Не оглядывайся назад!.. - Владимир Максимов

Некоторое время я стою совсем один…

Движения мои и мысли заторможены. В каком-то тягостном раздумье я медленно вдеваю руки в лямки паняги. Вешаю на плечо карабин и, встряхнув головой, словно стараясь отогнать от себя некое наваждение, начинаю шагать к краю платформы, от которого, поднявшись на неё по трёхступенчатой деревянной разметённой лесенке, энергично скрипя снегом в начищенных до блеска «хромочах» и ладно сидящей на нём мышиного цвета шинели, навстречу мне движется местный участковый милиционер.

– Младший лейтенант Серов! – останавливается он передо мной, щёлкнув каблуками сапог и слегка вскидывая ладонь к серой, того же сукна, что и шинель, каракулевой шапке. – Ваши документы!

«Ну, молодчина! Ни дать ни взять – гусар!» – мысленно восхищаюсь я им, отвечая:

– У меня их с собой нет. Паспорт – в промхозе, где я получал оружие. А что, собственно, произошло?

– Кстати, оружие я у вас изымаю, – не отвечая на вопрос, ловко сдёргивает он с моего плеча карабин. – Ваша фамилия?

– Санин… А в чём всё-таки дело?

Лейтенант некоторое время раздумывает, держа мой карабин в руках. Потом нехотя и уже без прежнего напора, способного, пожалуй, вращать турбины ГЭС, вновь слегка вскинув руку к виску, произносит:

– Извините, ошибочка вышла… А с Ардаминым вы знакомы? – спрашивает он уже явно для проформы, не рассчитывая на успех.

– Да, – отвечаю я, протягивая руку за карабином.

Лейтенант резко отдёргивает от меня оружие и облегчённо и в то же время строго произносит:

– Пройдёмте… Здесь недалеко. Кое-что надо уточнить… Карабин пока останется у меня. Ещё оружие имеется?

– Нет, только – нож…

Лейтенант вновь какое-то время раздумывает, а, приняв решение, говорит:

– Идите впереди. Куда – я скажу.

В маленьком, холодном, казённом кабинетике местной милиции, занимающей две комнаты в бараке, одна из которых – побольше, с зарешёченной дверью и окном, поставив карабин в дальний от двери угол, – лейтенант неспешно снял кожаные перчатки, шапку, шинель. Всё это он аккуратно устроил на вешалке и только после данной процедуры предложил мне сесть, указав на стул, стоящий ближе к двери, напротив старого, обшарпанного кое-где стола.

Сам лейтенант сел на жалобно скрипнувший под ним стул с другой его стороны, машинально поправив на нём какие-то бумаги.

Некоторое время он задумчиво смотрит поверх моей головы, будто впав в мечтательное оцепенение или увидав за моей спиной что-то крайне интересное, вроде залетевшей сюда среди зимы изумрудно-зелёной мухи.

Прервав молчание, он очень вежливо спросил:

– Не возражаете, если я закурю?

– Курите… Это ж ваша вотчина…

– Тоже верно, – доставая из пачки сигарету, всё также задумчиво произнёс милиционер.

– Спасибо, не курю, – отказался я от предложенной мне сигареты из протянутой пачки «Дружок».

Лейтенант закурил. И вновь, будто забыв обо мне, какое-то время задумчиво разглядывал колечки дыма, плавно поднимающиеся от его губ к потолку.

– А вы не знаете, кто такой резидент? – не прерывая своего приятного занятия, рассеянно и как бы мимоходом спросил он.

Однако по напряжению голоса и короткому, но очень внимательному взгляду, брошенному в мою сторону, я понял, что это и есть основной вопрос, к которому мой визави так тщательно, так артистически готовился. И от ответа на который зависит очень многое для нас обоих. Но всё же в большей степени для лейтенанта, пока ещё младшего, увы.

Мне даже показалось на мгновение, что одинокая маленькая звёздочка на поле погона вдруг увеличилась в размерах, став звездой майорской. Да и, сами посудите, шутка ли, в предпограничном районе обнаружить аж самого резидента!

Правда, Ваня Ардамин, о котором вскользь упомянул милиционер, с его простоватым лицом и добродушным характером на эту роль ну явно не тянул.

Я внутренне улыбнулся, предчувствуя какую-то нелепость, и ответил вопросом на вопрос:

– Неужели шпиён?! – И тут же, чтоб не злить лейтенанта, поспешно добавил: – Не знаю, не знаком.

– С кем не знакомы? – сразу же подхватил Серов. – С резидентом?! Значит, вы его всё-таки знаете? Просто пока, – он сделал нажим на этом слове, – не знакомы?

«Какой-то бред, – подумал я. – Но, похоже, лейтенант ко всему этому относится иначе».

– Не знаю я никакого резидента! – уже раздражённо ответил я. Весь этот цирк мне начинал надоедать.

– Странно, – кажется вполне искренне удивился лейтенант. – Ардамина вы знаете, а резидента, с которым он, судя по всему, очень даже хорошо знаком, – не знаете. А может, не хотите знать? – задал он очередной вопрос.

– Объясните, в чём дело? Какие у вас претензии – конкретно ко мне? Иначе я вообще не буду отвечать на ваши вопросы. Я устал и хочу спать. Я прошёл сегодня почти пятьдесят километров, – как минимум, в два раза прибавил я.

– Куда ж это вы так далеко ходили? – вмиг оживился лейтенант, и я понял, что зря сморозил эту чушь.

Я промолчал, а Серов с улыбкой продолжил:

– Вот видите – уже путаетесь, а что касается поспать, то времени у вас в нашей камере на это будет предостаточно. Но, пока что я буду задавать вопросы, – уже со сталью в голосе произнёс он, – вы будете на них отвечать. Ваша фамилия, имя, отчество?

– Санин Олег Васильевич, – чувствуя какую-то безнадёгу от всего происходящего, ответил я.

Серов что-то записал на лежащем перед ним листе серой бумаги и снова спросил:

– А у него?

– У кого? – всё больше раздражаясь, осведомился я. – У резидента, что ли? Если у него – пишите: Арчибальд Подпрыгни. Отчество… – я на секунду задумался, – то ли Дантович, то ли – Алигьерьевич.

– Как? – ненаигранно удивился милиционер.

– Да никак. Кверху каком. От фонаря, – уже не скрывая раздражения, ответил я. – Вы мне задаёте вопросы «от фонаря». Я вам на них – «от фонаря» отвечаю. А если вы спрашиваете имя, отчество отчего-то запавшего вам в душу охотоведа Ардамина, то зовут его Иваном. Отчества – не знаю. Мы друг друга по имени-отчеству никогда не называли. Не принято-с в нашей среде, – снова начал ёрничать я. – С батюшкой же их знаком, увы, не был. Но, судя по сыну, весьма достойный должен быть человек.

Всё это время Серов почти с нежностью и как будто бы даже с восхищением от моего красноречия, смотрел на меня.

– На этом я свой монолог прерываю и больше ни на один вопрос отвечать не буду, – решительно закончил я.

– Ну тогда – пойдём на отдых, – миролюбиво произнёс лейтенант.

Он запер мой карабин в сейф, стоящий за его спиной. Потом, словно спохватившись, вновь открыл его и приказал:

– Нож – на стол!