Какого цвета ночь? - Светлана Успенская
Шрифт:
Интервал:
Хорошо, что я вовремя сбежала из дома, а то мне пришлось бы целый вечер кусать губы во время семейного скандала. Что ж, будем надеяться, что скандалистка надолго здесь не останется. Пошумит и уедет.
Зачем она заявилась? Соскучилась дома, а когда появилась прекрасная возможность потрепать родственникам нервы, никак не могла ее упустить? Ведь дети ее мужа пылают к ней такой же «любовью», как и она к ним… Или ее так расстроила сорванная сделка?
Я задумалась над ее словами, касавшимися моей персоны… Что это? Банальная ревность? Боязнь, что супруг найдет более молодую кандидатку на звание жены и соблазнится ею? Как все это странно выглядит на фоне того специфического заказа, который дал Михаилу ее муж! Неужели она не знает, что за ту неделю, что я здесь, мне довелось лицезреть хозяина не более двух раз минут по пять? А вот его сына я видела куда чаще, ведь он целыми вечерами торчал в моей комнате.
Участие в семейных сценах — вещь неблагодарная. Лучше их избегать, если есть возможность. Вот я и сбегáю, чтобы ее избежать…
Я шла примерно полчаса. Проходя мимо печально пустых остановок, то и дело оглядывалась — нет ли автобуса, который подбросил бы до станции. Но очевидно, автобусы здесь давно вымерли, как доисторические динозавры…
Вскоре тихая улочка с частными домами сменилась более оживленным проспектом с присутственными учреждениями, магазинами и ярко освещенными кафе. Далее пришлось выбирать между двумя дорогами: короткая сворачивала в сторону, в густой лесок, лежащий между шоссе и железнодорожными путями, а длинная, но более светлая, шла параллельно кромке леса. До электрички оставалось не более семи минут, и поэтому я, нимало не колеблясь, выбрала первый путь.
Тропинка нырнула в черную гущу деревьев. Внезапно стало жутко. Путь указывала только луна, на которую угрожающе надвигалось пушистое брюхо облаков, да редкие огни фонарей на платформе невдалеке. Кстати вспомнилось, что где-то здесь недавно убили девушку. Вот ведь тоже спешила куда-то, а тут ее — бац! И задушили! Да, в такой темноте это просто. Р-раз — и нету! Слабо утешала только мысль, что убитая девушка спешила с электрички, а я, наоборот, на электричку, и этим наши случаи кардинально отличались. Но если посмотреть с другой стороны, она спешила домой, и я сейчас тоже спешу домой, что в общем-то опасно сближает наши случаи…
Я прислушалась — кажется, все тихо. Еще бы, дураков нет шастать по темному лесу со скверной репутацией. Одна я только…
Голый кустарник тянул редкие ветви, цеплялся за куртку, безлистные кроны деревьев угрожающе шумели в вышине. Звонко хрустящая льдом тропинка внезапно ушла куда-то в сторону, и нога ступила на подмерзший ковер травы.
Внезапно ноги подкосились, я споткнулась о какую-то корягу, чуть не распорола носом землю и гневно выразила свое возмущение в черную пустоту: «Черт! Темно как у негра в желудке!»
Черная пустота отозвалась приветливым, почти домашним свистом приближающейся электрички, и я бешено рванула вперед, рискуя на полчаса застрять на пронизываемой ветром платформе.
В электричке я раскрыла детектив, служивший хранилищем бесценной фотографии. Но читать не стала, а вместо этого принялась разглядывать компанию студентов на снимке, которую украшал своим присутствием непонятный негр. Уставившись на лоснящуюся темно-коричневую физиономию со странным носом, я задумалась: странно, когда я споткнулась на пути к станции, мне почему-то вспомнился негр. Я вложила фотографию между страницами и наморщила лоб. Все-таки какое отношение этот тип имеет к Маше?
На загнивающем Западе любят веселиться. Там не жалеют денег, чтобы встряхнуть серые будни и превратить их в сияющий радостными красками праздник. Тем более, что праздник — это блестящая возможность выпустить пар и найти новых друзей. Вряд ли у плешивого старичка, стоящего одной ногой в могиле, еще сохранился какой-либо пар, нуждающийся в выпуске, а вот у молодежи его навалом, того и гляди, лопнет предохранительный клапан! Поэтому в скучной благопристойной Европе так любят устраивать рок-фестивали и фестивали техно-музыки. Музыка «техно» уходит корнями в черную танцевальную музыку Детройта, но со временем она завоевала весь мир, в том числе и малоподвластную ранее музыкальному авангарду одну шестую часть суши, где стала не просто музыкой, а стилем жизни, образом мышления.
У западной молодежи есть Лав-парад (Парад любви) — фестиваль в Германии, проходящий в первую субботу июля в Берлине в квартале Кудамм (Ku’damm). Несколько лет назад этот фестиваль начинался с танцев под дождем в сопровождении музыки, доносящейся из арендованного старого военного грузовика с громкоговорителями. Теперь Лав-парад превратился в пятичасовое шествие десятка грузовиков с мегафонами, из которых несется танцевальная музыка, причем мощность звука создает эффект, когда звуковые колебания воспринимаются уже на уровне вибрации тела и еще более способствуют возбуждению и без того взведенной до предела стотысячной толпы.
Среди веселящейся техно-молодежи можно встретить и нацистского вида бритоголовых молодчиков в килтах (шотландских юбках), и трансвеститов в лайкре, и «белые воротнички». Всем им меньше тридцати, и все они находятся в эйфории — под воздействием алкоголя или наркотиков. И все они танцуют. Продюсеры от музыки засылают для рекламы на фестиваль профессиональных танцоров, чьи движения после шести часов оплаченного «веселья» начинают напоминать заученные движения биороботов. Любопытствующий народ влезает на дорожные знаки, светофоры, на уличные туалеты и от восторга салютует подброшенными вверх пивными бутылками; отдельные экземпляры, не выдерживая напряжения, падают на землю, как созревшие до времени плоды, ломая отдельные части тела. Короче, все скучно и благопристойно чисто, по-европейски, в скромненьких декорациях — дешево и сердито.
Примерно то же самое происходит в Tribal Gathering в местечке Лютон под Лондоном или в Glastonbury: палатки в чистом поле и орущие «техно» динамики. Или взять хоть остров Ибицу, рейв-Мекку Европы. Никакой романтики, пошлая роскошь сытых буржуа!
То ли дело у нас на Казантипе…
Вскоре после того, как дикий полуостров облюбовали серферы и он стал культовым местом «продвинутой» спортивной молодежи, туда случайно занесло попутным ветром первых рейверов, худосочных хлипких мальчиков с фигурами, обтянутыми клепаной черной кожей, и девочек с волосами ядовитых расцветок в вызывающих кислотных одеждах. Солнце, море, дикость здешних мест и индустриальный пейзаж недостроенной Атомной станции сделали свое дело — полуостров стал ежегодным местом проведения фестиваля техно-музыки и местом паломничества постсоветской молодежи.
В институте, где училась Маша, на доске объявлений среди всевозможных «продается старый баян» и «куплю, Боже, что тебе негоже» появилось скромное объявление, гласившее: «Всем, всем, всем! Рейв-рай на Казантипе, август, билеты со студенческой скидкой. Будут все лучшие московские ди-джеи! Скинхедов (неофашистов) просьба не беспокоиться».
Туманное объявление сделало свое дело — заинтригованные поклонники клубной жизни и танцевальной музыки стаями и стадами рванули на юг.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!