Земля-Сортировочная - Алексей Иванов

Аравиль повернулся спиной к экрану и взял бластер наперевес.

— Эй, пираты! — крикнул он. — Выходите, я вас чую! Пираты, засевшие в темном тупиковом коридоре, заворочались.

— Только поосторожнее, бога ради! — полуплача, умолял маэстро.

— Чего уж!.. — махнул рукой Катарсис. И Аравиль увидел, как пираты выходят из укрытия. За глыбой робота прятался дюжий детина, и бластером их обоих было не пронять. Аравиль быстро перевернул оружие и взял его за ствол, как дубину. Робот, чуть присев, растопырил руки, как вратарь во время пенальти. Детина радостно выбежал и с хрустом выломал из ближайшей стены металлическую трубу. Аравиль облизал губы. Маэстро опустил пульсирующие веки.

Бой был молниеносным.

Бомбар обрушил дубину туда, где только что стоял Аравиль, и получил прикладом по затылку. Могучим прыжком Аравиль сокрушил Катарсиса, оставив вмятину на его корпусе. Бомбар лежа сделал круг дубиной над головой и поперек живота перегнул Аравиля. Тот выронил бластер. Бомбар сделал круг в другую сторону и ударом по симметричной части тела сбил Аравиля с ног. Через минуту, связанный по рукам и ногам, Аравиль лежал у шлюза. Во рту у него торчал кляп.

Маэстро боком приблизился к Аравилю, дико вращающему глазами, постоял и присел рядом.

— Может, вы оставите нас в покое? — робко спросил он.

Аравиль наморщил нос.

— Будьте же гуманны, умоляю вас, забудьте о нашем существовании, не возвращайтесь, не сообщайте никому о нас, а я даю вам обещание, что больше ни одно существо в Галактике не пострадает от нас, у вас ведь нет оснований не верить нам?

Аравиль скривил рот.

Маэстро затосковал.

— Все мы рождаемся одинаковыми, все мы братья, все должны любить друг друга! Мы появляемся из любви, в нас основа — доброта, так обнажите ее, не прячьте, станьте человечными… Неужели беды должны сдирать с нас плоть нашей натуры, чтобы обнажить доброту, как кости под мясом? У вас были беды, а?

Аравиль отвернул лицо.

Маэстро помолчал и встал. В глазах у него было написано сострадание.

— Тогда мы оставим вас так, — сказал он. — Катарсис, старина, пошли в рубку, я хочу увидеть, куда делись эти дети…

Аравиль, протестуя, дернулся, но пираты не обратили внимания на его протест, направляясь к проходу. По пути к рубке Андраковский на миг почувствовал себя счастливым.

И зря. Весь белый от упрямства и злости Даниил вытягивал рычаги на себя. «Аввакум–2» в пике несся к — ангару «Большой Медведицы».

Катарсис первым вошел в рубку и первым обнаружил пропажу катера детей со звездной сферы.

— Где это они, а? — тихо спросил Андраковский, и губы его задрожали. Катарсис навис над пультом и издал какой–то звук, напоминающий хрюк. Маэстро побледнел и стал, шатаясь, хвататься за ворот комбинезона.

А дети, выбравшись из люка, уже стояли на палубе и перешептывались, издали глядя на связанного Аравиля. Тот их не видел.

— Может, развязать?.. — робко спросил Артем.

— Чтобы нас снова прогнали? — зло осведомилась Милора.

— А пиратов сейчас не найти, — озадаченно произнес Даниил, не обращая внимания ни на слова Артема, ни на Аравиля. — Уж теперь–то они спрячутся получше…

Даниил глубоко задумался, вцепившись себе в волосы.

— Сделаем так, — решил он. — Мы уйдем на дальний конец станции и там подожжем ее. Вернемся сюда и будем ждать. Когда огонь припечет пиратов, они побегут на свой катер спасаться, тут–то их и загребем…

— А станция… погибнет? — ошарашенно прошептал Артем.

— А кому она нужна? Пиратов все равно в колонию…

— Ну тогда идем! — сразу загорелась идеей Милора. Даниил закинул бластер за спину и сказал:

— Погоди, давай захватим термос и курицу на обед… Спустя двадцать минут дети уже шагали по бесчисленным галереям огромной станции, а Бомбар и Катарсис, опасаясь выстрелов, прыжками и перебежками добрались до шлюза и штурмом взяли пустой катер.

— Дети ушли, — огорченно сказал Катарсис подоспевшему Андраковскому.

Маэстро прислонился к переборке и сгорбился. Пираты ума не могли приложить, куда подевались дети.

Катарсис обнял маэстро за плечи и сочувственно предложил:

— Пойдемте в рубку, я попробую мониторами обшарить помещения, может, и найдем их…

А Даниил упрямо уводил товарищей в глубь станции. Не один десяток прямоугольных и круглых тоннелей, залитых светом, и зловеще–мрачных коридоров, застывших эскалаторов и пандусов миновали они, уже и сами забыв обратный путь. Даниил рассчитывал добраться до другого конца станции, к маневровым двигателям, но сам запутался в собственных расчетах.

— Может, хватит? — нерешительно спросил Артем, но Даниил отмахнулся.

Через десять минут Артем спросил снова, и теперь Даниил что–то прорычал в ответ, но на третий раз он уже и сам понял, что пора прекращать хождения.

Он остановился посреди коридора, потер лоб и сказал:

— Ладно, наверное, хватит. Сейчас всем привал, а потом начнем…

Дети повалились на пол.

Отдохнув, они покончили с обедом и снова растянулись на мягких ковриках. Даниил поднес к глазам руку с часами и решил, что есть еще время поваляться.

Катарсис в это время безуспешно обшаривал телекамерами обитаемые отсеки. Маэстро, заперев дверь рубки, нервно бегал за спиной робота от стенки к стенке и кусал губы, прижимая руки к груди.

— Нету их!.. — отчаявшись, сказал Катарсис.

— Подъем! — бодро крикнул Даниил. Артем и Милора, вздыхая, встали.

— Сейчас, значит, поджигаем этот коридор, — разъяснил Даниил. — Делаем круг, — Даниил неопределенно махнул рукой. — Поджигаем еще в нескольких местах и уходим. Только быстро. Надо успеть.

Он отщелкнул крышку с контрольного щитка своего бластера и перевел оружие на веерный луч. Милора сделала то же самое. Артем отошел подальше. Даниил направил бластер на стену. Раскаленная струя окатила пластик, и он сразу пополз жирными потеками. Даниил поводил стволом справа налево и обратно, и первые робкие язычки полупрозрачного пламени вынырнули из пластиковой каши. Милора окольцевала коридор широкой полосой. Ядовито запахло паленой пластмассой, бурый дым бледными прядями струился под потолок. Даниил и Милора опустили бластеры и отошли. Костер разгорался, трещал, жар лизнул лица. Гулко лопнул длинный плафон, и в короткой зоне полумрака хищно и жадно замерцал живой кровавый свет.

— Началось, — произнес Даниил, и Милора пододвинулась ближе к нему в каком–то еле ощутимом трепетном преклонении перед грядущим пожаром. Глаза ее, в которых разгорались угли, были похожи на две пробоины в будущее.

— Надо идти, — позвал издали Артем, и Даниил, еще мгновение глядя в огонь, оторвался от гипнотического танца бестелесных невесомых змей, развернулся и пошагал прочь. Милора и Артем пошли за ним вслед и часто оглядывались, одна — с восхищением, другой — со страхом.