Последний Герой. Том 6 - Рафаэль Дамиров

жив! Жив, Максим! Я честно не вру, и вы… Он там, привязанный к дереву. Его можно спасти…

Говорил он сбивчиво, то и дело теряя мысль, но главное я понял.

— Хм… хоть одна хорошая новость, — выдавил я, но по спине побежали мурашки. Потому что я уже догадывался, почему доктор ничего пока не сказал про Лизу — и что они могли сотворить с ней.

Ворона могли просто добить, а вот с ней… даже думать не хотелось.

— А где Лиза? — всё же спросил я жёстко, в упор глядя ему в глаза.

Доктор приподнялся, будто не мог больше сидеть там, внизу на земле, и теперь переминался с ноги на ногу:

— У их главного… Кирпича. Это… Максим, он очень жестокий и страшный человек. В своем шалаше ее держит. Он… сказал, что теперь это его баба.

От последнего слова интеллигент скривился, но мне было плевать на его чувства. Можем ли мы помочь Лизе?

Всё-таки что-то хорошее было и в этом — хоть не всем подряд досталась. Хоть так… Я скрипнул зубами. Чёрт! Гады!

— Кирпич, говоришь… — пробормотал я. — Сука…

— Ещё… — доктор полез в карман, вытянул из-под одежды зажигалку. — Вот, у них была. Я стащил. Думал, может, пригодится вам.

Я прищурился, смотрел на него внимательно.

— Слушай, что-то не вяжется, — сказал я и даже сделал полшага назад. — Похоже, ты засланный. Хочешь заманить нас в ловушку.

— Нет, нет! — замотал головой врач. — Я всю правду сказал!

— Правду? — усмехнулся я. — Посмотри на себя. Как ты среди ночи в тайге нас отыскал? За столько километров от их лагеря?

Он заморгал, потянул воздух ртом, как рыба на песке.

— Лиза… им сказала, что вы у реки. Что вы там разошлись, когда она с Вороном вас покинула. Я знал, где эта река, и шёл вдоль неё. Искал… И тут вы, Максим, меня ударили. Я и не знал, откуда вы тут… Вы сами меня нашли, получается. Если бы не вы, я бы мимо прошел.

Он развёл руками, и в глазах мелькнуло отчаяние.

— Ну, допустим… А как ты узнал, где река? — спросил я, всё ещё не доверяя этому докторишке.

— Всё просто, — он полез за пазуху, достал из куртки смятый листочек. На нём было что-то криво начёркано, какие-то метки, так что я с трудом понял, что это самопальная карта. — Вот. Я изучал местность. Спрашивал у охраны, когда удавалось. Что-то подсмотрел сам, когда ходил в тайгу за травами. Я им, это в бараке ещё, говорил, что это для чая.

Он говорил торопливо, сбиваясь, будто оправдывался.

— Я сам её нарисовал. И ещё… однажды поднялся на гору, оттуда всё видно. Я же в студенчестве много путешествовал. Наш комсомольский отряд даже привлекали к раскопкам. Я… я хотел стать археологом. Но родители настояли, и выучился вот… на врача.

Я усмехнулся криво:

— Ну вот, ещё твоих детских травм мне сейчас не хватало. Родители заставили… — покачал головой. — Так, сколько времени прошло с того момента, как они привязали Ворона?

— Это было недавно… вечером, — замялся он. — Не знаю точно, у меня нет часов.

Я поднял глаза к небу. Чёрное, звёзды яркие и холодные. Значит, до рассвета ещё далеко.

— Слушай сюда, — сказал я. — Сейчас пойдёшь со мной. Покажешь, где их лагерь. И где привязан Ворон.

— Нет, нет… хоть убейте, Максим, не могу! — взвыл доктор. — Умоляю! Я боюсь! Я очень устал! Я еле иду… я бежал, падал, думал, умру от усталости. Я не дойду, правда. Ноги еле передвигаю.

— Врёшь, скотина, — процедил я.

Я шагнул к нему, ударил кулаком в живот. Легко, чтобы проверить. Он согнулся пополам, захрипел — и разогнуться уже не смог без моей помощи. Я подхватил его под локоть, удержал, чтобы он снова не рухнул в мох.

Похоже, не врёт. Похоже, предатель и впрямь еле шевелится — ноги волочит, дыхание рваное, плечи ходуном. Чертов хлюпик… я выругался про себя и махнул рукой:

— Ладно. Показывай на этой своей карте, где они привязали Ворона и где Лиза.

Он снова торопливо развернул смятый листок. В темноте, при звёздном свете, читать было тяжело, он нагнулся к листку и прищурился, долго искал нужную точку, потом, наконец, ткнул пальцем.

— Вот здесь… — прошептал. — Вот на этом изгибе, у старой коряги, его оставили. А дальше… километра два вверх по склону — поляна. Примерно здесь их лагерь.

Я выхватил карту из рук доктора, выпрямился и сделал глубокий вдох.

— Придется навестить ублюдков…

— Их там… очень много. Это опасно, Максим. Нельзя туда, — застонал он. — Неужели вы собираетесь идти туда один⁈.

— Им нужна помощь, Лизе и Ворону, — оборвал я. — Тебе не понять, но иначе нельзя.

— Что вы можете сделать один? — лепетал доктор, хватаясь за моё предплечье. — Что вы можете сделать? Они звери, не люди, вы бы видели… Они… они собирались съесть Ворона…

Он весь дёрнулся и даже от этого небольшого движения снова чуть не повалился, так что ещё крепче вцепился в меня.

— Заткнись, — сказал я тихо, и он разом застыл, перестал дергаться и трястись. — Ты трус — но это не значит, что все люди трусы.

Он отнял руку, но не успокоился:

— Моя карта маленькая, местность я знаю только вокруг. Вы бездумно хотите туда вернуться… Подумайте, что будет с остальными, если с вами что-то случится…

— А ты думал, что будет с остальными, когда пошёл к нашим тюремщикам на службу? — я глянул прямо ему в глаза, не мигая.

Он смолк.

— То-то и оно, — добавил я. — У тебя нет никакого права учить нас, что делать.

Я свернул листок, сунул в карман. Чёрное небо висело низко, река глухо ворчала за кустами. До рассвета ещё далеко — самое время что-то предпринять.

Но для начала нужно представить дорогого гостя нашим. Я ухватил доктора за шкирку и потащил в лагерь.

— Подъём! — сказал я негромко, но так, что все очнулись разом. — Смотрите, кто к нам пришел.

Первой поднялась Евгения. Она будто и не спала вовсе. Резко села, откинула с лица прядь и, глянув сквозь полумрак, сразу узнала его. В глазах мелькнуло