Исчезнувший мир - Том Светерлич

– Как я понимаю, люди с нормальной страховкой могут просто прийти в больницу и получить три укола, – объяснила Мосс. – Нанотехнологическая доставка лекарства к раковым клеткам.

– И всем этим занимается компания «Фейзал системс»? – спросил Эннсли, и Мосс подтвердила то, что уже повторяла. – А кто придумал способ лечения? Вы знаете фамилии врачей?

– Простите. Я не…

– «Фейзал системс» занимается коммуникациями или только медициной?

– Кажется, медициной, – ответила Мосс, с трудом припоминая, что она узнала о «Фейзал системс» в той НеБыТи, любые сведения, которые могли оказаться где-то на периферии внимания.

Она вспомнила, как Брок говорил об ученом, имеющем отношение к лечению рака. «Представь стену из дверей». Брок сказал, что, прежде чем заняться медицинскими технологиями, ученый работал в исследовательской лаборатории ВМФ.

– «Фейзал системс» вроде бы имеет отношение к исследовательской лаборатории ВМФ, – сказала она. – Выросла из нее, так сказать. Думаю, ученые работали там над лечением рака, а потом ушли из лаборатории. Но там нет Техносферы или «Умного воздуха», если вы спрашиваете об этом, в общем, никаких распространяющихся по воздуху нанотехнологических систем, популярных в других НеБыТях.

– Компания лечит все заболевания? – спросил Эннсли. – «Фейзал системс» нашла средство от всех болезней?

Мосс вспомнила слова материнской медсестры.

– Нет, какие-то болезни еще остались. Медсестра матери сказала, что только богатые могут позволить себе жить вечно.

Допрос закончился со шквалом рукопожатий, и Мосс поняла, что Эннсли не задал кое-какие вопросы, на которые она привыкла отвечать: например, в каком году замечен Рубеж. В той НеБыТи он придвинулся ближе, на 2067 год, но Эннсли не спросил. Он не стал расспрашивать подробности об атаке на инфоцентр, или даже о расследовании дела Патрика Мерсалта, или о мятеже. Ей предстояло еще много бумажной работы, заполнить разные формы, и в любое время ее могут вызвать, чтобы задать дополнительные вопросы или прояснить сделанные заявления, но ее удивила сфокусированность внимания адмирала на лечении рака, на компании «Фейзал системс», которая в 1997 году даже не существовала.

Эти допросы часто завершались чувством разочарования и неуверенности в том, принесла ли ее работа пользу – отчеты о возможных атаках террористов, будущих войнах и состоянии экономики всегда казались недостаточными для предотвращения этих событий, многие из которых все равно происходили. Когда то, о чем она предупреждала, все-таки случалось, Мосс ощущала себя Кассандрой. Она утешалась лишь верой в то, что видит лишь отдельные мазки в общей политической картине, за которую отвечает флот.

– Ты молодец, – сказал О'Коннор, когда они вернулись обратно в резиденцию на базе.

Он остался совсем ненадолго, но выпил чашку кофе и посидел с Мосс на террасе у дома, а за полоской песка над Атлантикой полыхал закат.

– Семь часов с этими людьми, – сказала Мосс. – Почти восемь. И никогда не поймешь, о чем именно они спрашивают, что пытаются выяснить.

– Деятельностью КК ВМФ занимается Сенат, так что у них хватает своих забот, которые не всегда совпадают с нашими. Каждый полет в НеБыТь обходится налогоплательщикам в миллионы долларов. Как я понимаю, адмирал отправился прямо на ужин с сенатором Чарли, как раз по поводу твоего допроса. Ему предстоит долгий вечер.

– Я рассказала про Хильдекрюгера и Кобба, убийц и зачинщиков мятежа на «Либре», а адмиралу, похоже, было плевать. Эти люди убили своего командира и связаны с Рубежом. Вероятно, именно «Либра» привез Рубеж. Эннсли почти не спрашивал о корабле или о том, что Николь Оньонго рассказала об Эсперансе. Я думала, что буду говорить о Николь.

– Эннсли ценил Ремарк. Как и все мы, – сказал О'Коннор.

– Ты ее знал?

– Она была умницей. У нее был такой взгляд, как будто она на несколько шагов впереди тебя, – сказал О'Коннор, улыбнувшись при воспоминаниях. – Я не очень хорошо ее знал. Мы вместе участвовали в нескольких тренировках. Я помню, что о ней рассказывали – мол, когда она проходила по коридору, все беспокоились, потому что знали – она все умеет делать лучше. Очень высокие стандарты и очень требовательна. Но терпелива. Все хотели получить назначение на ее корабль. Трудно было слушать твой рассказ о ее смерти.

– А Эннсли как будто интересовался только нанотехнологиями в медицине и раком.

– Ну, никогда не знаешь, какие карты в рукаве у Эннсли, – сказал О'Коннор. – Он мог уже получить другие рапорты о «Либре», подтверждающие или противоречащие твоему рассказу. А кроме того, Николь Оньонго никогда на служила в КК ВМФ, и это делает ее статус несколько туманным.

– Это еще что значит?

– На «Либре» не было человека с фамилией Оньонго. Другие имена, которые ты назвала, да, но не Николь Оньонго. Она не астронавт. Ее нет в списках КК ВМФ. Она не служила на флоте. КК ВМФ считает, что «Либра» забрала Николь Оньонго из будущего, а это весьма необычно. Можно только догадываться, почему Ремарк так поступила, но уж как есть. Николь Оньонго не существует в таком же смысле, как ты или я.

Мосс смутилась, ее поразило, что Николь рождена не на «твердой земле». Но история про Кению странная – Николь рассказывала, что жители Момбасы встречали экипаж «Либры», а Николь попала на корабль Ремарк по просьбе отца. Николь оказалась безбилетницей из никогда не существовавшего мира. На Мосс накатила зыбь сомнений. Николь была призраком, одной из бесчисленных теней, отброшенных «Либрой».

– Что насчет остальных? Вы нашли тех, чьи имена я дала? Все они из списка экипажа «Либры».

– Да. А Хильдекрюгер – интересный случай, – сказал О'Коннор.

– Космический штурман.

– Да, космонавигатор на корабле. Вьетнам. До того как поступить в КК ВМФ, изучал философию и религиоведение в Чикагском университете. Дипломную работу написал о посмертных культах и ритуалах викингов, а диссертацию – на тему языческого символизма Черного Солнца [9]. Я пытался читать, но споткнулся об академический жаргон.

– Корабль из ногтей – это из мифологии викингов, – сказала Мосс. – Как-то связан с концом света.

– Приводов нет, но два дяди Хильдекрюгера входят в движение «Суверенные граждане», а один получил пожизненное за избиение чернокожего до смерти. Мне кажется, человек с подобного рода экстремистскими воззрениями хорошо вписывается в события, описанные в твоем рапорте.

– Возможно. Да, пожалуй, – согласилась Мосс, вспоминая жуткие события на «Либре», мятеж, резню. – Хильдекрюгер и его сторонники перебили всю команду. А еще каким-то образом сумели добраться до «твердой земли», каким-то образом вернулись. – Мосс столько всего узнала о судьбе «Либры», но вопросы о пропавшем корабле только множились, как грибы после дождя.