Танец света - Ная Брайс

Мои губы коснулись его, таких же сухих, горячих, неистово желанных.

Внезапный поток воздуха из открытого окна ударил в лицо, сметая наваждение. Я оттолкнула Безликого, делая шаг назад, задыхаясь.

– Не думал, что наваждение так быстро закончится, – скучающим тоном произнес он. – Жаль.

Осознание скрутило внутренности в тугой узел, и я сдержала порыв обхватить себя руками, сгибаясь пополам.

– Ты настолько жалок, – прошептала я. – Использовать дурман ради мнимого ощущения любви к тебе. Прости, но кроме ненависти тут ничего нет, – ткнула я пальцем себя в грудь. – Ничего.

Я покинула бальный зал не оборачиваясь, сдерживая порыв тошноты.

Она его бесила. Выводила из себя. Дергала за только ей ведомые нитки, и он слетал с катушек.

Безликий хотел танец. Один танец с Тенью – и уже завтра он бы рассказал ей все, открыл свою тайну, спас ее и этих девчонок, но нет. Тень смотрела на него с ненавистью. И за что? За то, что он всю жизнь говорил ей правду? Она – никто!

Изо дня в день Безликий выполнял порученную Королем обязанность, стерег адепток, как верный пес.

– Да я делал все, о чем она только просила! – рявкнул Безликий и впечатал кулак в стену, рассекая костяшки в кровь. Раны затянулись за считаные мгновения. Еще одна особенность Деасов.

– Ей не нужно ничего из того, что ты предлагал ей, – со скучающим видом произнес Айл, упираясь в стену плечом.

Безликий разозлился еще больше. Ему захотелось поджечь Айла заживо и выкинуть в открытое настежь окно.

– А может, ты сам хочешь ей что-то предложить? – медленно сокращая расстояние, прохрипел Безликий.

– И мне нечего, – снова безразлично пожал плечами Айл, разглядывая перстень на пальце. Словно этот кусок металла был интереснее разговора, который вел Безликий.

– Она хочет того, чего никогда не получит. Свободу, – опускаясь в мягкое кресло, сказал Айл.

– Ты, видимо, забыл, зачем они нам? Прекратить вырождение нашего вида. Отомстить. Вернуть нам то, что у нас забрали сто лет назад! – теперь голос Безликого был похож на рык хищного зверя.

– Это нужно нам, но не ей. Она хочет жить.

– Она ненавидит меня, но к тебе питает странные чувства.

– Пока ты доказывал ей, что она ничто, я давал ей возможность почувствовать себя человеком.

Возможно, так и было. Ненависть, которую Безликий испытывал к Тени с первых дней после ее рождения, затмевала его разум. Девчонка – оплот его боли. Материал для достижения его целей.

Тогда почему за последние два года ее никчемной жизни он не провел ни дня, чтобы не прокручивать в голове каждую из их встреч? А после произошедшего в каюте, когда он стоял на коленях у почти бездыханного тела и покрывал поцелуями ее бледное, заострившееся лицо, вообще слетел с катушек. Мерзкая связь уже заразила сердце, оплетала тугими корнями, врастала, не оставляя ни единого миллиметра, где бы не был отпечатан образ голубоглазой девчонки.

– Что у тебя к ней? – вдруг сухо спросил Безликий задумчивого Айла, с трудом скрывая дрожь, нараставшую в теле.

– Если что-то и есть, то это никак не повлияет на нашу миссию, Люцифер, – ответил он и растворился в пространстве, оставляя его одного.

Я влетела в комнату и с грохотом закрыла за собой дверь, прижимаясь к ней спиной и сползая на холодный пол. Чертов Безликий снова делал со мной то, что хотел, не задумываясь, что творилось в моей душе.

– Где этот чертов человек из Сопротивления? – зашептала я, качая головой. – Почему заставляет терпеть унижения? Ждать? Надеяться?

Когда истерика наконец схлынула, оставляя после себя мерзкий, тошнотворный осадок, я прямо в пышном платье забралась под одеяло. В дверь постучали.

– Оставьте меня в покое!

Тяжелая подушка, отправленная в сторону двери, не долетела до места назначения, так и застыв в воздухе. Я застыла тоже, наблюдая, как дверная ручка медленно совершает оборот. Человек снаружи хотел уже толкнуть ее, врываясь внутрь, но по какой-то причине остановился.

Подушка упала, поднимая пыль.

Послышались звуки удалявшихся шагов. Быстро вскочив с кровати и приблизившись к двери, я потянула ручку на себя, выглядывая в коридор.

Тихо насвистывая, в сторону лестницы шел Люцифер, в руках он держал прозрачный графин, наполненный уже известной мне красной жижей, и два стеклянных фужера.

Я покашляла.

Обернувшись, Люцифер широко улыбнулся.

– Зачем заходил?

– Ты так быстро убежала из зала, а мне хотелось с тобой выпить. – Он поднял графин над головой и смешно поболтал им в воздухе.

– Я не пью спиртное.

– Я тоже. – Люцифер пожал плечами. – Но это и не оно. Всего лишь местный согревающий напиток.

Устало вздохнув, я кивнула.

– Заходи.

С довольной улыбкой, продолжая насвистывать, Люцифер забрел в мою спальню.

Мы говорили. Слишком долго, обо всем и ни о чем.

И много пили, сидя на полу у зажженного камина.

Напиток оказался действительно согревающим и невероятно вкусным. Как в шутку называл его Люцифер – «Аркадское пойло». Тягучий, словно кровь, с терпким вкусом лесных трав, горчинкой пепла и жгучим красным перцем.

– Тот еще вкус. – Я покрутила в пальцах бокал и снова сделала глоток.

– Мне тоже нравится, – усмехнулся Люцифер, облокотившись на стенку горевшего камина. – Говорят, этот напиток дарует долголетие.

– Ну, к нам это не относится, – серьезно ответила я. – Долгие годы жизни нам можете обеспечить только вы, Люцифер.

Его лицо приблизилось ко мне.

– А если я пообещаю, что с тобой ничего не случится, Тень? Если скажу, что вы останетесь в живых и проживете долгую, счастливую жизнь?

На секунду я замерла. Люцифер говорил так, словно был причастен к Лиге Сопротивления, но неужели это действительно мог быть он? Иначе зачем ему, одному из сильнейших Деасов, спасать нас? Легко улыбнувшись, чтобы не выдать поразившего меня замешательства, я продолжила диалог:

– Мы умираем от отравления Алданом. Предположим, что его можно не применять… Может, у нас получится справиться без него… Но когда-то наш резерв света истощится и нам придется брать из жизненного!

– Пока не забивай свою хорошенькую головку деталями. – Люцифер улыбнулся, и на секунду мне показалось, что бордовый цвет его глаз рассеялся, являя голубой. Я приблизилась, чтобы лучше рассмотреть странное наваждение. Люцифер не двигался, наблюдая за моими действиями.

– Твои глаза… – прошептала я, протягивая руку к его лицу. – Они голубые.