Неподчиненная - Эл Найтингейл

Я и не знала, что так сильно замерзла, пока он не сказал. Наверное, все силы ушли на поиски, а все остальное потеряло всяческий смысл. Теперь же меня буквально трясло от холода, а зубы выбивали чечетку. Дмитрий усадил меня в машину, включил обогрев и протянул открытую фляжку.

— Зачем это?.. — не поняла я.

Мне бабушку надо искать, а он споить меня собирается. Из фляжки пахло дорогим коньком, и мой желудок не вовремя напомнил о пропущенных ужине, завтраке и обеде громким урчанием.

— Так надо, — строго сказал Дмитрий, поднося горлышко к моему рту. — Маленькими глотками, как лекарство.

Янтарная жидкость согрела горло и ненадолго прояснила мысли. Вот только потекли они совсем в другом направлении, далеком от нужного. Зачем я ему позвонила? Почему Демон должен бросать все дела и мчаться мне на помощь через весь город? Может быть, я вообще ошиблась, и бабушка пошла вовсе не к Демону, а ее обещание отрезать ему яйца только угроза.

И он, зная об этом, приехал? С какой стати ему решать мои проблемы…

— Вот, умница, даже щеки порозовели.

Он разговаривал со мной, как с ребенком. А когда коснулся щеки, приятное тепло, сконцентрировавшееся в области желудка, стало распространяться по всему телу. Меня словно погружали в теплую воду, даже звуки стали каким-то далекими, едва различимыми.

— Надо было открыть тебе особняк, — он продолжил рассуждать вслух. — Там, конечно, пока не действует отопление, но все равно теплее, чем на улице. Что же ты не сказала, что замерзла?

— Я… я не чувствовала… — сказала и икнула. Поспешно прикрыла рот ладонью, отдышалась и, сконцентрировав взгляд и мысли, продолжила: — По телефону ты сказал, что не видел бабушку, так зачем приехал?

— Чтобы помочь ее найти, — ответ показался мне нереальным, будто я уже спала и видела сон. Прекрасный сон. — В конце концов, это меня она пошла искать. Значит, я причастен к ее исчезновению.

— Но это не точно, — выдала я и снова икнула.

Дмитрий посмотрел на меня так, что голова закружилась сильнее. В его взгляде читалась такая тоска и радость встречи одновременно, что мне едва хватило сил сдержаться и не обнять его в ту же секунду.

— Вчера вечером я не видел, как она выходила из дома, — сказал Дмитрий. ― У вас в квартире горел свет, но силуэтов было не видно ― шторы плотно задернуты. Выходит, Ядвига Захаровна вышла на охоту до моего приезда.

— Подожди!.. — я тряхнула головой, чтобы мозги встали на место. — Хочешь сказать, мне не показалось? Это ты вчера наблюдал за мной?

Он признался с явной неохотой. Конечно же, опытному ловеласу и грозному боссу трудно расписаться в том, что он тайком наблюдает за чужими окнами. И следит за бывшей подчиненной.

— Хотел подойти и поздороваться, — сообщил он, — но побоялся не сдержаться и навалять твоему парню.

Я совершенно потеряла связь с реальностью.

— Какому еще парню?

— Тому, кто провожал тебя вчера. Небритый амбал с сигаретой, помнишь? Или тебя теперь каждый вечер провожают разные парни, и ты не можешь запомнить ни их лиц, ни имен?

Что за бред он несет? Он, человек, который скоро станет отцом после бурной пьяной ночи, проведенной с секретаршей в служебной командировке?

— Я действительно не знаю его имени. Потому что этот парень  всего лишь помог мне не упасть возле остановки, а после проводил меня до дома. А как насчет Людочки? Она хорошо себя чувствует? Передай ей привет, когда увидишь!..

Дмитрий болезненно скривился, точно я наступила ему на больную мозоль. И ничего не ответил. Вместо этого сделал глоток из фляжки и протянул мне, как трубку мира. Я последовала его примеру.

— Значит, так: сейчас я отвезу тебя домой, а сам вплотную займусь поисками Ядвиги Захаровны, — Дмитрий первым нарушил затянувшееся молчание. — Подключу к делу службу охраны, если понадобится, подниму на уши весь город.

— А я?..

— А ты оправишься спать, на тебе лица нет. И не вздумай выходить из квартиры: вдруг твоя бабушка вернется и, никого не застав, пропадет снова.

— Но мне…

— Тебе нужен отдых, Женечка, — в голосе Демона послышались умоляющие нотки. И в то же время он по привычке отдавал приказ, не терпящий возражений. — В таком состоянии ты ничем не поможешь.

Все, что мне оставалось, это подчиниться.

Найти одну нужную бабушку среди тысяч других в столице — все равно, что искать иголку в стоге сена. Желтый плащ слегка умножал шансы, но не давал никаких гарантий. Я подключил к спасательной операции всех, кого мог: собственную службу безопасности, полицию, друзей в частных структурах и хороших знакомых в МЧС. Не осталось, наверное, ни одного супермаркета или кофейни, где не были бы развешаны фотографии Ядвиги Захаровны. О ней говорили на радио и в теленовостях.

Но прошли сутки, а известий не поступало.

Женя звонила каждый час и полным беспокойства голосом интересовалась вестями. Ничем хорошим, увы, я ее порадовать не мог. Ядвига Захаровна как сквозь землю провалилась. И все же я поддерживал и утешал Женю, как мог. Говорил, что делаю все возможное и даже больше. Найти бабушку стало уже делом чести.

Забавная старушенция…

Наверное, я заслужил то, что она собиралась со мной сделать. Жаль, не отрезала мне яйца до той ночи, которую я провел с Людой. Зато теперь не пришлось бы решать столько проблем сразу.

Так странно — одна ночь перевернула судьбы и жизни стольких людей. Женя уволилась из «Инком Комфорт», и я ее прекрасно понимаю. Люда сделала все, чтобы как можно больше людей узнало об ее беременности. И о предполагаемом отце ребенка (говорю, предполагаемом, потому как на сто процентов никогда не был уверен в своем отцовстве). Жене наверняка было гадко слышать все то, о чем жужжал весь офис. Даже если допустить, что она не втюрилась в меня, как я в нее, все равно было бы неприятно. И это еще мягко сказано.

Второй пострадавшей оказалась бабушка, которую сейчас искали всей Москвой. Ядвига Захаровна боготворила внучку и не могла за нее не отомстить. Но в силу возраста и состояния здоровья не совершила задуманного. Хотя, я все еще мог встретить ее где-нибудь за поворотом с полным решимости незрячим взглядом и ножом в руке. Бабуля не бросала слов на ветер. По крайней мере, мне она показалась женщиной волевой и дельной.

Третьим пострадавшим оказался я. Как знал, что когда-нибудь окажусь жертвой секретарши, и вот те на. Гребаный идиот, непроходимый тупица — на кой хер надо было топить горе в вине? Зачем вообще позволил Люде подсесть в том баре — надо было гнать ее взашей сразу. А лучше самому вовремя остановиться.

Но теперь ругать себя и думать о том, как могло и не могло быть, стало поздно. Эту кашу с горьким привкусом я сам заварил, сам теперь и расхлебывал.