Давай ограбим банк - Елизавета Бута

— Только не говори, что ей было шесть лет.

— Не смешно. Я познакомился с Бонни. Она сказала, что моя коллекция, она очень красивая. Я подарил ей павлиноглазку, которая висела над моим столом. Гигантская такая бабочка, дико красивое создание. Как и она. Дикая и красивая. Она рассказывала, что у нее есть сумасшедший друг, который ее опекает. Следит за ней, дает денег, не разрешает гулять с мальчиками. Но они не встречались, ну, как парень с девушкой. Я подумал тогда, что это странно. А потом я шел к ней на встречу, ко мне подошли какие-то головорезы. Они сказали, что Бонни им должна денег и, если я с ней встречаюсь, то должен эти деньги вернуть. Один из них ударил меня, ну, я упал, а в этот момент подошел парень и сказал, что Бонни его сестра и только он должен разбираться с ее проблемами. Это был тот самый парень, с которым я сел в школе за одну парту. Микки Нокс. Ты не представляешь, как я его ненавидел. Я пошел домой и взял все сбережения матери, чтобы отдать долг. Я бы за неделю заработал все и вернул, но маме не нужны были деньги. Ей нужно было, чтобы я никогда ни на кого, кроме нее, их не тратил. Когда я взял деньги, думал, что мы с Бонни сбежим, вроде как Ромео и Джульетта. Я отдал деньги и вернулся за коллекцией бабочек. Я просто не мог предположить, что мать наберет номер телефона полиции и скажет: «Здравствуйте, мой сын вор».

В этот момент его зовет мама. У нее подскочило давление, и, судя по всему, требуется вызвать скорую помощь. Ленц вместо того, чтобы подпрыгнуть с места, нехотя поднимается и просит подождать меня в комнате. Оставаться с мохнатыми чудовищами наедине не хочется, но делать нечего.

Ленц возвращается через пять минут и нажимает пару магических кнопок. Ноут жалобно вздрагивает и включается синий экран. Реанимация завершена, сердце удалось запустить, теперь последует долгий период восстановления.

— Через пару дней исчезну, — говорит вдруг Ленц. — Верена? — он называет меня по имени, и я вздрагиваю.

— Да?

— Ты ведь очень хочешь найти Микки, так?

— В целом да, — киваю я.

— И мне рассчитывать не на что?

Непонимающе смотрю на Ленца и инстинктивно отсаживаюсь от него.

— Ноут я починил, — говорит он уже другим тоном. — Тебе, кстати, письмо пришло. — Он разворачивает экран.

«Ты нарушила договор, Верена. Хочешь стать известнее меня? Я тебя уничтожу, девочка. Твой Джерри».

Верена

— Доброе утро, Берлин! — радостно приветствует меня мистер Джейкобсон на экране ноутбука.

— У меня вечер. И в Нью-Йорке сейчас вообще-то час дня, не назвала бы это утром. Как у вас дела?

— Твоими молитвами… Вернее, денежными переводами, — шутливо кланяется он. — Подожди, мне звонят, — тут же отвлекается он. За мои сорок долларов в час он принимается говорить по телефону с какой-то Минни. Судя по всему, это его новая девушка. Вид у психолога сегодня очень потрепанный и помятый. На нем футболка с персонажем мультфильма, и щетина проглядывает в местах, где ее быть не должно. Да и бородка Джорджа Майкла сегодня не уложена волосок к волоску, как в прошлый раз.

— Вашу девушку зовут Минни? Как в «Омерзительной восьмерке»? — спрашиваю я, когда он наконец заканчивает болтать с этой Минни.

— Вообще-то так зовут девушку Микки-Мауса, — обижается он.

— Даже не хочу думать, откуда вы это знаете.

— Минни 21 год, ни один из существующих законов я не нарушаю. И, вообще, напоминаю, что это мне говорит человек, которого взял в заложницы человек по имени Микки. Что у тебя случилось?

— Поговорить не с кем.

— Настолько, что ты перечислила мне 120 долларов?

— Хочу посмотреть на человека, которому хуже, чем мне, — язвлю я.

— Не знаю, не знаю. Мне сорок шесть лет, негде жить, у меня есть бывшая жена, отобравшая у меня все заработанное за эти годы, и дочь-подросток. А еще новый мотоцикл, двадцатиоднолетняя Минни, и завтра я поеду с ней в Лас-Вегас. А тебе 20, ты работаешь в кинотеатре и оплачиваешь мне эту поездку, потому что тебе не с кем поговорить. В твоем возрасте нужно не смотреть кино, а снимать его. Нужно жить, — говорит он, отпивая из кружки с буквами.

— Похоже, на рекламу консервированных супов, — говорю я.

— Да? По-моему, я их слишком много ем. — Мистер Джефферсон с отвращением смотрит на кружку.

— Напомни, почему ты не осталась с Микки? Ведь могла же, а? — спрашивает вдруг он.

— Потому что он психопат, он убил человека.

— И что?

— Как это «и что»? Этого мало?

— Некоторых людей просто нужно убивать. Чтобы не портили жизнь и не пили кровь. Вот, например, моя жена. Если бы не законы Штатов, я бы ее прикончил сегодня же. Хотя нет…

— Не смогли бы?

— Убить? Нет, это слишком просто…

Он начинает рассказывать о том, что бы он сделал со своей женой, если бы не эти чертовы законы. Глупые и несправедливые. Я иду к кофеварке и ставлю в нее прозрачный чайник. Жду, пока приготовится кофе. Делаю сэндвич.

— …И вот когда она будет умолять меня о смерти, я достану паяльник…

Наливаю кофе. Кладу сэндвич на тарелку.

— И тогда она будет умолять…

— Она уже умоляла, — говорю я, откусывая сэндвич с индейкой.

— Что?

— Она уже умоляла о смерти, когда вы достали паяльник, — поясняю я.

— Да ну тебя, — он кидает в экран пакетик с чипсами и откидывается на кресло. — Так что случилось с Микки?

— Бонни была просто девочкой с улицы, не его сестрой, — тихо говорю я. — Он бы рано или поздно убил меня. Если бы я не пошла с полицейским, у меня бы не было шансов вернуться.

— Куда?

— Вернуться куда? К нормальной жизни.

— А, это в которой ты работаешь в кинотеатре, выходишь замуж за парня, который тебе противен, учишься в университете, который тебе тоже отвратителен, выполняешь приказы Марко…

— Хватит! — Пожалуй, самое противное в психологах как раз то, что они говорят тебе то, что ты сам думаешь, просто не решаешься в этом признаться.

— Ты не тому мстишь, Верена.

— Что вы этим хотели сказать? Или это из нового мультика?

— Я серьезно. Человек мстит не тому, кто обидел, а тому, кто под руку попался.

— Я вообще потеряла нить разговора: у вас подростковый период на чипсах с Минни закончился или вы еще как-то повеселились?

— Ты поняла. Так вот я про несправедливость запрета на убийства не договорил…

Под мирное бормотание мистера Джейкобсона я засыпаю. Только утром узнаю, что звонок закончился в два ночи. Мистер Джейкобсон целый час бесплатно рассказывал о своей жене.