Свет в конце Бродвея - Дарья Калинина

Зато Алена отреагировала именно так, как и ожидала Инга:

– Откуда такие сведения?

– Игорь навел справки.

– Это достоверно? – повернулась Алена теперь уже к Игорю.

– Абсолютно, – кивнул тот. – Если между Нюшей и Иваном даже и существуют родственные отношения, то они настолько отдаленные, что считаться родством вряд ли могут. Во всяком случае, мне не удалось установить ни единого общего предка у этих двоих. Разве что если подобраться ко временам Адама и Евы, тогда можно было бы нащупать тоненькую ниточку.

Алена взглянула на мужа.

– Вася! Ты слышишь, что он говорит? Ваня нас обманывал! Нюша ему совсем не родственница!

Но Василий Петрович лишь невозмутимо кивнул в ответ:

– Да, я знаю это.

– Знаешь?!

– И всегда знал.

Теперь глаза у Алены сделались и вовсе как плошки.

– Знаешь? – повторила она. – Но почему ты ничего не сказал мне об этом?

– Алена, я собирался…

– Когда? Когда ты хотел это сделать?

– Я собирался, честное слово. Но все как-то не находилось подходящего момента.

– Серьезно? – нахмурилась Алена. – И какой же подходящий момент тебе был нужен? Уж не тот ли, когда я говорила тебе открытым текстом, что у Нюши с нашим Ваней не иначе как роман и что никакая она ему не племянница? Может быть, этот момент был для тебя подходящим? А?

Алена выглядела такой разгневанной, что Инга затрепетала. Быть между этими двумя очередной ссоре. Ох, как это некстати! Алена с ее Василием Петровичем и так как кошка с собакой цапаются. И зачем еще они с Игорем полезли с этими откровениями? Какая, в сущности, разница, что за отношения были у Вани и Нюши? Это теперь всем должно быть совершенно безразлично.

Инга схватилась за голову и простонала:

– Надо было промолчать.

А между тем назад вырвавшихся слов было не вернуть. Алена уже активно ссорилась со своим мужем. И, как полагала Инна, именно по ее вине.

– Ты постоянно мне лжешь! – кричала на мужа Алена. – В последнее время я вообще не понимаю, что с тобой происходит!

Она была в такой ярости, что уже не обращала внимания на присутствие в комнате посторонних людей, замершую неподалеку повариху и прочую прислугу, притаившуюся в дверях.

– Думаешь, жена у тебя слепая и глухая? Думаешь, я ничего не замечаю? Нет, я все вижу! И вижу, что у тебя появилось от меня слишком много тайн.

– Алена, – бормотал Василий Петрович, – я тебе сейчас все объясню. Что касается Нюши…

Но Алена перебила его:

– Не в одной Нюше дело! Ты о многом мне недоговариваешь или откровенно лжешь!

– Я тебе все расскажу, обещаю!

– Прямо сейчас!

– Ну… хорошо. Что ты хочешь узнать? Откуда я знаю, что Нюша не является родственницей нашего Вани?

– Да, я слушаю тебя.

Василий Петрович глубоко вздохнул и пробормотал:

– Дело в том… дело в том, что Нюша…

И, так и не договорив, снова затих.

– Да что же это! – разозлилась на мужа Алена. – Опять начинается?

Лицо у Василия Петровича сделалось откровенно страдающим. Он понимал, что должен успокоить жену, но в то же время опасался, как бы не сделать еще хуже.

– Ну! Я жду!

Василий Петрович вздрогнул, потом набрал в легкие побольше воздуха и произнес:

– Дело в том, что Нюша… Нюша – это…

Договорить он так и не успел.

– Доброе утро! – раздался голосок Нюши.

Все как по команде повернулись в ее сторону и уставились на девушку. Она была все еще бледна, но выглядела гораздо лучше, чем вчера. Увидев устремленные на нее со всех сторон взгляды, девушка смутилась:

– Что? Что вы так на меня смотрите?

Все молчали. И тогда Инга произнесла:

– Нюша, мы знаем правду про тебя.

– Правду?

– Мы знаем, что ты не родственница Ване.

– Ты ему никакая не племянница!

Нюша слегка порозовела. Она вопросительно взглянула на Василия Петровича. Но тот молчал. И Нюша, посмотрев на хозяйку, пробормотала:

– Простите… простите, что мы вас обманули.

– Мы? Кто это – мы?

Нюша снова вопросительно взглянула в сторону Василия Петровича. И на сей раз он отмалчиваться не стал.

– Мы – это я, покойный Ваня и Нюша.

– И кто же такая Нюша на самом деле? Скажет мне это кто-нибудь из вас?

– Нюша не племянница Ване, но она… она дочь его… его очень близкого друга.

Откровенность далась Василию Петровичу нелегко. Хотя с чего бы ему так смущаться? В сказанном им не было ничего предосудительного.

Но Алена никак не могла успокоиться:

– Как имя друга Вани? Что это за человек?

– Неважно, – отвел глаза Василий Петрович. – Это… это его бывший однополчанин. Он спас Ване жизнь, а Ваня, в свою очередь, решил приютить у себя дочь своего друга – девочку, оставшуюся без попечения родителей. Никакой другой родни у нее нет, вот она и обратилась за помощью к Ване.

– Выходит, Нюша – круглая сирота? – пробормотала Инга, чувствуя, как в ней растет и ширится жалость к девушке.

Бедная девочка, сколько же ей пришлось перенести! Тут и смерть родителей, и переезд к чужим ей, в сущности, людям. И еще Инга подумала о том, какие, оказывается, у людей бывают все-таки высокие и благородные отношения. А они-то, низкие души, накинулись на Ваню с Нюшей. Облили грязью и подозрениями. Как стыдно! Человек сделал доброе дело, а они отнеслись к нему как к последнему грешнику.

Видимо, аналогичные чувства испытывали и другие. Все, кто слышал этот разговор, переглядывались теперь между собой в сильном смущении.

– Прости нас, Нюша, – искренне произнесла Алена первой. – Мы подозревали тебя…

– Подозревали черт-те в чем!

– Подозревали, что вы с Ваней любовники, а вы… а у вас…

Алена окончательно смутилась и не договорила. Зато Нюша улыбнулась в ответ. Правда, улыбка у нее получилась чуточку кривоватой, но все же лучше, чем вчерашние слезы.

– Значит, вы все-таки решили, что мы с Ваней любовники? Как жаль, значит, наша маскировка под дядю и племянницу никуда не годилась.

– Да, кстати, что это была за маскировка? Зачем она вообще понадобилась? Почему нельзя было всем сказать правду?

– Я и хотела, – оправдывалась Нюша. – Но дядя Ваня сказал, что будет лучше, если я назовусь его племянницей. Это снимет толки, потому что если сказать правду, то люди начнут думать дурное о нас с ним.