Исчезнувший мир - Том Светерлич

– Алло, – ответил он.

При звуках его голоса глаза Мосс увлажнились. Он еще жив, с облегчением подумала она, проглотив слезы, его самоубийство – всего лишь грезы наяву.

– Брок, это Шэннон.

– Куда ты запропастилась? Столько времени прошло, а от тебя никаких новостей.

Мосс услышала отдаленный женский голос, спрашивающий «Кто это, малыш?».

Брок жив, его жена жива, его девочки спокойно спят. Мосс закрыла глаза, и под веками вспыхнули прожилки света. Это от усталости. Прошел год после исчезновения Мариан… Нет, всего неделя.

– Я не могу долго разговаривать, – сказала Мосс. – Не сегодня. Я свяжусь с тобой через несколько дней, но ты должен меня выслушать. Есть чем записать?

– Погоди. Ага, говори.

– Джаред Байтак, Чарльз Кобб, Карл Хильдекрюгер, Николь Оньонго.

– Мы говорили с Николь Оньонго, – сказал Брок. – Нестор несколько часов ее допрашивал, нашел ее по записям автомобильных номеров из гостиницы. Ее опознали как женщину с полароидных снимков из дома Эльрика Флиса, у нее был роман с Мерсалтом, но она не имеет отношения к делу. Она была расстроена, но охотно сотрудничала, ответила на все вопросы. Из нее ничего не выбьешь.

– Она нам нужна, – сказала Мосс.

– Мы не смогли снова с ней связаться, – сообщил Брок неприятные новости.

Мосс попыталась вспомнить, что произойдет. Николь допросило ФБР, Нестор, но ей угрожал муж, Джаред Байтак. Она решила скрыться, насколько помнила Мосс. Чтобы никто ее не достал.

– Пожалуйста, попытайся ее найти, – сказала она. – Она знает больше, чем сказала.

– Я пошлю кого-нибудь к ней домой, посмотрим, может, сумеем ее засечь. А кто остальные?

– Подозреваемые. Думаю, эти люди – убийцы, Брок. Думаю, именно они убили Мерсалта и его семью. Возьми их под стражу. Не знаю, который из них спустил курок, выстрелив в Мерсалта, кто забрал Мариан и убил всю семью, но они все замешаны. А теперь слушай внимательно. Ты должен найти одно место. Возьми собак, умеющих отыскивать человеческие останки.

– Где?

– На картах ущелья Блэкуотер есть проселочная дорога, помеченная как ТР-13, – объяснила Мосс. – Старый путь лесорубов, найти нелегко. Поднимись по ней наверх и окажешься на поляне.

– Что мне там искать? – спросил Брок.

– Кучку камней, сложенных в виде знака. Пирамидку. Пирамидку из плоских камней. Ищи там, где обнаружишь эти отметины. Но важно, очень важно, чтобы твоих людей никто не видел. Ты понял? Обыщи это место, но чтобы никто не видел. Я считаю, что преступник или преступники туда явятся. Если они поймут, что ты там побывал, мы можем потерять наш шанс.

– Я найду там Мариан? – спросил он.

Будущее уже отпустило ее, как образы из снов или волны воспоминаний, отступающие от берегов реальности. Мосс продрогла и вымоталась, она закрыла глаза, и образы играли в темноте, как яркие сны. Она увидела Нестора, ночной лес, сосновую смолу, влажный камень – прекрасное место для последнего упокоения.

– Мосс, это касается Мариан? – спросил Брок.

– Я не знаю, что ты там найдешь. Надеюсь, что ничего.

