Прекрасна и очень опасна - Елена Арсеньева

Какой же он был дурак, что не узнал раньше, где живет Лида!Конечно, можно рискнуть и прямо сейчас. Но тут есть опасность. Если она ивпрямь решила сегодня покончить со всеми делами, то будет таиться от него так,что слежка может и не увенчаться успехом. Черт… как бы это половчее выведать,каковы ее планы?!

Вдруг резко запахло хвоей. Мимо протопал мужичок, согнутый втри погибели. На плече его лежала преизрядная елка. И тут Ярослава осенило!

– Кстати, а вы в курсе, что сегодня уже 29 декабря? –спросил он с самым равнодушным видом. – Вы что-нибудь намерены предпринимать напраздники? А то я собирался съездить в деревню к друзьям…

– Ну так и поезжайте, – равнодушно пожала плечами Лида. –Пожалуй, стоит пока подождать и посмотреть, как будут развиваться события.Сейчас я приду домой и позвоню Виталию. Думаю, теперь он вполне может напомнитьо себе своей старинной подруге. Я уверена, что она очень обрадуется его звонку.Особенно перед Новым годом, когда придется срочно решать, что ей делать… А унего как раз дежурство 31-го. Ну а потом, когда она сходит к Виталию, я решу,как будем действовать дальше. И позвоню вам.

Ярослав кивнул. Наверное, надо было что-то сказать, но он немог из себя выдавить ни звука: боялся, что в голосе прорвется мальчишеская,ошалелая радость – она не исчезнет! Она вернется! Она еще позволит ему смотретьна себя, слушать свой голос, украдкой вдыхать аромат духов… увы, изрядноотравленный теперь полынным ароматом, которым Лида невольно пропиталась,отравляя жизнь Майе. То эти капсулы, распыленные в кабинете директрисы клуба.То два кубика экстракта полыни, впрыснутые в замочную скважину ее двери спомощью того самого шприца, которому предстояло лежать затоптанным в сугробе…Еще один такой шприц был выброшен в урну на многолюдной Покровке, где Ярославуудалось подойти к Майе сзади почти вплотную и обрызгать эссенцией ее песцовуюшубку. Бедняжка зашлась таким кашлем, что даже не заметила диверсанта!

Лида, наблюдавшая за этой сценой с другой стороны улицы,была убеждена, что Майя не заподозрила ничего неладного, ей и в толк не взять,почему ее теперь на всех улицах будет преследовать ненавистный полынный аромат.А с сегодняшнего вечера начнутся ароматические глюки в кабинете из-за двухраспыленных там капсул и в собственной квартире… И вот теперь в игру вступитВиталий Привалов, доведенный Ярославом до нужной кондиции…

Хоть бы Майя оказалась крепким орешком! Хоть бы не сдалась!Хоть бы услуги «кобры» еще понадобились Лиде!

И вдруг у Ярослава стало легче на душе. Никуда от него неденется Лида. Как бы она ни конспирировалась, как бы ни скрывала свой домашнийадрес, есть такая штука – «адресное бюро» называется. Кстати, находится оно вдвух шагах от «Красной волчицы» И уж там-то любой и каждый может узнатьдомашний адрес гражданки Погодиной Лидии Николаевны, примерно тридцати лет иличуть больше.

Ну, насчет любого и каждого неведомо, а гражданин БашиловЯрослав Максимович проделает это всенепременно. Причем завтра же!

А уж зная адрес, он и телефон выяснит в справочной службе!

Ярослав простился с Лидой так небрежно, как если бы только имечтал сейчас оказаться от нее минимум за десять верст. И с легким сердцем поехалк себе на Звездинку.

– Здравствуйте! – крикнул, открыв Лиде дверь, высокий худойчеловек с веселым лицом. – Это вы от Кларочки? Это вы, значит, молодаяначинающая кропательница литературных произведений?

Лида запнулась на пороге, но тотчас же сообразила, чтозагадочная «кропательница» – это то же, что писательница. От слова «кропать» –писать, сочинять. Растерянно кивнула. Это, что ли, известный адвокат? Онапочему-то не очень поверила описанию Кларочки и ожидала увидеть вальяжногоеврея с брезгливым выражением лица. А этот – какой-то немолодой мальчишка сбыстрыми карими глазами. Даже глубокие залысины выглядят как супермоднаяприческа. Дорогие джинсы, такая же рубашка – и при этом растоптанные домашние тапкис дыркой на правой ноге, откуда торчит палец в шерстяном носке.

А музыка как гремит! Лида поежилась.

– Проходите, барышня! – прокричал хозяин. – Позвольте!

И он с легкостью необыкновенной вытряхнул Лиду из плаща.

– Пожалуйте в комнату!

Тут музыка была вообще оглушительной! Лида не без испугасмотрела на проигрыватель с огромными колонками – это был главный предметобстановки. Рядом с ним диван и два кресла казались чем-то необязательным.

– Хорошо, что вы пришли! – прокричал хозяин. – А я тут лежу– больной в дрезину. Слушаю вот музычку. Вам нравится?

Лида только похлопала глазами, не зная, что сказать. Онаничего не слышала, не воспринимала – только грохот. Господи, как бы емусказать, не обидев, чтобы сделал потише? Интересно, как они будутразговаривать?

Хозяин, глянув на ее ошеломленное лицо, хитро усмехнулся илегким движением скользнул к проигрывателю. В то же мгновение грохот стих, иЛида услышала в самом деле великолепную музыку.

– Это Гершвин, «Голубая рапсодия», – голос хозяина показалсянеожиданно громким. – Лучшее исполнение, по-моему, играет симфонический оркестрштата Юта, США. Дирижер Морис Абраминэль. Абраминэль, фу-ты ну-ты, ножки гнуты…Факт, что Абрамович! – И хозяин заржал – вот именно что не засмеялся, а громко,чрезвычайно весело заржал.

– Любите симфоническую классику? – спрашивал он, разглядываяЛиду. – Или что вы предпочитаете? Элвиса? Может, вам по душе четыре гарниххлопчика з Ливерпуля? А впрочем, они теперь тоже крутая классика. А вас ненапрягает, что я слушаю «Голубую рапсодию»? Имейте в виду, это ничего незначит! Слово blu может быть переведено как «голубая» или «печальная». Так что,если хотите, назовем ее «Грустной рапсодией».

– Да я очень спокойно отношусь к слову «голубой», – сказалаЛида. – Я долгое время жила во Франции, а там все национальные сборные имеютголубую форму. И комментаторы, и газеты, и радио, и ТВ так и заявляют: голубые,дескать, выиграли, голубые проиграли, голубые идут вперед, голубые то да се…Там на это никто не реагирует, потому что у них это слово не имеет тогоскабрезного значения, как у нас. Эти самые ошибки природы называются у них«пидермоны» или «пиде».

– Да, у каждого свои прибамбасы, – усмехнулся МаркСоломонович. – А вы, значит, жили во Франции? А почему вернулись?

– Семейные обстоятельства, – кратко ответила Лида, не имеяникакого желания углубляться в суть дела.