Власть приоритетов - Артур Луазо

Марк сразу очнулся и с удивлением стал оглядываться. Он чётко помнил последние Юлины слова, понимал их значение, но не мог вспомнить, что он ей говорил, сколько на это ушло времени и почему, собственно, он вдруг на какие-то мгновения выпал из реальности? Юлька встала с дивана, пошла к двери, на пороге обернулась, подмигнула брату и вышла, так ничего больше и не сказав. Марк встряхнул головой. Может быть, он просто заснул на время? Может, ему это всё элементарно привиделось? Никаких мыслей… Нет, стоп. Пришёл ответ на вопрос, как подобраться к Леониду Павловичу! Почему Марк был уверен в его правдоподобности, он сказать не мог, просто был уверен, что сделать надо так. И он озвучит это своим друзьям и дяде, и, если придётся, будет отстаивать своё мнение до хрипоты. Но это позже, а сейчас нужно звонить отцу Роману. Зачем? А вот нужно, и всё! Визитку, выданную ему священником, Марк нашёл рядом с тщательно оберегаемой им визиткой Кристины и, не колеблясь, набрал номер. В трубке на четвёртом гудке раздалось:

– Алло?

– Алло… Простите, мне нужен отец Роман.

– А это я.

– Извините, отец Роман, вы как-то давали мне визитку, в Коломенском, помните?

– Да, да, конечно помню. Вы тот юноша, что охотился за девушкой Кристиной. Напомните, как вас зовут?

– Марк, – ему стало легко, не надо было ничего долго объяснять.

– Марк? – отец Роман, как показалось Марку, был удивлён. – А фамилия твоя какая?

– Золотов, – Марк удивился такому любопытству священника.

– Ага… Тогда, Марк, жду тебя через час в том же месте. Успеешь?

– Постараюсь…

– С Богом! Жду, – и телефон отключился.

Огонь свечи горел ровным, рвущимся вверх пламенем, без колебаний и вздрагиваний. Странно, но, несмотря на то, что комнату освещала только одна эта, правда, довольно большая, свеча, в комнате было достаточно светло, по крайней мере, лицо отца Романа было освещено достаточно ярко. Сейчас, в этом живом, изначальном свете оно уже не казалось столь уж молодым, наоборот, его черты указывали на мудрость и опыт, присущие людям в возрасте.

Марк стеснялся, не зная, как начать разговор, и не совсем понимая, зачем сюда пришёл. Отец Роман тоже ничего не говорил, ходил по комнате, тщательно устанавливая свечу, поправляя стул, совершая ещё какие-то, казавшиеся лишними, движения. Наконец, он присел напротив и, прокашлявшись, начал разговор, при этом, видимо, и сам немного смущаясь:

– Так ты говоришь, что тебе велел прийти ко мне некий голос?

– Да я понимаю, что звучит это, как бред сумасшедшего, но я точно помню, что мне это кто-то сказал, – Марк пожал плечами, скорчив гримасу, значение которой можно было трактовать, как «люди, я – не псих, просто обстоятельства так сложились».

– Так-так, любопытно. Прости, Марк, а в этот момент кто-нибудь был рядом с тобой?

– Ну… Сестра была. Только как-то всё это было странно, что ли…

– Да? А что тебе показалось странным? – в очках священника блеснул блик свечного огня.

– Ну… короче, я просто на какое-то время выпал из реальности… Мне всё это пришло откуда-то… ну, я не знаю, откуда… Просто пришло, и всё. А сестра… она, понимаете, ну это… в последнее время… она с отцом разговаривает, – Марку было неприятно всё это говорить, и слова с трудом вылетали из него. – А отец, он… Он погиб.

Отец Роман вздохнул, покачал головой, лицо у него стало совсем смущённым, каким-то виноватым. Он ещё раз вздохнул, встал со стула, обошёл его кругом, снова присел. Пламя свечи тревожно заметалось. Марк напрягся, ожидая, что вот сейчас священник обвинит его и сестру в сговоре с дьяволом или, на худой конец, в совместном помешательстве.

– Ты знаешь что, Марк, – видимо, на что-то решившись, произнёс отец Роман, – я ведь знал твоего отца.

– Вы? – Марк очень удивился. – А… откуда… в смысле, как вы, ну… почему вы в этом уверены? Я ведь не говорил вам, как моего отца зовут.

– Это и не было нужно. У тебя такое редкое сочетание имени и фамилии, что нетрудно понять, кто был твой отец. Я, собственно, искал встречи с тобой, но Бог, видишь, привёл тебя раньше.

– Ну, хорошо, может быть… Так, а вы, вы хорошо знали папу? – у Марка на глазах выступила предательская слеза, а голос задрожал. Он всё ещё не мог спокойно говорить об отце.

– Достаточно хорошо, чтобы знать и об его семье, – голос священника всё больше грустнел.

– Тогда, может быть, вы мне скажете, почему отец выбрал такой выход? – голос Марка стал требовательным.

– Я? Наверное, скажу. По крайней мере, постараюсь. Но не сейчас, – отец Роман успокоительно поднял левую руку, увидев, как дёрнулся юноша. – Прежде, чем сказать тебе это, я должен кое-что тебе поведать, донести до тебя, что ли. Вот когда я это объясню, тогда и смогу рассказать тебе о настоящей причине гибели твоего отца. Иначе ты просто не поймёшь его решения. Согласен?

– А у меня есть иной выход? Вы ведь наверняка не станете мне ничего рассказывать, если я откажусь сначала выслушать то, что вы хотите мне рассказать? Разве не так? – лицо Марка стало угрюмым, в глазах появилась злость.

– Не совсем так. Просто я знаю, что если я сейчас расскажу тебе о мотивах, двигавших твоим отцом, но не расскажу историю их возникновения, ты и мало что поймёшь, и натворишь ошибок. Я не имею права это допустить. Понимаешь?

– Вообще-то, все свои мотивы отец объяснил в оставленном им письме. И я с ними почти всеми согласен, кроме одного: зачем погибать самому, ведь это же глупо, – сейчас лицо Марка уже выражало такую обиду, будто он был семилетним мальчиком, лишённым новогодней ёлки. – Он оставил нас с Юлькой… Если бы не дядя, то не знаю, что бы с нами и было… Жесть…

– Письмо? О нём я ничего не знал. А Константин – он что, теперь с вами? – удивлённо спросил отец Роман.

– Да, с нами. А вы и его знаете? – осведомлённость священника становилась подозрительной.

– Его лично – не знаю, только из рассказов твоего отца. Ладно, ты, я вижу, пока мне не доверяешь, а потому я хотел бы побыстрее приступить к изложению э…, скажем так, уроков. Ты не против этого слова?

– Да мне по барабану – хоть уроков, хоть лекций, хоть откровений. Только я вас хочу предупредить: если мне будет неинтересно или я пойму, что вы мне туфту всякую впариваете, то не обессудьте – уйду и больше не вернусь.

– Хм… Вот это пожалуйста, силой или обманом я тебя точно удерживать не собираюсь. Ну что, готов?

– Усегда готов, – голосом Папанова ответил Марк.

– Тогда – с Богом!

Урок первый

– Итак, – начал отец Роман, – скажи мне, Марк, что ты думаешь о природе человека, а точнее, о том, что человек из себя представляет?

– Ну… – Марк на минуту задумался. Ему не очень хотелось отвечать на такой, мягко говоря, провокационный вопрос, но тут были задеты как раз те струны, на которых уже некоторое время играл его разум. – Я лично думаю, что человек – это достаточно сложная система с большим потенциалом, очень нерационально используемая.