Земля-Сортировочная - Алексей Иванов

Половина дела была сделана. Андраковский считал, что ловко придумал ситуацию. Теперь дети, когда вырвутся из плена, нажмут дурацкую красную кнопку и будут уверены, что разрядили мины, спасли Землю и наказали зло в лице пиратов. По мнению Андраковского, в этой истории он верно ухватил суть истинного зла, к тому же дети, испытав близость смерти, начнут уважать жизнь человека и его свободу, поймут, как многое зависит от каждого их поступка. Вот только как потом выкрутиться из этой истории, маэстро пока еще не решил. Но до этого еще ой как далеко, и надо ждать вечера.

Однако планы маэстро были властно скорректированы чужой рукой. Бледный от волнения и злой, словно голодный беркут, с бластером наперевес по коридору крался Аравиль Разарвидзе.

Когда из–под носа «Санскрита» буквально исчез «Аввакум–2», Аравиль опешил. Он беспорядочно включал и выключал приборы, шарил локаторами, потом бегал по рубке, пока его не осенило: пираты! Да–да, кто же еще, пираты! Их козни, их дьявольский, зловещий замысел! И Аравиль развернул катер. Кое–как сориентировавшись, он долго летал по пространству, яростно буравя вакуум пламенем из сопел, пока индикатор едва слышно не пискнул — это на пределе дальности была обнаружена станция. Опасаясь ловушек, Аравиль подбирался чертовски осторожно. Как он и думал, «Аввакум–2» находился в пиратском ангаре. Аравиль хладнокровно приготовил бластер, три батареи боекомплекта, ввел «Санскрит» в ангар, пришлюзовался, расцеловав жену свою Лалу, и, незамеченный, выскользнул наружу, то есть внутрь станции.

Он крался, точно барс, умело используя любой поворот, любую нишу. Острый кинжальный взгляд бил не хуже молнии. Куда уж несчастному, старому, доверчивому Катарсису было соперничать с этим дьяволом во плоти!

Катарсис стоял на часах с бластером в руке. Дети сидели за дверью тихо, только что–то едва слышно настойчиво скрежетало — это Даниил карманным ножиком выпиливал замок. Аравиль затаился, незаметно выглядывая время от времени, и, когда Катарсис отвернулся, пружиной вылетел в коридор. Тяжелый приклад бластера обрушился на кубическую голову Катарсиса, грохнул металл, и робот с тихим мычанием опустился на пол. Аравиль пинком вышиб дверь, подбив глаз Даниилу, и чуть не завопил от восторга — дети были здесь!

— Ранен? — Аравиль бросился поднимать Даниила.

— Пустяки… — прокряхтел Даниил. — Все живы… Бежим…

Аравиль выглянул в коридор — никого.

— Бежим! — воскликнул он. — Но в сторону от меня ни шага!

Они выскочили в коридор. Даниил нагнулся за бластером, выпавшим из рук бесчувственного Катарсиса.

— Надо найти у пиратов рубку, — вдруг сказал Артем.

— Зачем? — спросил Аравиль.

Через минуту он понял, что освободить детей — это мало. Он понял, что эту пиратскую шайку, эту сорную траву на поле Галактики, надо выжечь на корню. Четыре решительных мстителя помчались по коридору.

— Как плохо–то все вокруг!.. — тоскливо прошептал Андраковский, который вместе с Бомбаром прятался за углом и видел все.

Пираты постояли еще минуту и вышли из укрытия. Андраковский склонился над Катарсисом.

— Ты жив, старина? — сострадательно спросил он. Катарсис со скрежетом сел.

— Козел, — с чувством сказал он. — Горец проклятый. Голову помял, в левом глазу цветное изображение отбил…

Маэстро и Бомбар с трудом поставили Катарсиса на ноги, но робот сразу же прислонился к стене.

