Командир Марсо - Жан Лаффит

— Осторожнее!!

— Что такое?

— Там, впереди — разве не слышишь?

— Да, путь отрезан, — говорит Эмилио, — они послали солдат на пляж за поворотом.

— Что же теперь делать?

— Прежде всего не шуметь. Им пока еще не известно, где мы.

Внезапно Эмилио осеняет какая-то идея, и он тащит своего товарища за руку обратно.

— Ты с ума сошел, — упирается Парижанин, — они же нас увидят!

— Другого выхода нет, старина, надо подняться наверх.

Партизаны осторожно карабкаются вверх по тропинке, поминутно останавливаясь, ощупывают землю, убирая с нее ветки, которые могут хрустнуть. Наконец, они выбираются на дорогу, идущую вдоль обрыва. Эмилио высовывает голову и осматривается по сторонам. Слева от него, менее чем в пятидесяти метрах, два немецких солдата тщательно обшаривают кусты. Справа, он знает, скрываются другие. Впереди, в трех метрах от них, начинаются виноградники. К счастью, в этом месте на дорогу падает тень от большого дерева. Распластавшись на земле, Эмилио смело ползет к ближайшему ряду виноградных кустов и проскальзывает под проволочной оградой. Парижанин колеблется, потом, заметив, что немцы отвернулись, ползком тоже преодолевает препятствие. Переползая с одной борозды на другую, они выбираются на противоположный конец виноградника, оттуда — на кукурузное поле и затем бегут, нагнувшись, по свежевспаханной земле. Наконец, перебравшись через плетень, они с наслаждением падают на стог сена.

— Ну, старина, — говорит Эмилио, — выкарабкались!

— Ты думаешь, они не бросятся вдогонку?

— Нет, они все еще шарят по берегу Дордони. Слышишь, как горланят?

— А ведь они перешли в другое место, — замечает Парижанин, — теперь шумят дальше, вон там, у косогора.

Эмилио встает, чтобы определить, где немцы.

— Они у Кулондра, — взволнованно говорит он. — Подлецы! Верно, пришли за ним…

* * *

Друг Беро, арендатор Кулондр, готовил в сарае подстилку для скота, как вдруг услышал шум приближающихся машин. Они, видимо, ехали по дороге, ведущей от замка. Погасив фонарь, он вышел из сарая и обогнул хлев, чтобы посмотреть, куда могли следовать машины в такое позднее время. Дорога проходила мимо его дома и упиралась в небольшой пляж у изгиба реки. Одно из двух: либо машины направлялись к нему, либо просто сбились с пути. К своему крайнему изумлению, он увидел, что невдалеке от его дома остановились две машины с потушенными фарами. Вокруг них бесшумно двигались какие-то призрачные тени. Кулондр подумал: будь это партизаны, его заранее бы предупредили. Тогда, значит, немцы. Он окончательно убедился в этом, когда при слабом свете вспыхнувшей зажигалки различил немецкую форму. На одно мгновение у него возникло желание бежать. Но он тут же вспомнил о жене и детях, уже улегшихся спать. Он не мог их оставить так, на произвол судьбы. А потом, кто знает, может быть, немцы прибыли вовсе не за ним. Если бы «подпольная сеть», как выражался Сирано, была раскрыта, то немцы, конечно, прежде всего направились бы не сюда, а в замок. Поэтому лучше не показываться им на глаза и делать вид, будто все в доме спят. Кулондр прошел в кухню и стал у приоткрытого окна. Однако такое близкое соседство немцев интересовало и вместе с тем тревожило его. Он терялся в догадках и вдруг вздрогнул от неожиданности: с того берега Дордони раздалась стрельба. Тени у машин сразу ожили. Послышались крики, стрельба прекратилась, и Кулондр понял, что немцы, вылезшие из машин, теперь кого-то разыскивают. «Они устроили засаду», — подумал он. Такое предположение несколько успокоило его: опасность удалялась от его дома. Но в то же время эта мысль вызвала у него и новые опасения. Что если вся эта суматоха поднялась из-за Лусто? Тот иногда приезжал ночью навестить его, и Кулондр знал, что Лусто всегда ездит примерно одним путем. Но откуда немцы могут угадать, что Лусто вздумает приехать именно сегодня? Нет, это уж совсем невероятно. Вообще лучше не ломать себе голову и выжидать.

Но ждать пришлось недолго. Вскоре он заметил пять или шесть немецких солдат, направлявшихся — теперь он это ясно видел — прямо к его дому. Их сопровождала группа молодых парней во главе с сыном Борденава. Кулондр узнал его по походке… Как только постучали, Кулондр сразу же отпер дверь. Вместе с немцами и бандой дарнановцев в дом входит и старик Борденав. Он первый обращается к Кулондру:

— Добрый вечер, Кулондр, — говорит он. — Эти господа преследуют террористов и опасаются, не скрылись ли они у вас…

— Проверьте сами, — охотно отвечает Кулондр, зная, что с этой стороны ему опасаться нечего, и в тот же миг замечает на себе пристальный взгляд сына Борденава. Молодой Борденав очень красив, он затянут в черный мундир, сапоги начищены до блеска.

— Эти типы несомненно уже удрали, — заявляет он, — возможно даже, что это были просто перепуганные насмерть браконьеры. Мы заглянули к тебе совсем по другому поводу. У тебя хранится оружие.

— Что ты, парень, бог с тобой! Да ты, видно, шутишь, — удивляется крестьянин. — Откуда ему здесь взяться?

Высоченный Кулондр в своих заплатанных штанах и старой замызганной рубахе выглядит таким простодушным, что даже сам немецкий офицер, командующий группой солдат, начинает как будто сомневаться. Но Борденав-сын не сдается…

— Господин офицер, — говорит он, — я не позволил бы себе информировать вас, не будучи твердо уверен в том, что говорю. Однажды ночью я сам наблюдал, как сбрасывали на парашютах оружие на этой стороне реки, и знаю, что оно должно быть спрятано здесь же, неподалеку.

— Geht und schnell![19]— приказывает офицер своим солдатам.

Дарнановцы первыми кидаются обыскивать дом. В комнате остаются лишь офицер, старый Борденав и Кулондр, который посматривает на них с нарочито придурковатым видом.

— Как вы думаете, — спрашивает офицер у Борденава, — не лучше ли посмотреть сперва в замке?

— Не стоит, господин офицер, — отвечает старый Борденав, — я давно знаю его владельца. Не смею навязывать свое мнение, но, мне кажется, он — в числе наших друзей.

— Как его зовут?

— Маркиз Распиньяк.

— Мы еще вернемся к этому вопросу, — говорит офицер.

— Послушайте, любезный, — обращается Борденав к Кулондру, — если у вас что-то спрятано, лучше сказать об этом сейчас. Все останется между нами… Возможно, что вы не ответственны за это…

Крестьянин, делая вид, что готов расплакаться, бормочет:

— Вы же знаете, что я честный человек…

В это время в комнату входит с мефистофельской усмешкой на губах Борденав-сын.

— Ну, молодой человек, — обращается к нему офицер, — можете ли вы подтвердить ваше обвинение?

— Сию минуту, — отвечает Борденав и тут же поворачивается к Кулондру: — Скажи-ка, та пещера, надеюсь, все еще цела? Ты хорошо знаешь, о чем идет речь. Помнишь, яма, в которую я еще мальчишкой как-то провалился?