Последний Герой. Том 6 - Рафаэль Дамиров

скользили по мокрому мху. — Смотри, сколько у нас женихов для тебя. Если всех развеселишь — может, даже целая останешься.

Толпа заржала, кто-то хлопнул ладонью по бедру. А Лиза развернулась и кинулась в сторону, волосы метнулись по плечам. Но не пробежала и десятка шагов — сразу трое рванулись следом, навалились, схватили за руки и потащили назад.

Она визжала, рвалась, кусалась, ногтями впивалась им в руки. Один зашипел, когда она вцепилась ему в ладонь, но только сильнее сжал её локоть и залепил пощечину, так что Лиза чуть обмякла.

— Смотри, Кирпич, горячая штучка, — облизнулся Сергеич, лапая её то за грудь, то за задницу.

— Убери лапы! — кричала Лиза, захлёбываясь от ужаса. — Помогите!

— Помогите, ага, — хохотнул Рыжий. — Сейчас поможем… всем скопом.

Её втащили обратно в круг.

Кирпич подошёл к Ворону, привязанному к тонкому деревцу, и для начала пнул его носком сапога в рёбра.

— Эй, ты, лысый! — рявкнул он. — Зенки открой! Чё придуриваешься?

Ворон не шевельнулся.

Кирпич наклонился, прислушался к дыханию. Поморщился, выпрямился.

— Не дышит, что ли? — бросил он, оборачиваясь к Рыжему. — Слышь, ты его чё, наглушняк, а?

— Да нет, Кирпич, — замотал головой Рыжий. — Я ж слегка приложил, чтоб не рыпался. Ну, мож, не рассчитал малян.

— Слегка, мать твою… — процедил Кирпич, а потом повернулся к доктору, который жался у края поляны. — Эй, профессор! Дуй сюда! Проверь вон этого.

Он кивнул в сторону Ворона.

Евгений Петрович вздрогнул, вытер ладонью грязный пот со лба и нехотя подступил к связанному байкеру. Опустился на колени, приложил два пальца к шее, задержал дыхание.

— Ну и чего там? Пациент скорее жив, чем мертв? Или наоборот? — оскалился Кирпич.

Остальные зеки заржали.

— Живой, — доложил он сипло. — Просто без сознания. Пульс есть.

— Ну, так приведи его в чувство, мать твою! — рявкнул Кирпич.

Доктор замямлил что-то, и тут Кирпич подошел вплотную, размахнулся и шваркнул ему оплеуху по затылку, так что голова у врача дёрнулась вперед, а очки слетели в мох.

— Сука! Приведи, я сказал, его в сознание! — процедил главарь. — Толку нет совсем от этой крысы…

— Простите… не бейте… — залепетал Евгений Петрович, ползая по земле, шаря руками в сплетениях сухой травы в поисках очков.

Никак он не мог их найти, а зэки вокруг снова то и дело ржали, наблюдая, как пленник, униженно сопя, ощупывает землю, боясь даже поднять глаза.

Наконец, очки были найдены.

— Ну? Почему он не приходит в себя? — спросил Кирпич, глядя на врача сверху вниз.

Доктор встал, но тут же ссутулился, всем видом показывая покорность. Голос его дрогнул.

— Он очнётся… Очнётся.

— И что, нам теперь ждать, что ли? — проворчал Сергеич, скривившись.

— А на хрен он вообще нужен? — выкрикнул кто-то из толпы. — Вон бабу разговорим, она быстрее запоёт. А этого — того. Кончать надо.

— Ну так кто? — проговорил Кирпич, вытаскивая нож и кидая его к бесчувственному байкеру, словно в комплект к телу. — Кто закончит дело? Может, ты, Рыжий?

— А чё я? — замялся тот, пятясь. — Я ж ничего… Почему я?

— Ну ты же его палкой шарахнул, — напомнили из строя. — Тогда давай, добивай уже.

Рыжий фыркнул и вдруг скривился.

— А ты со мной бабой поделишься, Кирпич? — ухмыльнулся он, облизав губы.

— Слышь! — резко обернулся на него главарь, голос его стал жёстким. — Ты мне тут торг устроил, что ли? Я тебе что, рынок? На нож — и прирежь его, падлу.

Рыжий шагнул, поднял нож, покрутил его в руке, но Кирпич внезапно протянул руку и забрал оружие обратно.

— Хотя погоди, — сказал он, прищурясь. — Мне другая мысля пришла… У нас же хирург есть. Ха!

Он повернулся к врачу:

— Слышь, Айболит, как правильно пишется: хи-ирург или хе-ерург? — издевательски протянул Кирпич. — Или это смотря какой врач? Ну давай, ты ж у нас мастер резать людей. Кончай его.

Толпа одобрительно загудела.

— Давай, доктор, — подхватил Сергеич. — У тебя, наверное, кладбище своё личное есть, из загубленных. Вот и пополни коллекцию.

— Я… я на приёме сидел, — забормотал Евгений Петрович. — Я не… я не оперировал.

— Что ты там мямлишь? — оборвал его Кирпич. — Нож бери! Или кишки твои выпущу, получается, сам хирургом стану.

Зэки заржали снова, кто-то даже присвистнул.

Евгений Петрович дрожал всем телом. Но, видя, что выхода нет, он подошёл, опустил глаза и трясущейся рукой взял нож из рук Кирпича.

Подошёл к привязанному Ворону. Зэки с любопытством смотрели, ухмылялись, кто-то даже подбадривал выкриками.

— Не трогай его! Не лезь, сволочь! — взвизгнула вдруг Лиза и рванулась вперёд.

Ответом ей стал удар сапогом в бок, она ойкнула, скрючилась на земле, тихо заскулила, прижимая руки к животу.

— Ну что, застыл, врачеватель? — наседал Кирпич, глядя на врача. — Давай, режь фраера!

Евгений Петрович присел на корточки возле байкера, облизал пересохшие губы, приставил острие к груди Ворона, будто это был стетоскоп, а не стальной клинок. И вдруг, будто ухватившись за спасительную мысль, резко обернулся к толпе:

— Он умер! — выкрикнул он. — Он сам умер!

— Чего? — недоверчиво протянул Кирпич и подошёл ближе.

Врач поспешно отбросил нож, хватая руками Ворона за шею, прощупывая сонную артерию.

— Пульса нет, — сказал он. — Смотрите сами.

Он оттянул тому веки, глянул на зрачки.

— На свет не реагируют. Кожные покровы уже сереют. Он мёртв. Все признаки! Я не буду бить ножом труп.

— Точно сдох? — нахмурился главарь, расстроившись, что сорвалось такое шоу.

— Я врач, я отвечаю за свои слова.

Зэки зашумели, переглядывались. Кирпич сплюнул в сторону:

— Тьфу ты, байда какая… Ладно, повезло тебе, Айболит, — он поднял нож с земли, сунул за пояс. — Хер с ним, мертвец так мертвец.

Повернулся к остальным:

— Всё, братва, скоро темнота. Надо о ночлеге думать. Шалаши рубить, лапник нарезать. Ночью в тайге дубак, как в морге. Хворосту натаскать. Без костра не протянем.

Он шагнул к Лизе, поднял её за ворот одной рукой, как куклу.

— Это моя, ясно? — сказал жёстко, обводя взглядом толпу. — Никто не тронет ее, пока я