Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

только в словах – и вырванный из записной книжки листок с именем хозяина, дата, надпись «самый счастливый день в моей жизни». Пора ехать.

«Я оторвался от общения с нежной Сарой и, все еще взволнованный своим мимолетным флиртом, поскакал прочь».

Конец истории…

Часть шестая

Поход. Бивуак. Бой

Введение

«Моя лошадь и я сама, мы одновременно повернулись в сторону ярко горевшего огня. Хворост был набран в оливковой роще: какой же это был огонь! Я вдохнула в себя восхитительный запах бараньей ляжки, жарившейся на этом огне. Какой же аромат шел от этой ляжки, как же аппетитно она выглядела! Старший сержант Массена и сержант Жюно на этой кухне играли роль главного повара и его помощника. Они узнали меня и пригласили дать им несколько практических советов. Могла ли я отказаться!»

Было время… Маршал Массена еще старший сержант, генерал Жюно – просто сержант. Только Тереза Фигёр – уже мадам Сан-Жен. Массена станет одним из лучших полководцев Наполеона, судьба Жюно окажется трагической, а мадам Сан-Жен… По крайней мере, будет героиней пьес и фильмов.

У каждого – свой путь, но дороги очень похожи. Тяжелые переходы по любой местности, походная жизнь. Бои. Иногда – плен. Когда идешь по дорогам войны, никогда не знаешь, что там, за поворотом…

Глава первая

Марши

«Чтобы разорвать эту длинную линию войск и образовать плотную массу, предназначенную для удара по Австрии, надо было произвести огромную перемену фронта, развернув его на 180 градусов». Маневр, достойный Наполеона. Марбо восхищается, потрясены были все.

Армия, которую впервые назовут Великой, стояла в Булонском лагере и должна была победить Англию. Развернется – и победит Австрию и Россию. Его противники считали, что для подобной переброски Наполеону потребуется никак не меньше 64 дней. Путь от Ла-Манша до Дуная Великая армия прошла за вдвое меньший срок.

Гусар Марбо, в то время – адъютант маршала Ожеро, армию опережал и ехал в основном в почтовой коляске. Времени хватило даже на то, чтобы пару раз остановиться в Париже. Армия не останавливалась и совершила один из выдающихся маршей в истории. В те времена умение маршировать – очень важная часть успеха. Пора отправляться в поход.

«Есть, однако ж, границы, далее которых человек не может идти!.. Несмотря на умствования вахмистра нашего об обязанностях солдата, я падала от сна и усталости; платье мое было мокро! Двое суток я не спала и не ела, беспрерывно на марше, а если и на месте, то все-таки на коне, в одном мундире, беззащитно подверженная холодному ветру и дождю. Я чувствовала, что силы мои ослабевали от часу более. Мы шли справа по три, но если случался мостик или какое другое затруднение, что нельзя было проходить отделениями, тогда шли по два в ряд, а иногда и по одному; в таком случае четвертому взводу приходилось стоять по нескольку минут неподвижно на одном месте; я была в четвертом взводе и при всякой благодетельной остановке его вмиг сходила с лошади, ложилась на землю и в ту же секунду засыпала!»

Тяжело давались марши кавалерист-девице Надежде Дуровой. Ложилась спать на землю в любой подходящий момент? Так некоторые в походе засыпали сидя верхом на лошади! В самом начале войны 1812 года, когда Великая армия должна была идти вперед быстро, один кавалерист поступал так: «Я помещался между двумя стрелками, вдевал свои стремена до подъема ноги, я приводил в порядок мой вьюк на передней части моего седла, очень высокий, и, скрестив руки, наклоняя свою голову над вьюком, я засыпал почти тотчас же довольно глубоко, чтобы получить настоящий отдых».

Люди уставали страшно, но для кавалериста важнейшей задачей была забота о лошади. Лошадь «мотивирующими речами» не вдохновишь, ее нужно беречь, для этого на марше есть особые правила. Ритм, время движения рассчитаны на то, чтобы лошадь не утомлять сверх меры. Офицеры и унтер-офицеры постоянно контролируют процесс.

Расположение полки покидают шагом, такой темп сохраняется в течение часа. Потом – остановка на десять минут. Поправляют седла, вьюки, ремни. Дальше во время марша это делают постоянно.

Возобновляют движение снова шагом, несколько сотен метров, и, если дорога хорошая, переходят на рысь. На склонах всадники иногда спешиваются и ведут лошадь в поводу. Эскадроны, во время движения рысью, сохраняют между собой интервал как минимум в сто шагов. Такая «изолированность» снижает риск неожиданной остановки. Движение рысью не только позволяет всадникам двигаться быстро, но и мешает им заснуть на ходу. На «шаге» как раз ухитрялись засыпать многие.

В походе и на марше спят немного и крайне редко – в относительно комфортных условиях. И, судя по воспоминаниям, спать солдаты хотели даже больше, чем есть. Похожую на анекдот историю рассказал драгун Ойон.

Дело было в 1805 году, драгуны в пешем строю шли к Вене. Приказ – двигаться очень быстро, почти бегом. Уставали невероятно! Глубокой ночью Ойон и его товарищи подошли к какому-то поселку. Разместиться в домах сумели немногие. Самому Ойону удалось найти большой короб с овсом, в него он и улегся, еще и крышкой прикрылся. Спал прекрасно, а проснулся поздно, часа через три после того, как полк ушел.

Беда! Ойон ринулся в погоню и спустя некоторое время обнаружил множество драгун, лежавших в беспорядке возле канавы. Был бой и они погибли, решил он. С болью в сердце он приблизился к одному из тел. Бедняга лежал со сдвинувшейся набок каской… Возможно, он еще жив?

«Весь дрожа, я приподнял каску и был несколько удивлен, не обнаружив никаких следов крови… И вот, лицо уже видно целиком… И, о счастье, драгун дышал!.. Вернее, не так… Он храпел, как счастливейший из смертных! А мертвец, которого я только что видел перед собой, оказался просто отставшим солдатом, таким же, как и я.

Я пробудил “мертвеца” и смог сделать то же самое еще с полутора сотнями “трупов”, которыми была усеяна вся дорога».

Драгуны… «Пехота на лошадях»… Кавалерия, хотя в этом случае – без лошадей. Но нас интересует движение. Кавалерия движется вместе с пехотой, артиллерией и даже обозами. Иными словами – вместе с армией. По своим правилам, но вместе с остальными. Значит, нужно иметь хотя бы общее представления о маршах больших масс.

Легко предположить, что способность совершать длительные переходы, причем относительно быстро, зависит и от опыта. У русских