— Ладно, дружище, мы тебя пока оставим, — подумав, сообщил Андраковский. — Они, значит, побежали в рубку? Делов натворят!.. Сделаем так. Обгоним их по второму ярусу и дождемся в аккумуляторном отсеке. Горца от детей отрежем дверью. Ты, Бомбар, возьмешь его на себя, А я — за детьми. Усвоил?

Бомбар кивнул.

Через секунду пираты уже летели на дело.

Андраковский имел в виду пустой энергоотсек. Там в полу была четырехугольная шахта глубиной метров в пять, куда маэстро посоветовал Бомбару спихнуть Аравиля.

Земляне, понятно, и не подозревали о готовящейся каверзе. Они находились уже в двух шагах от засады. Андраковский напрягся. В полутемном тоннеле зашевелились тени. Потом послышались шаги, и, пригибаясь, в проеме появился Аравиль с бластером. Постояв и оглядевшись, он шагнул в отсек.

Маэстро с силой толкнул от себя дверь на роликах. Металлическая пластина пронеслась за спиной Аравиля и грохнула в стену. Сработал замок. Бомбар выскочил из темноты и ногой очень ловко выбил оружие из рук Аравиля. Андраковский обрадованно улыбнулся и нырнул в горловину вентиляционного люка.

Едва не задохнувшись, он выбрался в тоннель. Дети колотили кулаками в запертую дверь. «Ау!» — крикнул им Андраковский и побежал прочь, громко топая. «Вот он!!» — завопила Милора, указывая на маэстро. Бластерная струя ударилась о переборку. Маэстро припустил, слыша за собой погоню.

Бомбар же, ухнув, ухватил Аравиля поперек туловища, поднял над головой, подумал и бросил на пол. Горец грянулся так, что сознание, как пух из подушки, выскочило из его головы. Бомбар подтащил Аравиля к шахте, схватив за ноги, опустил его вниз. Аравиль упал на дно, но не очнулся. Бомбар спихнул ему и выбитый бластер, ибо был существом незлым, честным и простодушным, постоял, почесал затылок и пошел искать своих.

А маэстро в это время убегал от погони.

Он летел по тоннелям и переходам, давно потеряв и направление, и благодушие. Он хрипло дышал, глаза выкатились, набрякли мешки. За спиной не стихал топот, и время от времени молнии били в стены, озаряя все алым светом. Андраковский бежал что было духу, бросался из стороны в сторону, сворачивал в боковые проходы и кувырком скатывался по лестницам. Люки, двери, огни, ступеньки — и все это по новому кругу. В боку страшно щемило, сердце тарахтело, как пишущая машинка. Маэстро убегал и страстно проклинал тот миг, когда в голову ему пришла идиотская затея с воспитанием землян. Какое, к черту, воспитание, когда учителя развалят на кусочки, если он чуть сбавит бег! Выжить, только бы убежать, о господи, если ты есть, не дай запнуться рабу твоему Андраковскому!..

Дети тоже изнемогали от бешеной погони, но Земля умела растить выносливых детей. Багровый Даниил бил ногами в пол, как бычок, Милора лишь раскраснелась, но Артем совсем спекся. Даниил ухватил его за плечо, но тут пират вдруг свернул в узкий проход.

Андраковский ворвался в собственную мастерскую. Еще один бросок через зал, и он нажмет на рычаг у распределительного щита, и бронированная дверь захлопнется перед носом преследователей. Но тут нога маэстро могуче врезалась в порог, и он с разгона стремительно полетел вперед, перевернувшись в воздухе. Колесом прокрутились светильники и полотна на подрамниках, и Андраковский упал вниз лицом у самой лучшей своей картины — «Автопортрет в эклиптике». Он хотел вскочить, но в этот же миг волна жара промчалась над его головой, и по натянутому полотну словно ударили молотком. Андраковский прикрыл затылок руками, и на руки упал горячий пепел. Маэстро расцепил пальцы и медленно поднял лицо. В картине, что стояла над ним, как парус, зияла огромная дыра с обугленными краями, и дыра эта еще расползалась, скручивая полотно в невесомые пепельные трубочки.