Обратный отсчет: Равнина - Токацин

стыке купола и коридора отхода. Гедимин покосился на вспыхивающие пятна — ветер вместе с каменным градом, похоже, притихли, только отдельные обломки долетали до купола на опасной скорости — и облегчённо вздохнул.

— Коридор упирается в купол над машиной. Сразу надо было построить такие. Недооценили угрозу.

— Такие ураганы — редкость, — Айзек выглянул в непрозрачный коридор и, хмыкнув, вынул из чехла фонарь. — Хорошее уплотнение, даже свет не проходит. Видимо, ветер притих.

Пару секунд Гедимин смотрел на жёлтое световое пятно в изгибах коридора, потом развернулся и нырнул в люк, задвигая за собой каменную крышку. Под скафандром было достаточно запасных воздушных баллонов — хватило бы на двое местных суток.

Покосившись на монитор («показатели в норме, а „сигма“, как и была, по нулям»), Гедимин остановился в нерешительности перед задвинутой заслонкой. «Если оно спит, то лезть не надо бы,» — подумалось ему. «Только непохоже, чтобы оно спало. Интенсивность упала после той вспышки. Там кто-то был… такой же или другой породы — кто их разберёт⁈ Может, они не ладят?»

Он сдвинул заслонку и просунул руку внутрь. Пальцы накрыло ровным теплом.

— Ты здесь? Что у тебя случилось? — Гедимин неловко погладил стержни. Тепло усилилось градусов на пять; невесомая нить скользнула по ладони и тут же растаяла. Сармат облегчённо вздохнул.

— Тебя, похоже, напугала та, вторая тварь. Не знаю, кто там был, но приборы его видели. Это ведь не Пламя, верно? С Пламенем вы вроде поладили…

Потеплевшие волокна прижались к запястью, обвивая руку и выкладывая на коже многовитковые спирали. Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Если бы я что-то понимал из твоих знаков… То, второе существо, опасно для тебя? — перед глазами мелькнуло изображение дымящегося кратера, залитого ирренциевым расплавом. Тут же сармат стиснул зубы от боли — щупальца на запястье накалились докрасна. Кратер замер перед глазами, разросся во все стороны и перестал светиться.

— Пон-нятно, — пробормотал Гедимин, потирая руку. Фантомная боль проходила быстро. Хранитель, «отдёрнув» щупальца, осторожно трогал его висок; волокна заметно дрожали.

— Значит, здесь тебе нужна защита, — сармат прикрыл глаза, представляя себе шар защитного поля с реактором в центре. Картинка получилась яркая, чёткая, вот только реакции на неё не последовало.

— Не то? — Гедимин представил себе такой же шар из золотистого металла. Сначала представлялся прозрачный материал, проложенный ипроновой фольгой. Сармат выругал себя за неуместную экономию и вообразил шар из чистого ипрона со стенками сантиметровой толщины. Волокна плотнее легли на кожу и чуть-чуть потеплели. Гедимин пытался удерживать перед глазами воображаемый шар, но картинка стремительно таяла, сменяясь другой — ярким зелёным свечением. Оно высоким столбом поднималось от сияющего шара; внутри просматривались очертания твэлов — одно кольцо, второе, третье… Гедимин мигнул. Эта картинка перед внутренним взором стояла чётко, сармат даже не пытался её удерживать — кажется, её «держали» за него.

— Вот как… — сармат прижал пальцы к виску. — Броня для тебя бесполезна. Тебе нужно много энергии… Одного твэла недостаточно для… выживания в вашей экосистеме?

Он криво ухмыльнулся. Дозиметр слабо мигнул. Сигма-излучение скачком усилилось на полтора кьюгена — и, сколько Гедимин ни выжидал, не собиралось падать. Он просунул руку в реактор и снова погладил стержни, чувствуя, как тёплые волокна скользят по коже — от пальцев к локтю.

— У тебя будет целая станция, — пообещал он. — Два энергоблока. А пока — держись. Мы будем тебя защищать.

…В приоткрытый люк потянуло сквозняком. Айзек, не задвигая за собой крышку, спустился в бункер и вопросительно хмыкнул.

— Хранителю стало спокойнее, — доложил Гедимин. — Вспышка прошлой ночью — проявление чьей-то активности. Какой-то сходной жизненной формы. Кажется, опасной. Кто там мог быть? Есть способы его отогнать? Мне не нравится, что он пугает хранителя.

Айзек хрюкнул в респиратор.

— Боюсь, нет, — отозвался он, быстро отворачиваясь к монитору. — Но что хранителю спокойнее — новость хорошая. Выбирайся, там уже темнеет, и ветра почти что нет. Камешки катаются, но взлететь не могут.

— Поэтому ты проковырял купол? — Гедимин недовольно сощурился на сдвинутую крышку и холодный ветер из-за неё. Под купол явно задувало снаружи — перепада температур внутри не хватило бы на такое движение воздуха.

— Уже можно, — отмахнулся Айзек. — Даже можно выйти из купола. Если хочешь, пройди по окрестностям — опасности уже нет.

— Ты ходил? — Гедимин придвинулся к нему. — Что с филками? Успели спрятаться?

Айзек едва заметно ухмыльнулся.

— Я передал Кенену, что ты за него беспокоишься. Ответ передавать не буду. Зря это он, но — характер не переделаешь. Филки живы. Здания… ну, что завтра не размоет — послезавтра расчистим.

…Гигантский циклон всё ещё вращался над долиной, но его движения замедлились, а ослепительный «глаз» почти погас. Боковые завихрения растаяли, и кое-где небесные складки замерли в неподвижности. Гедимин выглянул из коридора, пошевелил рукой в ослабшем воздушном потоке, хмыкнул и шагнул наружу. Ветер толкнул в плечо — несильно, почти лениво.

«И правда, можно осмотреться,» — Гедимин развернулся к зданию душевой, отстёгивая от пояса фонарь. В жёлтом свете блеснула чаша туманника. В считанных сантиметрах от неё гравий поднимался метровым гребнем — тут прошёл смерч, проложив глубокую борозду и выдув камешки на её края. То, что от него осталось, громоздилось неподалёку — размётанные обломки, больше похожие на кратер, чем на холм.

«Ага, тут я стрелял,» — Гедимин досадливо сощурился. «Глупо, конечно… А что с душевой?»

Он поднял фонарь выше, освещая складчатую крышу. «Одна стена на месте. Торец тоже… А, и вторая стена тоже есть. Только наполовину засыпанная.»

Вдоль длинной стены громоздился вал щебёнки — на всю её длину и дальше, по траектории движения смерча. Заканчивалась вырытая им канава на краю обрыва. Гедимин прошёл вдоль стены душевой, вглядываясь в свежие царапины и щербины и еле слышно хмыкая. Уплотнённый камень местами надкрошился, но выдержал — со стены даже не посбивало складки, только выбило внутрь некоторые заслонки.

«Не рассчитал,» — думал Гедимин в продуваемой сильным ветром душевой, разглядывая выломанные крепления.