Приманка для мужчин - Тэми Хоуг

— Доброе утро, шериф, — улыбнулась она, пожалуй, слишком лучезарно.

— Мисс Стюарт, — кивнул он, переводя взгляд с нее на Кэннона. Рич просто кипел. Глаза у него налились кровью, как у разъяренного быка, шея побагровела. Так же он вел себя, когда еще в школе как-то раз, играя в баскетбол, получил предупреждение — не вспомнить, за дело или нет. Только сейчас его гнев вызвал не судья, а Элизабет. Умеет она общаться с людьми, что да, то да.

— Дэн, — дернул подбородком Рич, скорее вызывающе, чем приветственно.

Двадцать лет назад Рич считал Дэна своим главным соперником и с тех пор так и не отделался от школьного убеждения. Когда, уйдя из профессионального футбола, Дэн вернулся домой, в Стилл-Крик, Рич все так же пыжился, пытаясь доказать ему и всем, что он круче, богаче, важнее, известнее. Дурак, он и в сорок лет дурак.

— Рич, ты мне нужен. Зайди сегодня ко мне насчет Джералда.

Кэннон негодующе фыркнул:

— Господи, Дэн, ты что, меня подозреваешь?

— Так положено, — пожал плечами Дэн. — Мы выясняем по минутам, что он делал в день убийства, куда ходил, с кем говорил. И нам надо взять отпечатки пальцев у всех, кто в последнее время мог оказаться в его «Линкольне», чтобы исключить друзей и родственников и поскорее выйти на убийцу.

— Я думал, все знают, что его убил Керни Фокс.

— Это простая формальность, — осклабился Дэн. Хорошо все-таки быть полицейским в маленьком городке, где всем все известно. Правда, иногда это очень мешает.

— Разумеется, заскочу, — согласился Рич, показывая безупречно белые зубы. — Да, кстати, для протокола: у меня алиби. Я был с Джолин. — Он бросил тяжелый взгляд на Элизабет, вложив в предназначенную ей улыбку всю ненависть, на какую был способен. — Мы работали над деталями освещения моей предвыборной кампании.

— Отлично, — равнодушно заметил Дэн, ущипнув себя за переносицу, чтобы подавить зевок. Известно, над чем работал Рич. — Увидимся днем.

Кэннон вышел из кабинета твердым шагом, довольный, как нашкодивший школьник, обдуривший директора и увильнувший от наказания.

Дэн устало облокотился на стол, покачал головой:

— Кого он хочет обмануть? Весь город знает, что он продолжает ходить к Джолин.

— Наверно, вы думаете: вот жеребец, — сердито сказала Элизабет, готовая немедленно ринуться на защиту подруги. Да, Джолин поступает глупо, но пусть только попробует кто-нибудь говорить о ней неуважительно.

Он бегло взглянул на нее:

— Я думаю, что он вдвойне мерзавец.

— Приятно узнать, что какие-то нормы для вас существуют, — буркнула Элизабет.

Дэн оставил ее колкость без внимания, повернулся к ней лицом, положив оба локтя на стол, и окинул взглядом с головы до ног. В этой длинной юбке и блузке с кружевами, с черепаховыми гребенками в волосах у Элизабет был строгий, недоступный вид.

— Да, мисс Стюарт, существуют. И вы вполне вписываетесь в некоторые из них.

Ага, значит, во всем, что касается секса, она в его вкусе, а больше ни о чем он и думать не стал.

— Я польщена, — протянула она, — но, если вы решили, что чего-то добьетесь лестью, вынуждена вас разочаровать: не интересуюсь.

Она хотела незаметно отстраниться, и по всему это должно было получиться красиво и естественно, но он поймал ее руку.

— Вчера вечером мне показалось, что интересуетесь, — вкрадчиво произнес он, поглаживая тонкую кожу запястья, под которой просвечивали голубые жилки и бешено бился пульс. Дэн придвинулся чуть ближе и потянул ее к себе, легонько сжав запястье. — Верьте мне, Лиз, мы с вами говорим на одном языке.

И он был прав. Элизабет кляла свое тело, не знающее ни стыда, ни гордости, ни разума, когда рядом оказывается мужчина, но не собиралась сдаваться без боя, тем более человеку, который так низко ее ставит.

— Говорим на одном языке?! — спросила она. — Вы понимаете, когда вам на вашем родном языке говорят «нет», или мне послать за переводчиком? Вы меня не интересуете.

Он выпустил ее, расправил плечи. Элизабет перевела дыхание, но он ни на миг не сводил с нее внимательных глаз и только негромко уронил:

— Посмотрим.

— Посмотрим, пока глаза целы, — огрызнулась Элизабет. Теперь, когда он не прикасался к ней, она снова осмелела.

Дэн от души рассмеялся, и морщины на его лице немного разгладились.

— Вы прелесть. Тело, созданное для греха, и язык, разящий как молния? И как вы только живете?! Скажите, в Техасе все женщины такие?

Не выдержав, Элизабет улыбнулась. Теперь, когда угроза близости миновала, ее подстерегала новая опасность: что Дэн ей понравится. Когда он переставал быть упрямым ослом, то становился довольно милым.

— Нет, — по-южному нараспев протянула она. — Конечно, из всех порядочных девушек в Техасе воспитывают будущих королев красоты. Но я, к счастью, унаследовала от папочки хорошо подвешенный язык, а кому он нужен на конкурсах красоты?

— Да уж, — усмехнулся Дэн. Его действительно рассмешила сама мысль об Элизабет в купальнике, подмигивающей какому-нибудь неравнодушному к ней старцу из жюри. Как ни странно, ее колкая речь, так раздражавшая начала, теперь бодрила его. Женщина, которая без всякого жеманства и вежливых иносказаний говорит все, что думает, лучше, чем приличные дамы. В Элизабет было много такого, что ему очень не нравилось, но ее несдержанность на язык сюда не относилась.

— Зато я была королевой Бардетты в скачках с препятствиями, — сказала она.

— В самом деле?

— Ага, и даже два года подряд, что намного труднее чем победить на каком-то там конкурсе красоты, потому что надо одновременно быть красивой, уметь хорошо ездить верхом, танцевать и посылать направо и налево влюбленных ковбоев. Хотела бы я посмотреть, сумеет ли так мисс Америка.

— Не могу представить вас в этой роли, — серьезно заметил Дэн.

— Какой? На скачках с препятствиями?

— Отвергать ковбоев.

Элизабет сердито насупилась, не желая признавать, что не отвергла Бобби Ли Брилэнда и может предъявить в качестве доказательства сына.

— Шериф Янсен, вы пришли говорить мне грубости и строить глазки или вас привело что-то еще?

Он зашел, потому что случайно заглянул с улицы в окно и увидел ее глаза, а рядом — красную от злости физиономию Рича Кэннона, но зачем Элизабет знать об этом? Ему настолько не понравилось, что Кэннон крутится вокруг нее, что реакция была мгновенной и безотчетной, но тщательно анализировать ее Дэн не собирался и тем более не хотел, чтобы об этом задумывалась Элизабет.

— Хотел узнать, как прошла ночь, — дипломатично ответил он, беря со стола пресс-папье в виде стеклянного шара, в котором бушевала игрушечная метель, стоило повертеть его в руках.