Смертельная Шпилька - Елизавета Берестова

с подносом в одной из ниш зала и в одно рыло сожрал все вкусности, не обращая ни малейшего внимания на награждение и хвалебные речи в адрес счастливчиков, заслуживших королевские награды. Поднос с редкими дарами моря Дайчи посчитал достойной наградой для себя. После этого мой братец основательно приложился к крепкому спиртному, хотя ему строго-настрого было приказано не пить ничего крепче фруктового пунша. И то после его художеств в школе можно было считать неслыханным послаблением со стороны отца, — девушка бросила взгляд на маркиза.

— И где теперь наш возмутитель спокойствия? — повёл бровью коррехидор.

— Спит, — хором сообщили мать и дочь, а последняя поспешила добавить, — будущий наследник клана Магнолии надрался самым непростительным образом, позорно заснул прямо на банкетке и был отправлен в свою спальню. Уверена, — Сондра покосилась на родителей, — после пробуждения его ожидает интереснейший разговор.

— Этот самый разговор ожидает его куда раньше, чем Дайчи мог бы рассчитывать, — на этот раз усмехнулся уже Вилохэд, — Сондра, будь так любезна, разбуди чемпиона.

— Буди, буди! — нахмурил густые брови маркиз Кабуси, — чем раньше он познает все «радости» похмельного пробуждения, тем больше шансов, что в дальнейшем он станет избегать подобных крайностей.

Дайчи Кабуси появился из спальни в довольно помятом виде. Парень никак не мог проморгаться и с удивлением смотрел на красивую девушку в дорогом наряде, в обществе бывшего ухажёра сестры появившуюся в их покоях. Рика же отметила, что младший Кабуси довольно-таки росл для школьника и отличается крепким телосложением, что было прекрасно заметно под лёгкой домашней одеждой. Волосы у парня были всклокочены после беспокойного сна, но черты лица приятные, из тех, что не оставляют равнодушными представительниц противоположного пола. Стоило присовокупить к портрету здоровый цвет смугловатого лица и абсолютно невинный взгляд больших тёмных глаз.

— Добрый вечер, дядя Вил, — проговорил он ещё неустановившимся баритоном, — и госпожа…?

— Мистрис Таками, — с достаточной долей холодной чопорности представилась чародейка.

— А, — кивнул Дайчи с видом, словно ожидал услышать нечто совсем иное, — добрый вечер, мистрис Таками.

— Точнее, уже ночь, — поправил его коррехидор, — да и до утра не так уж далеко. Так что ты сэкономишь наше время, если расскажешь всё о своём скандале с Эйсой Буна.

— Странно, что вас заинтересовал этот червяк! — это было сказано с таким чувством, что будь они на улице, а не в замке, Дайчи непременно сплюнул бы.

— Дайчи, — тоном бесконечного спокойствия ответил Вил, — для того, чтобы мы с мистрис Таками пришли хоть к какому-то результату, будет лучше, если ты не станешь отнимать время лишними вопросами, а просто поведаешь нам с самого начала, что за скандал разгорелся в Школе Серого камня? И сядь, наконец, — он понял, почему король говорит ему то же самое во время его пятничных отчётов.

Дайчи запахнул халат и уселся, закинув босую ногу на ногу.

— Всё началось с того, что куратор нашего спортивного клуба, господин Ясу́да, в ночь своего дежурства в общежитии решил выполнить свой долг, — парень скривился в презрительной гримасе, — уж не знаю, какая муха его покусала. Мы уж вызнали привычки наших учителей, и знали от кого, что ожидать. Ясуда, к примеру, спит всю ночь, носа из учительской не кажет. А вот коли Стихоплёту дежурство выпадет, так жди беды: станет всю ночь по общежитию шастать, нарушителей искать. Добро бы ещё просто по этажам ходил, так эта скотина обожает в носках ходить да под дверями подслушивать. В его ночи мы тихо сидим, никакого веселья от греха подальше. Так вот, — Дайчи потянулся за водой, — в ту ночь Ясуда дежурил. Ну, мы и решили в картишки перекинуться. Спальни у нас на двоих. К нам ещё двое подрулили. Играем, значит, мы безо всякой опаски, ставки растут, я только-только к противникам приноравливаться стал: кто как на козырную масть реагирует, кто на мизерах сидит, а тут он!

— Дайчи! — горестно воскликнула маркиза Кабуси, — как тебе не стыдно подобные вещи при господине графе говорить! Богов побойся!

— Можно подумать, господин граф в его лета карт ни разу в руках не держал, — весело возразил парень, — небось, не в пустоте рос, да и сейчас живёт в реальном мире. Так что, матушка, уж позвольте уважить его сиятельство и рассказать обо всём, что тогда произошло по порядку. А пояснения мои нужны, чтобы им с мистрис Таками всё прозрачно и ясно было.

— Да, да, госпожа маркиза, всё в порядке, — заверил обеспокоенную мамашу коррехидор, — пусть рассказывает, как считает нужным. Если что-то мне будет непонятно, я задам необходимые вопросы.

— Так вот, — продолжал увлечённо рассказывать младший Кабуси, — играем мы, мне масть прямо пошла, я ставку поднимаю, а тут дверь открывается, и на пороге он!

— У вас в общежитии разве двери не запираются? — удивилась чародейка, — в Академии все комнаты были снабжены замками.

— Говорят, в нашем общежитии тоже самое было, — кивнул Дайчи, — только вот лет деять назад, прелюбопытнейший пассаж приключился. Уж не знаю, правда это или байка школьная, только сказывают, будто старшеклассники две недели пару деревенских девок по комнатам прятали, ну, и понятно, развлекались напропалую. Еду им из столовой тайком таскали. С тех самых пор решили замки с дверей убрать, а дежурные учителя взялись по ночам комнаты проверять. А перед этим ещё парни со второго этажа проштрафились: среди бела дня курить в туалете удумали. Надымили, сами спалились, работников школы обозлили, а мы потом огребли. Ясуда дверь распахнул, и как заорёт: «Что тут такое-растакое происходит! Что вы себе позволяете»! Карты расшвырял, нам всем велел встать и за ним следовать. Обещал нарушение по всем правилам зафиксировать.

— Что это значит? — не поняла Рика.

— Денежные штрафы для родителей картёжников и курильщиков, — вместо сына ответил маркиз Кабуси, — позор в виде писулек в их школьной газетёнке, наряды по наведению чистоты в школьных классах и сортирах. Вот, что означает, по всем правилам.

— Отец, только не надо преувеличивать, — скривился Дайчи, — тебе за меня сроду штрафы не приходили, а руками поработать для меня — нет ничто. Дайчи Кабуси таким не сломить!

— Ладно, ладно, несломленный ты наш, — усмехнулся отец, — а за драку с Буной кто взносы в фонд Школы делал?

— Так было же за что!

— Давай, лучше рассказывай, а с оценкой твоего поведения граф Окку сам как-нибудь уж справится.

— Я и рассказываю, — отругал нас тренер, мне даже хотел по зубам дать. Но я так на него поглядел, что всё желание рукоприкладствовать с древесно-рождённым лордом может оказаться накладно, поэтому ограничился выволочкой. И все деньги с кона забрать не побрезговал. «На доброе дело пойдут»! — сказал.