Цифровое Чистилище - Роберт Оболенский

приложил холодное к колену.

Чувствовал, как силы уходят, не открывая глаз достал моток скотча с полки над кроватью и отрывая небольшие куски приклеивал холод к месту воспаления. Закончив положил ленту обратно, устало провел измазанной в суете дня рукой по волосам и откинулся на подушку. Наверное, за пределами гаража что-то горело, да пусть даже этот проклятый дом, желание спать пересиливало логику и чувство самосохранения. Где-то вдалеке снова ухнуло, по земле прошла дрожь, перекинулась на машину и отдалась болью в колене. Слышно было, как сыпется штукатурка на крышу машины.

Он приподнялся на локтях, пытаясь занять более удобное положение, и тут же вытянулся от боли в струну. Казалось, в ногу ударила молния, сведенная судорогой мышца забрала всё внимание. Дыхание сперло, лицо побагровело, сжав зубы, он пытался переждать приступ. Стоило боли стихнуть, напряженно ловил ртом воздух, судорожно хватался за полку над головой и сгребал лежащие на ней вещи. Нащупав упавшую на грудь ручку, он попытался дотянуться до икры, чтобы аккуратно уколоть острием взбунтовавшуюся мышцу и пытаясь не думать, лишь бы прервать приступ. Но тщетно, волна боли вновь накрыла его с головой, и он беспомощно вытянулся, пережидая очередную минуту в тиши полной жалкого бессилия.

Когда боль стихла, осторожно потянул на себя мысок правой ноги, вновь стал различать знакомый потолок в клепках, ненавистную полку над головой и этот причудливый запах. «Что это?» – пронеслось в голове. Нос был забит пылью, и всё это уже смахивало на мираж, зажав одну из ноздрей, он высморкался на пол. Устало перевернулся на бок, опустил голову на подушку и наконец-то почувствовал этот сладкий запах, наверное, так когда-то пахла она.

Свет в гараже трижды моргнул и стал угасать, как исчезающая точка на экране старого телевизора после отключения… Эндрю лежал в полной тьме, рука на колене, пальцы холодил компресс, а он тяжело дышал и с силой жмурил глаза, надеясь, что всё это лишь дурной сон.

Но пробуждение не наступает, а искорки под закрытыми веками всё ярче играют огнями. Появляются и исчезают, кружат, причудливо сверкая, и складываются в единый узор, что потоком созвездий уходил к водовороту – в бездну. Ощущения меняются, тело, словно не своё, боль в колене уходит, а за ней и оцепенение в скованных мышцах. Но сердце всё еще бешено бьется, а тело покрывает пелена холодного пота.

Он резко открыл глаза: вокруг полумрак, книжные полки, голографическое табло в дальнем конце кабинета проецирует дату 2 февраля 2093 года. Хочет разглядеть ее, но над ним нависло лицо мужчины. Волосы темные с проседью на висках.

Он что-то говорил ему, тряс за плечи и спешно снимал датчики, закрепленные на висках.

– Майк?! – он едва различил идущий, словно издалека голос. – Черт, Майк!

– Я, я… – Майк неразборчиво бормотал сидя в глубоком кожаном кресле, пока с его головы снимали устройство похожее на металлический обруч. Всё его тело покрывала испарина, зуб на зуб не попадал, а ноги трясло так, словно он пытался отбивать чечетку.

– Что это было, Джим? – Майк вцепился в подлокотник, силясь подняться, но Джим удерживал его за плечи.

– Господи, ты меня напугал! – не обращая внимания на вопрос, Джим спешно убрал обруч в футляр на столе, а вернувшись, посветил фонариком в глаза, проверяя реакцию зрачков.

– Да в порядке я! – прикрыл лицо Майк и скривился, жадно глотая ртом воздух.

– Да, кажется да, – согласился Джим и устало опустился в кресло напротив. – Черт, я думал, у тебя сердце прихватило.

– Не дождешься! – скривился в ухмылке Майк и тяжело дыша повторил вопрос, – так что это было?

– Это его воспоминания, – расслабив галстук, ответил Джим.

– Я словно был им, – Майк коснулся лица рукой и вновь увидел свои сухие – старческие пальцы.

– Да, так и работает симуляция воспоминаний, – виновато потупился Джим. – Извини, забыл предупредить.

