Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы - Адриана Дари

Спрятаться, оказаться под защитой своего мужчины, чтобы ни одна опасность мира, будь то враг или проклятие, не могла до меня добраться.

Сейчас всего этого нет. Есть только мы.

Его поцелуи заставляют кровь кипеть. Когда Сайтон слегка прикусывает кожу на шее, я не сдерживаю стона.

Тяжесть внизу живота усиливается с каждым мгновением, концентрируясь и превращаясь в точку. Кажется, я сама становлюсь этой пульсирующей точкой, когда Сайтон на мгновение замерев, чуть сильнее нажимает пальцами.

Я даже забываю, как ругаться, забываю, кто я, где я, какой океан проблем меня окружает… Я разлетаюсь на мелкие осколки, чтобы вернуться в себя в объятиях Сайтона. Он уже отпустил мои в мгновение ослабевшие руки и гладит по волосам, пристально рассматривая мое лицо.

— Ты прекрасна, — говорит он и целует меня в лоб, слегка покрытый испариной.

Я тяжело дышу и пытаюсь собраться.

— Эйви, сколько бы мы с тобой ни пытались убежать друг от друга, мы все равно окажемся рядом, как две половины одного целого. Это так и это неизменно, — Сайтон поправляет платье и укутывает меня в одеяло. — Но в одном ты права. На бал мы придем отдельно.

Глава 48. По-настоящему все

Сворачиваюсь клубком в руках своего мужа. Действительно, сколько бы мы ни держались подальше друг от друга, боги вновь и вновь сводят нас вместе. Но при этом ощущение, как будто весь мир ополчился против нас и стремится разлучить. Так мы и качаемся не в силах остановить это движение.

— Сай, — шепчу я. — Объясни мне все. Только теперь по-настоящему все. Пожалуйста. Я уже так устала бояться.

Сайтон прижимает меня к себе покрепче и гладит по волосам. Кажется, что вот оно, затишье перед бурей, но совсем непонятно, откуда придет ураган.

— Я с детства для себя решил, что никогда не женюсь, и у меня не будет истинной, — отрешенно глядя в окно, говорит Сайтон. — Потому что отец, теряя маму, можно сказать, сошел с ума. Он, как и я сейчас, готов был на все, но ему не повезло так, как мне. Поэтому отец заключил договор с демонами.

Ох… Значит, мачеха Сайтона сказала правду… Как же так может быть?

— Но… ведь они ничего не сделали? — спрашиваю я.

— Нет, — Сайтон качает головой. — Они сказали, что отец слишком долго думал, поэтому ритуал не сработал. Но по договору отец все равно оказался им должен, поэтому он женился на указанной полудемонице, которой дали определенный статус неприкосновенности.

Рот Сайтона кривится в брезгливой улыбке.

— Только став Правителем, я смог узнать некоторые нюансы того, как отец выпрашивал этот статус для своей «молодой жены», — в голосе мужа звучит боль и давняя обида. — Зато ни видеть, ни слышать о своем сыне не хотел. Я за все детство хорошо, если раза два или три его видел.

Мне становится так тоскливо, так грустно, когда я представляю маленького забытого и одинокого мальчика, что я разворачиваюсь и вглядываюсь в мужественное, красивое лицо Сайтона. Кладу руку на его щеку и глажу большим пальцем.

Он переводит на меня взгляд, наполненный теплотой и нежностью. Они льются на меня нескончаемым потоком. Так, будто до этого Сайтон запрещал себе показывать чувства, а сейчас они прорвали плотину.

— Ты теперь понимаешь? Я не хотел своему ребенку такой участи, — он поджимает губы и крепче сжимает меня в своих руках. — Я был напуган и растерян, когда понял, что Эйви, та самая маленькая, забавная, милая Эйви, выросшая у меня на глазах, и есть моя истинная. Сделал все, чтобы ты решила, что я сволочь и со мной не стоит находиться рядом. Та ситуация с твоим братом и гувернанткой… Оказалась очень кстати.

— Погоди, — я шокированно распахиваю глаза. — Так это не ты с ней… В сеновале…

Он усмехается и отводит прядь с моего лица.

— Нет. Не буду тебе врать, что с того момента и до нашей свадьбы у меня никого не было, но тогда мне было явно не до других девушек, — он склоняется и аккуратно целует меня в губы.

Когда он прерывает этот легкий, нежный поцелуй, я решаюсь спросить:

— И ты… Жалеешь, что тогда мы…

— Был момент, когда я проклинал себя за то, что все это случилось, что я тогда не смог справиться с драконом. Но когда узнал, что ты беременна, все отошло на задний план, — Сайтон кладет руку на мой живот и нежно поглаживает. — И я рад, что на нашем пути встретились Иллидия и Эдгарн, дав нам шанс.

Прижимаюсь щекой к его горячей груди и некоторое время просто слушаю, как бьется его мужественное сильное сердце.

— А демоны? Они же не успокоятся, Сайтон. Не проклятье, так они нас рано или поздно достанут, — тяжело вздыхаю я. — Если они даже сюда проникли.

После недолгого молчания Сайтон отвечает:

— Да, демоны уже знают, что ты настоящая истинная и что ты беременна, — говорит он, в общем-то, очевидные вещи. — Но это далеко не все, что им нужно. Мои люди доносят о том, что назревает что-то очень опасное, но демоны на то и демоны, что мы так и не смогли выяснить, что.

— Сай, — тихо шепчу я. — Может, было бы разумнее отменить бал?

— Нет, — отрезает Сайтон. — Они ждут этого бала, и это самый логичный способ вмешаться в их план. Сначала показать, что все так, как они хотят, а потом перевести игру на свои правила. Но чтобы все пошло как надо, мы должны прийти на бал отдельно.

Я киваю и втягиваю носом уже ставший родным запах бергамота.

— Я боюсь, — шепчу я. — За нас.

Вместо ответа он снова целует меня и переводит тему:

— У Вергены будет много забот: платье придется долго разглаживать и приводить порядок, — ухмыляется он, окидывая мое тело обжигающим взглядом. — Боюсь, мне сложно будет держать себя в руках до окончания бала. Возможно, нам придется уединиться в кабинете ректора.

Краска заливает мое лицо, я бью его по плечу кулаком.

— Я с тобой тут о серьезном, а ты… — я даже немного обижаюсь.

Настолько, насколько могу после честного разговора с Сайтоном и находясь в его согревающих и успокаивающих объятиях.

Вечер мы проводим в душевной компании Иллидии и Эдгарна. Мы стараемся разговаривать на отвлеченные темы и не затрагивать проклятие. Но в один момент мужчины покидают нас с Иллидией, а мы остаемся вдвоем.

— Эйви, суалийки очень непростые ведьмы, — говорит она, обхватив обеими руками чашку с горячим ромашковым чаем. — Они очень темпераментны и злопамятны. Я до сих пор не до