Преступление начинается с вешалки - Марина Серова

Это было мучительно. Не зная, чем себя занять, я начала готовить кофе, и пока девчонки во главе с Натальей собирались домой, успела выпить две чашки.

Наконец все ушли, я осталась совсем одна и неожиданно почувствовала себя лучше. Не нужно было ни перед кем притворяться, и это снимало напряжение и делало ожидание вполне сносным.

Я вспомнила, что, придумав способ, который поможет мне направить Гену в цех, я не подумала о том, как действовать сегодня вечером мне самой.

Впрочем, начало было понятно. Сначала я осяду у Лили и буду праздновать. Но в определенный момент мне необходимо будет незаметно слинять, и вот о том, как мне вести себя после этого, не мешало бы поразмыслить.

Ставшая уже привычной схема, когда я оставляю в нашей комнатке камеру и веду наблюдение из машины, в данном случае, пожалуй, не подойдет. Гораздо удобнее мне будет не полагаться на камеру, а устроить засаду в цехе и наблюдать за всем лично.

Все мои прошлые дежурства приходились на рабочие, будние дни. Работники каждого цеха покидали театр в определенное время. И если бы меня среди этих работников не оказалось, предполагаемый злодей мог бы что-то заподозрить. А сейчас, когда все знают, что я осталась отмечать премьеру, вовсе не обязательно, чтобы кто-то видел, как я выхожу из театра. Поэтому я могу притаиться где-нибудь в уголке и проследить за всем не с помощью камеры, а своими глазами, что гораздо надежнее и к тому же избавляет меня от необходимости галопом подниматься по нашей лестнице, боясь упустить злодея.

Дело было за малым – отыскать такой уголок. Прятаться в нашей маленькой комнатке было бесполезно, потому что там для этого просто не было места. А вот в самом цехе возможности для игры в прятки были гораздо шире.

Я вышла в цех и стала медленно обводить его глазами, выбирая подходящее место, где я могла бы до поры до времени притаиться. Несколько раз осмотрев и мысленно оценив все позиции, я выбрала место под столом, недалеко от двери в нашу комнатку, почти там же, где раньше стояли ботинки. В этом месте пространство под столом было уставлено довольно крупными предметами, за которыми я могла спрятаться вполне надежно. А если учесть, что в момент проникновения вора в цехе будет, скорее всего, темно (навряд ли он решится включить лампы), то можно гарантировать, что в моем укрытии он меня не заметит.

Было, конечно, здесь одно маленькое неудобство, которое заключалось в том, что сидеть под столом мне предстоит скрючившись, в довольно неудобной позе. Но что поделаешь, искусство требует жертв. Уж посижу. Вместо ботинок.

Сами ботинки я решила оставить в шкафу, поскольку не было никакого сомнения в том, что это не Гена поставил их под стол. А если так, то исходить следует из того, что в данный момент Гена не знает, где именно находятся ботинки и, проникнув в цех, будет их искать. А всякий, кто примется искать подобную вещь, начнет, как уже отмечалось ранее, с самого очевидного места, то есть со шкафа. Следовательно, ботинки должны остаться в шкафу.

Кроме этого, был еще один вопрос, который предстояло прояснить заранее. А именно: как мне поступить с дверями? С одной стороны, если я здесь, то запирать двери вроде бы не нужно, с другой – хотя я и нахожусь в театре, но от Лилиной реквизиторской до декораторского цеха довольно внушительное расстояние, поэтому вроде бы можно и запереть. Не заподозрит ли вор что-нибудь, если все двери будут для него гостеприимно открыты?

Поразмыслив об этом, я решила принять компромиссное решение. Дверь в цех я оставлю незапертой, просто закрою, а дверь в нашу маленькую комнатку, так уж и быть, запру на замок. Были у меня небольшие опасения насчет того, что, столкнувшись с таким непреодолимым препятствием, нерешительный Гена спасует и вернется ни с чем, но я надеялась на убедительную силу своего намека на дополнительное расследование. Ведь не мог он не понимать, чем это ему грозит. Ничего, пускай поработает. Если в тюрьму не хочет, откроет и замок.

Только вот как я потом Наталье это объясню… Ведь из всего цеха на сегодняшний вечер осталась одна я. Что она подумает, если обнаружит на двери следы взлома? Не получится ли еще и со мной та же история, что и с Ольгой? Вот было бы забавно.

Впрочем, Наталье известно, что у меня есть ключ, так зачем же мне ломать замок? Да, пожалуй, ключ – это нечто вроде алиби. Учитывая тот факт, что если бы я сама захотела проникнуть в цех с бандитскими целями, я могла бы использовать ключ, самое худшее, что меня может ожидать в случае предполагаемого взлома, – это нагоняй за то, что не заперла дверь, ведущую в цех с лестничной площадки. Что ж, это я еще переживу.

Итак, момент с дверями тоже был прояснен.

Я взглянула на часы и обнаружила, что пока я размышляла над всем этим, время уже подошло к шести, и мне пора идти к Лиле.

Глава 11

– Танечка, ты ко мне?! – радостно приветствовала меня Лиля. – Как хорошо, что Наташа прислала именно тебя!

– Все остальные ушли, у всех какие-то неотложные дела.

– Что, и премьеру не захотели отметить?

– Нет, сказали, что отметят дома. Впрочем, у них-то у всех эта премьера невесть какая по счету. Это у меня она первая. Так что, если не прогонишь, приду отмечать к тебе.

– Ой, ну скажешь тоже! «Прогонишь». Наоборот, с удовольствием… обязательно приходи.

– А когда вы собираетесь?

– Да вот сразу после спектакля. Кстати, я чего звала-то тебя, там на стенах лепнина… в смысле на декорациях, ну до того уже обшарпанная, смотреть страшно. Даже из зрительного зала уже заметно. Сейчас ребята стены поставят, ты там подправь, пожалуйста, где сможешь, ладно?

– Конечно, не вопрос.

Я вышла из Лилиной каморки посмотреть, что это за лепнина такая, которую мне предстояло подправить. Оказалось, что на декорациях, изображавших стены, были налеплены разнообразные фигурные выпуклости, видимо, призванные служить украшением. Сами стены были приятного светло-зеленого тона, а украшения, очевидно, были когда-то белыми, но со временем несколько посерели – частично от грязи, а частично и просто от времени. По всей видимости, именно этот недостаток мне и предстояло устранить.

Поднявшись в цех (благодаря нашей лестнице за время работы в театре я отлично разработала мускулы на ногах), я отыскала белила и во всеоружии спустилась обратно на сцену.

Там уже вовсю кипела работа. Монтировщики ставили стены, таскали диваны и прочую мебель, и мне, чтобы не попасть под чью-нибудь горячую руку, пришлось немного подождать, пока окончательно соберут ту часть декораций, где находилась лепнина.

Гена тоже работал на сцене, и я ждала только удобного момента, чтобы сообщить, что из декораторов сегодня в театре осталась я одна.

Наконец ко мне обратился Стас:

– Зарабатываешь сверхурочные?

– Надо же людям помогать. А кроме меня, сегодня все заняты.

– Готовят праздничный ужин?

– Ага, каждый у себя дома.