Обратный отсчет: Равнина - Токацин

шланг с подогретой водой. — Тем лучше. Местные говорят — тут всё-таки бывают торнадо.

…В лаборатории, под непрозрачным защитным куполом, было тихо, даже ветер не свистел в воздуховодах. Соседний отсек был приоткрыт, Вепуат заглянул туда, но тут же вернулся.

— Гварза, похоже, остался в бараке. Присматривает за всём…

Гедимин поморщился.

— Почему было не выставить защитное поле? Все здания Элидгена стоят неприкрытыми. Что за идиотский запрет⁈

«Над каменными домами полей не ставить!» — нарочито крупными буквами было написано на листке, приклеенном к столу Гедимина. Сармат перечитал записку, скомкал её и бросил в утилизатор. «Хорошо, хоть реактор прикрыт. Если тут и правда ходят торнадо…»

Вепуат пожал плечами.

— Наши командиры ставят очередной эксперимент. В конце концов, у Скогнов нет защитных полей. Как-то их города переживают ураганы…

— Или после каждого отстраиваются заново, — пробормотал Гедимин, пытаясь сосредоточиться на очередном чертеже. Получалось плохо. «Просто сильный ветер,» — напомнил он себе. «Тут бывали катаклизмы похуже.»

… — Уверен? — повернулся к Гедимину Вепуат, стоило тому подняться из-за стола. Сармат покосился на часы.

— Айзека пора сменить.

— Держись укрытий! — Вепуат проводил его встревоженным взглядом. Гедимин, дожидаясь, пока откроется шлюзовая камера, прислушивался к звукам снаружи. «Тихо. Значит, купол ещё держится. Посмотрим, что за ним…»

Стоило приоткрыться второму шлюзу, как в камеру ворвался ветер. Гедимин, оценив его силу, захлопнул респиратор и выбрался наружу, с тревогой глядя на защитное поле. Полупрозрачный купол дрожал, наклоняясь в разные стороны, и то и дело вспыхивал цветными пятнами — то слева, то справа его закидывало градом щебёнки. Помянув про себя спаривание «макак», Гедимин подпитал защитное поле, натянул за себя дополнительный полевой покров и, пригибаясь, осторожно выбрался наружу. Тут же его с силой ударило в плечо и повело в сторону. Камешки застучали по броне. Сквозь рябящую защиту сармат увидел, как гравий поднимается волнами — ветер гнал его вверх по склону куэсты, к бывшему лагерю аборигенов. «Has— sulu!» — беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая к груди генератор защитного поля. Первый сформированный пузырь тут же лопнул, не успев закрепиться. Второй, прикрытый спиной сармата, задрожал, зарябил — и вытянулся в полную рассчитанную длину, срастаясь с дальним куполом. Ещё доля секунды — и временный коридор был построен. Гедимин нырнул в него, с опаской щурясь на стены и вспышки на них.

По коридору бежать было легко — поле принимало удар ветра и летящих с ним обломков на себя. Гедимин добрался до купола над реактором — уже не белесого, почти прозрачного, несмотря на постоянную подпитку — и остановился перед ним, судорожно прикидывая, как нарушить его в одной точке, не разорвав в клочья. «Подпитать коридор. Айзеку надо будет выходить. У него с собой реактора нет,» — думал сармат, аккуратно, по миллиметру, проделывая себе шлюз. Коридор за его спиной побелел, уплотняясь, и он осторожно выбрался под купол. «И этот подпитать тоже… Мать моя колба!»

От гигантского циклона, медленно вращающегося над холмом, отпочковались несколько малых — и сейчас они «прорастали», вытягиваясь узкими воронками к земле. Ещё мгновение — и серый «хобот» смерча дотянулся до холма. Гедимин рухнул наземь, хватаясь за «арктус», защитное поле побелело, но тут же пошло волнами, постепенно растворяясь. Купол перекосило. Сквозь прозрачные растворённые пятна был виден медленно движущийся столб. Смерч шёл вверх по склону куэсты, и за ним тянулась многометровая борозда. Гедимин, замерев на месте, смотрел, как торнадо чернеет от вобранного гравия. Воронка остановилась, как бы в нерешительности, затем качнулась вправо — и защитное поле вспыхнуло белым огнём под градом камней.

«Взорвать ко всем „макакам“!» — Гедимин сдёрнул с плеча сфалт. Плазма прошила защитное поле, и купол распался. Смерч вспыхнул изнутри, на долю секунды повис в воздухе — и взорвался, засыпав сармата грудой камней. Ветер взвыл в наушниках. Защитное поле, сформировавшееся было, тут же растаяло. «Идиот!» — Гедимин, стиснув зубы, вцепился в генератор. Над душевой уже поднимался второй чёрный столб, и ветер гнал его прямо на здание.

Пузыри защитного поля облепили крышку бункера; мучительно долгая секунда — и они слились и срослись с уцелевшим коридором, и Гедимин вскинул генератор над головой, уплотняя купол до предела. Он был сплошным — некогда было сворачивать сложные воздуховоды, снаружи в «стену» уже стучались вихревые потоки. Сквозь купол, то светлеющий, то мутнеющий, сармат видел, как торнадо идёт вдоль стены душевой, и камни бьют по складчатой крыше. «Пройдёт вдоль — нас не зацепит,» — подумал он и в один прыжок добрался до плотно закрытого люка. «А душевую потом отстрою.»

— Атомщик? — Айзек поднялся на ноги, ошалело мигая. — Ранен? Что наверху?

Гедимин покосился на свой скафандр, тронул шлем — на ладонь упал расколотый щиток. Верхняя обшивка не выдержала камнепада и полопалась, местами обнажив ипроновый слой.

— Поверхностная деформация, — отмахнулся Гедимин, разворачиваясь к зеркальному монитору. — Наверху торнадо. Выходить будем вдвоём. Если купол опять снесло — тебе лучше сидеть тут.

— Да уж наверное, — пробормотал Айзек, оглядываясь на приоткрытый люк. В него не задувало — купол пока держался.

Гедимин наконец вспомнил о дозиметре. Сигма-излучение так и не поднялось ни на микрокьюген.

— Контакта нет? — отрывисто спросил он. Айзек качнул головой.

— Следи за ним. Сменю тебя вечером. Как стемнеет, ветер должен притихнуть. Хотя бы камни летать перестанут.

Гедимин поморщился.

— Филки… Надеюсь, они в подвале. Там тесно, но выжить можно.

— У Кенена с собой «ирида», — напомнил Айзек. — Он обещал прикрыть здание, если станет совсем тяжело. Думаешь, пора?

Гедимин вполголоса помянул спаривание «макак».

— Под таким ветром поле не держится. Ничего он не прикроет. Эти вихри — как камнедробилка. Экспериментаторы, м-мать моя колба…

Айзек крепко сжал его ладонь.

— Всё выдержит, атомщик. Это же ты строил. Рассчитано на ядерный взрыв. Ну что, пойдём наверх, пока тихо?

Непрозрачное защитное поле поднималось над бункером. Подножье купола с одной стороны слабо рябило, то вспыхивая, то угасая, с другой белела сплошная стена — и вдалеке темнел узкий проём, оставленный на