Меч Предназначения - Анджей Сапковский

– Господин ведьмак, – неожиданно сказалАяшарель. – Если не возражаете, позвольте на пару слов. Лично.

Геральт подошел. Аяшарель протянул было руку. «Если он коснетсямоего локтя, ударю, – подумал ведьмак. – Ударю, несмотря ни на что».

Аяшарель локтя Геральта не коснулся.

– Господин ведьмак, – сказал он тихо, отвернувшисьот остальных. – Мне известно, что некоторые города не в пример Новиградулишены божественной опеки Вечного Огня. Допустим, существо, подобное векслингу,шатается по одному из таких городов. Интересно, сколько бы ты взял, чтобынемедленно схватить такового живым?

– Я не нанимаюсь ловить чудищ в людных местах, –пожал плечами ведьмак. – Может пострадать посторонний.

– Ты так печешься о судьбе посторонних?

– Так пекусь. Потому что, как правило, за их судьбуобвиняют меня. И мне грозят последствиями.

– Понимаю. А скажем, не была бы забота о судьбепосторонних обратно пропорциональна размеру платы?

– Не была бы.

– Твой тон, ведьмак, мне не очень нравится. Но не в томдело. Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Хочешь сказать, что не намеренсделать того… о чем я мог бы тебя попросить, причем размер платы не имеетзначения. А характер оплаты?

– Не понимаю.

– Не думаю.

– И все же.

– Чисто теоретически, – сказал Ляшарель тихо,спокойно, без злобы или угрозы в голосе, – возможно, платой за услуги былабы гарантия, что ты и твои друзья выйдете живыми из… теоретического города.Тогда что?

– На этот вопрос, – криво усмехнулсяведьмак, – невозможно ответить теоретически. Ситуацию, о которой тыговоришь, благородный Ляшарель, следовало бы рассмотреть практически. Я вовсене стремлюсь к этому, но если потребуется… Если не будет иного выхода… Я готовэто… проработать.

– Хм, возможно, ты и прав, – спокойно ответилЛяшарель. – Мы слишком много теоретизируем. Что же до практики, то, вижу,сотрудничества ждать бессмысленно. Может, и к лучшему? Во всяком случае,надеюсь, это не станет поводом к конфликту между нами.

– И я, – проговорил Геральт, – надеюсь.

– Пусть же горит в нас сия надежда, Геральт из Ривии.Ты знаешь, что такое Вечный Огонь? Неугасимое пламя, символ существования,дорога, указанная во мраке, предвестник прогресса, лучшего завтра. ВечныйОгонь, Геральт, есть надежда. Для всех, для всех без исключения. Ибо еслисуществует нечто общее… для тебя… для меня… для других… то это как раз и естьнадежда. Помни об этом. Приятно было познакомиться, ведьмак.

Геральт молча поклонился. Аяшарель секунду глядел на него,потом энергично развернулся и пошел через площадь, не оглядываясь на эскорт.Люди, вооруженные ламиями, двинулись следом, выстраиваясь в правильную колонну.

– О мамочка моя, – заныл Лютик, пугливо поглядываяна уходящих. – Ну повезло. Если только это конец. Если нас немедля несцапают…

– Успокойся, – сказал ведьмак, – и перестаньскулить. Ничего же не случилось.

– Знаешь, кто это был, Геральт?

– Нет.

– Это был Ляшарель, наместник по делам безопасности.Секретная служба Новиграда подчинена церкви. Ляшарель не богослужитель, но этосерый кардинал иерарха, самый могущественный и самый опасный человек в городе.Все, даже Совет и цехи, трясут перед ним портками, потому как он чистой водыподлец, упившийся властью, как паук мушиной кровью. Хоть и втихую, но в городе поговариваюто его делишках. Исчезающие бесследно люди, ложные обвинения, пытки, тайныеубийства, террор, шантаж и обычный грабеж. Принуждения, мошенничества и аферы.О боги, в хорошенькую историю ты впутал нас, Бибервельт.

– Прекрати, Лютик, – фыркнул Даинти. –Тебе-то чего бояться? Никто трубадура не тронет. По непонятным причинам выпользуетесь неприкосновенностью.

– Неприкосновенный поэт, – стонал все еще бледныйЛютик, – в Новиграде тоже может попасть под мчащуюся телегу, отравиться досмерти рыбой или неожиданно утонуть во рву. Ляшарель – спец по таким несчастнымслучаям. По мне, так невероятно уже то, что он вообще с нами разговаривал. Таксказать, снизошел. Ясно, не без причин. Что-то он замышляет. Вот увидите, онсразу же во что-нибудь нас впутает, нас закуют и законно поволокут на пытки.Так тут делается!

– В его словах, – проговорил низушек, обращаясь кГеральту, – довольно много правды. Надо соблюдать осторожность. И кактолько такого мерзавца, как Ляшарель, земля носит! Уж сколько лет о немговорят, что он болен, что ему кровь в голову ударяет, и все ждут, когда же онпреставится.

– Замолкни, Бибервельт, – испуганно прошипелтрубадур, оглядываясь. – Еще кто-нибудь услышит. Гляньте, как все зырятсяна нас. Пошли отсюда, говорю вам. И советую, давайте по-серьезному отнесемся ктому, что нам сказал Ляшарель о допплере. Я, к примеру, в жизни не виделникакого допплера, если потребуется, присягну перед Вечным Огнем.

– Гляньте, – вдруг сказал низушек. – Кто-то кнам спешит.

– Бежим! – взвыл Лютик.

– Спокойно, спокойно, – широко улыбнулся Даинти ипрошелся по шевелюре пальцами. – Я его знаю. Это Ондатр, местный купец,казначей цеха. Мы вместе торговали. Смотрите, какая у него мина! Словно в штанынаделал. Эй, Ондатр, ты не меня ищешь?

– Клянусь Вечным Огнем, – просипел Ондатр, сдвигаяна затылок лисью шапку и вытирая лоб рукавом. – Я был уверен, что тебязаточат в казематы. Истинное чудо. Поразительно…

– С твоей стороны, – ехидно прервалнизушек, – очень мило поражаться. Порадуй нас еще, скажи, почему?

– Не прикидывайся дураком, Бибервельт, –поморщился Ондатр. – Весь город знает, сколько ты огреб на кошенили. Всеоб этом только и болтают, небось и до иерархии дошло, и до Аяшареля, какой тыловкий, как хитро воспользовался тем, что произошло в Повиссе.

– О чем ты, Ондатр?

– О боги, прекрати мести хвостом, будто лиса. Тыкошениль купил? Купил. Воспользовавшись плохим спросом, заплатил авализованнымвекселем, не выложив ни гроша наличными. И что? За один день распродал весьгруз в четыре раза дороже, да еще и за звонкую монету. Может, станешьутверждать, будто тебе случайно повезло? Мол, покупая кошениль, ты ничегошенькине знал о перевороте в Повиссе?

– О чем? О чем ты болтаешь?