Чужая - Татьяна Губина

Вера Семеновна была поставлена в известность и ни слова не сказала в оправдание.

— Спасибо, Людмилушка, ты и так много сделала. Бог тебя наградит. Раз уж она такая дура, путь полы драит, как я. Мне-то ничего не надо, все деньги только на Ксюшку шли, ты ж знаешь. Теперь пусть сама.

Фион очень быстро поняла, что сто долларов не триста. Да и вольготная жизнь школьников закончилась. Все друзья теперь с утра до вечера торчали в своих институтах, встречались лишь по выходным. А когда собирались куда-нибудь погулять, всегда скидывались, у кого сколько было. Различий между девчонками и парнями не было, ведь они были только друзьями.

— Фион! — сказал как-то бескомплексный Ден. Он единственный среди ребят явно недолюбливал Ксюху, но так как привык, что она всегда с ними, относился к ней как к неотъемлемой части их компании. Не иначе как осторожная Яна предостерегала сыночка. — Хватит на халяву пиво трескать.

— У меня богатых мамочек и папочек нет, — огрызнулась Ксюха.

— Так иди работать, если учиться не хочешь! — посоветовал Пашка.

— Да ладно вам, ребята, — сказал неконфликтный Сашка. — Я заплачу за тебя, Фион.

— Не надо мне одолжений! — выкрикнула Фион и убежала. Тогда они в первый раз серьезно поссорились.

Но Фион призадумалась, прибежала к Люське.

— Теть Люсь, устройте меня на работу.

— А кем? — тут же спросила подруга. — Что ты умеешь? Какое у тебя образование?

— Вы же знаете, что никакого, — грубо ответила Фион.

— Делай выводы.

— Значит, не поможете? — уточнила девушка.

— У меня, видишь ли, Ксения, даже уборщицы с высшим образованием, — пошла Люська на новый виток ухищрений. — Так что извини. Вот поступи куда-нибудь учиться, тогда устрою тебя ночной уборщицей. На хлеб с колбасой хватит. А после поговорим.

Ксюха долго, не мигая, смотрела в глаза Людмиле. Той даже стало не по себе, но Люська знала, если даст слабину, то дочка небезызвестной Нинки тут же сядет на шею.

— Ксюх, ты же неглупая девочка, — чуть мягче сказала Людмила. — Пойми, в двадцать первом веке стыдно ничего не знать. Ты не получишь хорошей работы, если у тебя не будет хоть какого-то образования.

— А мне ничего не надо. Я выйду хорошо замуж, и меня мой мужик содержать будет. Мне бы только сейчас перетоптаться.

— Без меня, — отрезала Люська.

— Ну и не надо, — резко сказала Фион и ушла.

В результате она устроилась на работу, и мы долго не знали, куда именно. Катя пожимала плечами, мальчишки особо не интересовались, пока мой Сашка не обмолвился, что Ксюха трудится последние полгода в библиотеке Консы. И устроил ее туда мой сыночек.

— Жалко мне ее, мам, — не отрывая глаз от клавиатуры, сказал Сашка. — У нее руки от мытья полов болят, спина сорвана. Она со мной поделилась и попросила помощи. Она же мой друг.

— Она его друг, и не больше, — повторила уже я Регине. — Господи, еще только двенадцать, — я взглянула на настенные часы. — Как долго тянется время.

Мы пытались болтать, пили кофе, беспрестанно курили и ждали, когда Сашка отзвонится. Стрелки часов приближались к трем часам, когда наконец раздался долгожданный звонок.

Я сорвала трубку.

— Теть Тань, — голос Пашки заметно дрожал. — Вы только не волнуйтесь, но тут произошла какая-то странная история… Сашке сломали руку.

Последнее, что помню, это расплывающееся лицо Регины.

— Да-а-а, матушка, нервы вам вместе с Региной лечить пора, — констатировал мой муж, в который раз за сегодняшний вечер. — Это ж надо завалиться в обморок среди бела дня!

— Хватит — хватит! — заорала я. — Неужели ты не понимаешь, что у мальчишки вся карьера к чертям собачьим летит! Открытый перелом, сухожилия порваны. Это все, крах!

— Прекрати орать! — взвился Ник. — Он же услышит.

Ребята только что уехали. Я больше не могла слушать вновь и вновь ужасную информацию.

Когда в десять Сашка не приехал на экзамен, этого никто не заметил. Пашка с Катей подъехали через час, уверенные, что их дружок уже в зале, готовится к своему выходу. Но к половине двенадцатого из большой, старинной двери вышла строгая дама и зычно крикнула в толпу студентов, ожидающих своей очереди.

— Кто знает сотовый Пархоменко?!

Павел с Катей переглянулись и подошли к педагогу. Выяснилось, что Сашка не явился на экзамен. Катя стала набирать номер телефона Сашки, но ответом ей были только длинные гудки.

— Паш, тете Тане звонить не будем. Она с ума сойдет, — сказала Катя.

— Сам знаю. Что делать-то?

— Пашка, у меня нехорошее предчувствие, — мрачно выдохнула Катя.

— Да ну тебя, Пельмень, вечно ты в миноре. Сейчас еще раз отзвонимся.

— Френды, привет! — навстречу им выбежала Фион. — Я на минутку из библиотеки вырвалась. — Сашка еще не сдал?

— Фион, он не явился на экзамен.

— Да ты что! — Фион выкатила свои маленькие глазки. — А где он?

Ответом ей послужил мелодия бессмертного канкана, вырвавшаяся из мобилы Пашки.

— Павел Большой? Вас беспокоят из института Склифосовского, — услышал Пашка официальный, сухой, какой-то безразличный голос. — Вашего друга избили. Он просит приехать за ним.

Пашка, ничего не объясняя девчонкам, рванул к своей машине.

Старенький «Фольксваген» рванул с места, словно застоявшийся мерин. Девочки только успели вскочить на ходу на заднее сидение.

Сашка сидел в вестибюле, с виду совершенно спокойный, только на бледной шее часто-часто билась голубая жилка. Загипсованная рука висела на широкой белой косынке. Сашка бережно прижимал ее к груди.

Он не отвечал ни на какие вопросы, только сказал, чтобы его отвезли домой и там он сразу всем все расскажет.

— А то сначала вам расскажи, потом матери, Потом батя с работы припрется, затем тетки примчатся, — бубнил он.

Моих подруг, которых он еще с детства называл тетками, мы ждать не стали. Как только он переступил порог дома, он сухими, краткими фразами рассказал, что произошло.

Когда Сашка проходил через подворотню, его сшибли с ног. Этот длинный замкнутый коридор между домами был предметом страхов всех мамаш нашего дома. Лампочки вечно разбиты, асфальт неровный и весь в рытвинах. Днем-то жутковато во мраке идти к улице через этот склеп, а уж вечером…

Когда я была маленькой, меня всегда встречал папа или заручался обещанием всех моих друзей обязательно проводить меня до подъезда. Конечно, можно было пройти с другой стороны дома, минуя подворотню, но это удлиняло путь до родной квартиры раза в три. Поэтому Сашка, конечно же, всегда ходил через подворотню, еще будучи совсем маленьким. Что уж говорить сейчас, когда ему двадцать два!