – это,согласитесь, совсем другое! Майя Михайловна была безмерно вашему братублагодарна. На суде, понятно, она молчала в тряпку насчет этой ситуации, но иубийцу мужа не топила, подчеркивала – это отражено в показаниях! – что ее муж первымначал задираться. Отказалась от своих обвинений в изнасиловании, сказала, чтобыла совершенно не в себе, мало ли что ей там могло померещиться! Так что этотвопрос даже не рассматривался. Хотя прокурор вел себя так, что я иногда думал:ну, все, сливай воду! Но потом все же удавалось развернуть ситуацию в пользуСергея. И именно благодаря Майданской. Она многое для вашего брата сделала,я-то это знаю, можете мне поверить. Знаю, потому что именно она меня наняла –как лучшего адвоката в городе. Она была со мной совершенно, предельнооткровенна, даже до цинизма какого-то дошла. Видимо, сильно достала ее жизнь сМайданским! Она ведь вышла за него совсем девочкой, даже школу еще незакончила.