Мосс проспала шестнадцать часов. Проснувшись, она занялась отчетностью, которую требовал КК ВМФ о каждой НеБыТи. Стопка бумаг напоминала гроссбух: «Заявление о фактах» и «Обстоятельства дела», с приложением 34 и отказами от прав 1-13. Ее часть начиналась с шестой из ста шестнадцати страниц. Строка один: вы видели какие-либо события, которые могут угрожать национальной безопасности Соединенных Штатов Америки? Мосс вставила первый лист в электрическую пишущую машинку и отступила три пустые строки. Она напечатала: «19 апреля 1998 года произойдет террористическая атака на Информационный центр криминальной юстиции ФБР в Кларксберге, штат Западная Виргиния. Тысяча человек погибнет из-за распыленного через систему пожаротушения зарина…»

Утром она быстро позавтракала, а потом ее допросили – ее отвезли в главный офис СУ ВМФ и провели в переговорную, тесное помещение со стенами горчичного цвета. Перед столом – единственный стул, микрофон и картонная табличка с ее именем. Там толпились и болтали офицеры СУ ВМФ. Мосс заметила адмирала Эннсли, который будет ее допрашивать. Узнала специальных агентов СУ ВМФ из отделения в Норфолке. Присутствовал и О'Коннор, по-прежнему энергичный в свои семьдесят. Его мясистый нос пронизывали фиолетовые вены. Морщины на лбу и вокруг глаз напоминали карту высохших рек. При виде Мосс О'Коннор улыбнулся и направился к ней. Его синие глаза словно принадлежали более молодому человеку, они противоречили его возрасту и лучились жизненной силой.

– Сколько времени ты там была? – спросил он.

– Прибыла в сентябре 2015-го, осталась до конца весны. Вместе с полетом – около года, чуть больше.

– Не забудь отметить, чтобы добавочное время учли при выплате пенсии, – сказал О'Коннор. – Поговори с кадровым отделом, как только выпадет возможность. Теперь тебе уже, наверное, скоро.

– Выходить на пенсию? Думаю, биологически мне около тридцати девяти, – сказала Мосс. – Осталось несколько лет. Если я встречу кого-нибудь из одноклассников, он решит… Даже не знаю, что он решит. Я на двенадцать лет старше. Он подумает, что я за собой не слежу.

– А я старше своего отца, – засмеялся О'Коннор.

Эти допросы считались неформальными, но Мосс, уже проходившая через семь подобных процедур, знала, какое они имеют значение. Все люди в этой комнате несколько ближайших часов будут оценивать ее поведение и эффективность операции. Она нервничала и сомневалась в себе, сомневалась в собственной памяти, беспокоилась, что начнет противоречить самой себе. Перед ней на столе стоял кассетный диктофон, а стенографистка записывала ее слова. Флотские офицеры расселись вместе, как хористы, – темно-синяя форма, отяжелевшие от золотых нашивок рукава. Все напряженно смотрели, как Мосс зачитывает заявление, итог своего пребывания в НеБыТи.

Она говорила о преступлениях экипажа «Либры», о предполагаемом мятеже и убийстве Патрика Мерсалта и его семьи. Адмирал Эннсли был доброжелателен, но постоянно забрасывал Мосс вопросами, словно прокурор, и оценивал ответы. Политик, человек Рейгана, со сверкающими как темные драгоценные камни маленькими глазками, он улыбался, даже когда отмахивался от ответов Мосс. Его стремительные атаки ослабели, лишь когда Мосс описала смерть Элизабет Ремарк. Всех охватила печаль – многие в этой комнате лично знали Ремарк. По словам Николь, ее публично казнили, и Мосс рассказала, что тело Ремарк выставили на всеобщее обозрение в кают-компании.

Эннсли расспрашивал о «Либре», ему захотелось во второй раз услышать рассказ Николь про Эсперансу и подтверждение, что планета находится в галактике Подсолнух, М-63. Так значит, это «Либра» привел на Землю Рубеж? Мосс предположила, что виноват именно корабль «Либра», в любом случае именно его экипаж впервые увидел Рубеж, а не «Таурус», как считалось ранее. Каково, по вашему мнению, было психическое состояние выживших членов экипажа? Мосс описала, как Джаред Байтак избивал Николь и ее проблемы с наркотиками. Эннсли хмурился от ее ответов, но не затягивал допрос. Мосс удивил его беспредельный интерес к лечению рака, которое она упомянула только для придания красочности описанию той НеБыТи. Он хотел знать подробности относительно рака ее матери, когда ей поставили диагноз, какие делали операции и как лечили, кто лечил и почему ее выбрали для участия в тестировании.