– Я чувствовал всё до мельчайших подробностей. Радость, печаль, боль… и, кажется, у меня тоже ногу свело, – потянулся рукой к ноге.

– Ну, это вряд ли, симуляция таким образом не передается, – отмахнулся Джим, доставая портсигар из внутреннего кармана пиджака.

– Ну не знаю, болит как настоящая, – лицо Майка скривилось от боли.

– Давай помогу подняться, походишь, разомнешься, – протянул руку Джим, поднимаясь с кресла.

– Да не лезь ты, идиот, говорю же, свело! – Майк напряженно ловил ртом воздух, растирая мышцу.

– Сейчас пройдет, это фантомные боли от реала и не более, – поднявшись, Джим отошел к барному столику и налил в бокал скотча.

– И мне двойной нацеди, – выпрямляясь в кресле, сказал Майк, с недоверием поглядывая на ногу.

– После этих нагрузок не рекомендую.

– Лей давай, конспиратор хренов!

Вернувшись с бутылкой, Джим подал Майку его бокал и вернулся в кресло.

– Ну, мистер Коган! И какие еще секреты тяготят тебя? – жадно отхлебнув, скривился старик.

– Да брось, Майк, – пригубил бокал Джим и откинулся в кресле.

– Сколько мы друг друга знаем, пять лет? Можешь не отвечать, ровно пять лет мы сидим в этом твоем высокотехнологичном гробу и поверь…

– Больше секретов не будет! – выдержал взгляд старика Джим, – В системе все данные для тебя открыты, – закурил, пустил дым вниз и устало осел. – Теперь никаких.

– А зачем всё это представление?

– Затем, что нам повезло…

– И? – теряя терпение, подался вперед Майк.

– И этот парень в лазарете наша самая большая удача, – затянулся. – Он даст много ответов, но займешься его вербовкой ты!

– Еще скажи, что он знает, кто первый ракеты пустил.

– Не исключено, но с большей вероятностью он нам даст информацию о том, по чьей вине война вообще случилась, – глядя в пустоту сказал Коган и вновь жадно затянулся сигаретой, – ведь эти воспоминания только начало…

Дым струился к потолку, голографическая проекция мира ровно мерцала в глубине кабинета и каждый из них молчал.

В тот миг лишь Эндрю Питерс ощущал чувство покоя лежа без видимого посторонним сознания под капельницей в лазарете. Приборы пищали, извещая о верном биении сердца, а ему снился свод машины. Крестики, клёпки, проклятая полка над головой и чарующий сознание запах – что жил в памяти под именем Роуз.

Примечания

1

Джоан Ирвинг – вторая женщина президент в истории США. Выдвигалась на президентские выборы демократической партией США. Фигурировала в скандале с гостендерами, который пресса прозвала «Дело о мышиных норках». В освещении скандала активно участвовал молодой журналист Джеймс Брукс из газеты «Н-Й Дейли».

2

Эффект Доплера – самый простой способ к пониманию этого эффекта, это представить как мимо вас проносится машина с мигалкой. Вам покажется, что звук менялся в процессе того как машина проезжала мимо, но это не так, это был эффект Доплера. Чем были речи Брукса на этот эффект похожи, Питерс не знал, но раздражать его они начали почище машин с мигалками. Что нет-нет, а проезжали мимо его дома с завидной периодичностью.

3

«Форвертс» – американское периодическое издание, ориентированное преимущественно на либеральную светскую еврейскую аудиторию.

4

Имеется в виду третья Индо-Пакистанская война, начавшаяся в 2072 году из-за спорной территории штата Джамму и Кашмир. В ходе конфликта стороны применили ядерное оружие.

5

Пейслайн – это прибор, объединяющий в себе функции телефона, компьютера и органайзера с возможностью выхода в сеть. Иными словами, как смартфон начала ХХ века. Питерс ретроман, к 2087 году большинство людей перешло на браслеты (более компактные устройства) и цифровые линзы.

6

«Бадди» – популярное на восточном побережье лагер-пиво. Как утверждает рекламный слоган: «Все приходит и уходит, лишь Бадди остается рядом».

7

Йосс – термин использовался в романе «Тай Пэн» писателя Д. Клавелла. Йосс – слово, обозначающее удачу или неудачу, бога и дьявола одновременно. Иными словами это сила, что правит всем,