Печать Индиго. Владыко Миров (3 книга) - Арина Теплова

страданий и постоянных дум о Славе, и оттого телепортация давалась ему с трудом. Потому что ежедневно, едва он чуть отвлекался от занятий по изучению древних книг, образ светловолосой девушки вставал перед его взором, и Владимир еле сдерживался, чтобы немедленно не сорваться с места и не броситься мстить Темным. Но железной волей он останавливал себя, зная, что надо добиться совершенства в навыках, которым его обучал старец, ибо только тогда он сможет одолеть Темных.

В то утро Лучезар появился в горнице молодого человека около восьми. Едва заметив учителя, Владимир мрачно воскликнул:

— Владыко, смотрите!

Он тотчас сделал нужные движения энергией разума, и уже через секунду оказался на пять шагов правее первоначального местоположения.

— Чудесно, Владимир! У тебя получается, — похвалил его волхв.

— Смотрите еще! — глухо велел молодой человек, и почти полчаса показывал старцу некие упражнения, которые отражали широту его умений. Чуть позже Лучезар одобрительно закивал и вымолвил:

— Ты готов, Владимир…

— Вы так думаете, учитель?

— Да. Ты готов, сынок, уничтожить это логово тьмы и возвратить первую книгу Светлых.

— О, благодарю, что вы верите в меня. Завтра же я отправлюсь в путь…

— Владимир, неужели ты опять поедешь биться с Темными? — спросила озабоченно Росана за общей вечерней трапезой, на которой молодой человек появился впервые за последний месяц. Около полусотни обитателей скита в этот вечер сидели за длинными столами в просторной обеденной горнице и поглощали простую незатейливую пищу: гречневую кашу с грибами, ржаной хлеб с различными соленьями и сбитень. Не в силах вести разговоры, Владимир занял место за небольшим дубовым столом в стороне от других людей, а Росана появилась на ужине только пять минут назад. И тут же взяв деревянную миску с кашей, присела за стол к молодому человеку. Владимир хоть и не жаждал говорить с кем бы то ни было, все же не отодвинулся, ибо она была внучкой Лучезара.

— Да, — медленно кивнул он, отпив горячего сбитня. — Я должен отомстить и вернуть нашу книгу Света обратно.

— Но главное, ты хочешь отомстить за нее, — с ревностью произнесла Росана.

— Да, — сказал молодой человек, не смотря на девушку и упорно взирая в одну точку перед собой. Он глухо добавил: — Все, кто виновен в ее гибели, сгинут, ибо я так решил…

— Ты кровожаден, Владимир, — начала увещевательно она, бледнея. — Светослава мертва, разве ее душа требует мщения? Ей от этого ни хорошо, ни плохо. А ты будешь подвергать свою жизнь опасности.

— Не продолжай, — буркнул он. — Отомстив за ее смерть, я докажу, что Темные не правят на этой земле! И спасу многих других, которым Темные отравляют жизнь.

— Но Владимир, ты…

— Росана, перестань, — уже недовольно оборвал он ее и, видя, как она поджала с обидой губы, уже мягче добавил: — Я понимаю, ты переживаешь за меня, и благодарен за это. Но ты должна понять. Я так решил, и я это сделаю.

— Да, я переживаю за тебя, Владимир, — уже тихо вымолвила Росана. Чуть оглядываясь по сторонам и отмечая, что ее слова слышит только молодой человек, она дрогнувшим зазывным голосом очень тихо добавила: — Мое сердце болит, когда ты в опасности. Ведь я люблю тебя…

— Ты любишь? — опешил Владимир и, подняв на девушку взор, пораженно уставился в ее яркие изумрудные очи.

В это мгновение ее большие глаза были так завораживающе красивы, что он на миг залюбовался прелестью ее лица. Однако красота Росаны не прельщала его и не трогала сердца, и взор девушки, какой-то далекий и жесткий, не завораживал и не давал душе тепла. Молодой человек отчетливо помнил, как рядом со Славой трепетал, желал и был истинно счастлив. Даже в те первые дни, когда она обманом стала его женой, а он был одержим Темными делами, ее свет и любовь умиротворяющие действовали на его существо. А после он испытывал к Славе неистовую поглощающую страсть, беззаветную любовь и глубокое уважение. Он искренне восхищался ее сильным характером, умением исцелять и необычайной манкостью сирены. Эти качества девушки всегда действовали возбуждающе на него.

К тому же Слава являлась единственной девицей, которая смогла искренне полюбить его и согреть его холодное сердце в то время, когда он был мрачным, зловещим Кристианом фон Рембергом, служителем тьмы. И он прекрасно помнил это и безмерно ценил, ставя это выше других достоинств и прелестей Славы, которую до сих пор обожал своим растерзанным сердцем. Красавица же Росана была безразлична ему, и его душа совершенно не жаждала изведать ее глубины. Оттого, узнав, что Росана любит его, Владимир лишь напрягся, ощущая, что не может ответить ей тем же. Он принялся нервно теребить в руках ложку, так как чувствовал, что девушка подсознательно ждет от него ответного чувства.

— Да, — кинула Росана и, улыбнувшись ему, сказала: — Раз уж ты решил, поезжай. Я буду ждать тебя… возвращайся поскорее.

— Непременно, — буркнул он и вновь уткнулся взором в тарелку.

Русское царство, Пригород Нижнего Новгорода,

(Московская Тартария, Новгород)

1718 год (7226 лето С.М.З.Х), Ноябрь

Розыски Верховного заняли гораздо больше времени, чем предполагал Владимир.

Почти месяц молодой человек искал след тайного Ордена. После той кровавой мессы, с которой едва выбрались живыми они со Славой, Орден «Святого креста» сменил место расположения. Еще месяц назад Владимир побывал в Петербурге, получив от государя официальную бумагу на выдворение Ордена Темных с территории русского царства, и только потом он устремился на поиски. Он знал, что старик Лионель выжил, и теперь Владимир намеревался разделаться со жрецом раз и навсегда, отомстить за смерть горячо любимой девушки.

Небольшой заброшенный особняк на краю села вызывал у жителей деревни благоговейный ужас. Едва въехав в небольшую деревеньку, Владимир осведомился в ближайшей избе, не происходит ли поблизости чего-нибудь странного, не живут ли здесь необычные люди или отшельники. Тут же местный крестьянин, испуганно крестясь, поведал молодому человеку, о некоем заброшенном имении, в двух верстах отсюда, где творятся темные дела. Днем в этой усадьбе не видно ни души, но ночью жители множество раз видели странные фигуры людей в черных рясах с факелами. Унылые, похоронные песни, которые слышались с того места каждое полнолуние и в среду, наводили на деревенских жителей леденящий кровь ужас. Этого было достаточно Владимиру. Он был готов