Бросок «Каракурта» - Георгий Савицкий

Однако к 13-му числу данную норму опять снизили. Рабочие теперь стали получать 500 граммов хлеба в сутки, служащие – 300, дети и иждивенцы – 250 граммов.

Сегодня как раз было 13 сентября 1941 года… Виктор Чайка узнал об этом, и сердце похолодело: снова ему привиделись те самые – страшные «125 блокадных грамм». Но пока что нормы выдачи продовольствия удалось стабилизировать на этом уровне и дальше не снижать. Правда, впереди маячила суровая и страшная зима 1941–1942 годов…

Об этом думать вообще не хотелось – но думать было нужно, чтобы элементарно не сдохнуть.

* * *

– Елки зеленые! У нас в Донецке в 2014 году тоже писали на стенах домов: «При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна»! Никогда не думал, что такое может случиться фактически в центре «просвещенной Европы» в XXI веке… – сказал лейтенант Егор Тихонов.

– Да, а теперь эта надпись: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна» – применяется по своему прямому, первоначальному назначению, – мрачно заметил петербуржец Чайка. – Эта печальная фраза – на зданиях по северным сторонам всех улиц Ленинграда. Ведь именно на северную сторону сейчас смотрят стволы немецких артиллерийских батарей на Пулковских высотах. С них осажденный город как на ладони…

– Помню, как в 2014 и в 2015 годах у нас в Донецке дома взрывались и рушились жилые многоэтажки от прямых попаданий украинских снарядов. Когда «арта» хреначит по плотной застройке, по городу-«миллионнику», то и целиться особо не нужно…

– Да уж, нелегко вам тогда пришлось. – Иван Зимин сжал свои огромные и могучие кулаки.

– Многие погибли под развалинами. Вы не представляете, насколько ужасно – вернуться с работы домой и не найти этого дома… А вместо него – лишь развалины… А теперь я постараюсь, чтобы такая же надпись поскорее исчезла со стен домов здесь, в Ленинграде.

Приглушенный гул артиллерийской канонады в Ленинграде временами доносился и до Кронштадта. Да и с занятой гитлеровцами Стрельны временами били немецкие гаубицы. Правда, после рейда их малого ракетного корабля – уже реже…

Два огромных корабля под буксирами шли по Кронштадтскому рейду. Каждый – более 180 метров в длину, полным водоизмещением почти 27 000 тонн. Четыре плоские широкие башни несли по три орудия главного калибра каждая. Притом что одно орудие весило более 50 тонн!

Виктор Чайка и остальные моряки его экипажа были просто ошарашены размерами этих махин. Ведь одно дело – глядеть на их фото или кадры кинохроники, и совсем другое дело – вот так вот наблюдать неспешно шествующие по гавани линкоры. К тому же именно артиллерийские корабли такого класса производили на моряков из XXI века такое подавляющее своим масштабом впечатление. Было в их массивных орудийных башнях и чудовищных пушках нечто грубое, первобытное, внушающее трепет иррациональным ощущением мощи. Так мы обычно восхищаемся динозаврами, даже не будучи биологами или палеонтологами.

Как прикинул Виктор Чайка, из современного флота Российской Федерации с «Маратом» и «Октябрьской революцией» по масштабу и водоизмещению могли сравниться, пожалуй, лишь тяжелые атомные ракетные крейсеры «Петр Великий» и «Адмирал Нахимов».

Кроме дюжины орудий главного калибра линкоры несли по четырнадцать 120-миллиметровых орудий для отражения торпедных атак более скоростных и малоразмерных миноносцев и эсминцев. Это вооружение было размещено в казематах по бортам. Надо отметить, что подобное размещение было все-таки архаично по сравнению с более современной универсальной артиллерией, которая на новых кораблях размещалась в башнях по бортам, нередко – в спаренных двуствольных установках. В принципе, «Марат» и хотели модернизировать подобным образом, однако средств на подобный проект не хватило.

А вот зенитная артиллерия советских линкоров была явно слабоватой. Шесть 76-миллиметровых зениток размещались по три на крышах первой носовой и крайней кормовой башен главного калибра. Имелись и еще две спаренные 76-миллиметровые полуавтоматические установки по бортам. Их дополняли по три скорострельные 37-миллиметровые пушки на площадках носовой и кормовой надстроек кораблей. Кроме того, там же – на верхних площадках массивных надстроек и на мачтах размещались 13 крупнокалиберных пулеметов «ДШК». Они являлись особенно эффективным средством против пикирующих бомбардировщиков Люфтваффе. И все же этого было явно недостаточно в современных условиях господства авиации, в том числе – и на море.

В общем, и «Марат», и «Октябрьская революция» являлись одновременно и самыми мощными, и довольно устаревшими кораблями. Но все равно – в 30–40-е годы XX столетия далеко не каждая страна могла себе позволить столь огромные и могучие боевые корабли.

До наступления эры ракетных технологий и массового внедрения радиолокаторов именно линкоры являлись своеобразными «белыми слонами» любого флота. К тому же постройка и эксплуатация таких огромных единиц флота говорили о высоком международном престиже страны. Впоследствии сверхмощные артиллерийские корабли низвергли с этого почетного места авианосцы.

* * *

Выйдя на правое крыло мостика «Балтийска», Виктор Чайка проводил хмурым взглядом черные кресты на свинцово-сером небе. Немецкие пикировщики летели бомбить Ленинград.

Морской офицер из России XXI века знал из курса военной истории, что первый массированный авианалет Люфтваффе состоялся 8 сентября, в день решающего сражения у железнодорожной станции Мга. Потом авиаудары повторились 9 и 10 сентября.

А через неделю относительного затишья, 19 сентября последовал массированный дневной налет на Ленинград. В нем участвовали сразу семь полных авиационных групп Люфтваффе.

Особенно «отличились» стервятники 2-й штурмовой эскадры «Иммельман» «StG-2». Пикировщики «Юнкерс-87», узнаваемые за счет висящих под фюзеляжем «лаптей» неубирающегося шасси и характерного обратного излома крыльев, были самыми ненавистными для красноармейцев. Отвесно пикируя с ужасающим воем включенных сирен, они клали бомбы точно в цель. А потом носились над городом, расстреливая все живое из пулеметов.

На город пикирующие и горизонтальные бомбардировщики с черными крестами на крыльях высыпали более 500 фугасных бомб и около 3000 «зажигалок».

В результате были полностью разрушены Гостиный Двор, госпиталь на Суворовском проспекте и около 80 многоэтажных жилых домов в центре Ленинграда.

Но все же основной целью пилотов Люфтваффе стала промышленность осажденного города. Серьезно пострадали Кировский и Пролетарский заводы, а также завод «Экономайзер». Всего тогда погибли 540 человек, несколько тысяч были ранены.

В том налете, при всей его разрушительности, немцы потеряли всего пять самолетов сбитыми. Хотя советские зенитчики снарядов не жалели…

В дальнейшем авианалеты на Ленинград только усиливались. Но ленинградцы не сдавались. Были организованы посты ВНОС – визуального наблюдения, обнаружения и связи, многие юноши и девушки, которые не пошли на фронт по возрасту, вступали в добровольные пожарные дружины – дежурили на крышах домов, чтобы тушить немецкие бомбы-«зажигалки». Разбирали завалы, оказывали помощь раненым и пострадавшим.